Сергей Болотников - Действо
-А сосед ваш, Валера... - сказал Золотников, широко улыбаясь, подумал и добавил, - ...Валерьянович Золотников. Жилец.
-Что-то я тебя не помню, - сказал старший, - Сань, а может сказать ему, чтобы пиджак снял? Вдруг там мех или металл?
-Не помнишь, это да, - сказал Валера, - а все равно мы рядом живем. Только ты в квартире, а я здесь на чердаке. Да не в том суть. Вы же на чердак хотите пройти, да?
-Ну, положим... - выдавил из себя молодой, которого звали Александром.
Валера покивал, пригладил Чуке розовую шерстку, нежную как шелк:
-Нельзя вам на чердак идти! Я потому и вышел, что бы вас предупредить. Он... он теперь не любит, когда посторонние приходят. Лютый стал.
-Слышь, жилец... - осведомился старший, - а ты нас не пугаешь? Там ведь проход должен быть, в соседний подъезд. А мы твердо настроены в этот подъезд попасть. И ты нас, в случае чего, не пытайся удержать.
Они вновь переглянулись. В глазах застыла угрюмая решимость. Валера вздохнул. Широким жестом указал на ступеньки:
-Да вы не стойте, присаживайтесь. Все одно вам рассказать придется.
Александр помедлил, а потом присел. Его сосед опустился рядом. Оба с некоторым удивлением смотрели Валере за спину - только сейчас заметили, что дверь бывшего его жилья украшает массивная, отполированная до блеска золотая пластина, на которой черным буквами было вытравлено:
"СТРАДОПРИИМНЫЙ ДОМ" и чуть ниже: "Нет покоя без боли, ибо через страдание мы обретаем спасение. С.Книг" и еще ниже "самопожертвования, пожалуйста, опускайте в предназначенную для этого прорезь".
-Значит, хотите в подъезд попасть? - спросил Валера, помолчав, - вынужден вас огорчить, господа. Прохода больше нет.
-Как это нет?! - закричал Александр, - он же там был?!
-Был, да, но его постигла злая судьба. Его закрыли. Теперь там Стена.
-Что еще за стена? - вопросил старший, теперь припомнилось, что его фамилия Красноцветов и он часто ратовал за закрытие родного Валерова чердака.
-Не стена, а Стена, - сказал Золотников, - из каменных блоков. Различных. Из разных стен мира. Тяжелые каменные блоки.
-И что? - спросил Александр, - любую стену можно сломать, была бы решимость. Сломаем и эту! Все равно на ту сторону попадем!
-Сломать-то можно, - медленно проговорил Валерий, - да вот только там теперь страж. И он не допустим, что бы Стену сломали. Он страшен в гневе, он совершенно безумен, настоящее чудовище.
-Неужели он так свиреп? - удивился Красноцветов.
-К сожалению да, - со вздохом сказал Валера, - там Волчок.
Косые красноватые лучи вечернего солнца падали на пыльное пространство чердака сквозь мутное крошечное окошко у самой крыши. Где-то рядом однообразно ворковали голуби. Валера, Ткачев и Алексей Красноцветов укрылись за грудой размокших картонных коробок из-под японской видеотехники, что находилась у самых дверей. Если наклониться немного в сторону, то открывался хороший вид на Стену и ее стража. Валера не смотрел - он, прикрыв глаза, вспоминал.
Волчок заявился этим утром, через два часа после того, как Валерий Золотников продрал глаза от самого странного сна, который только видел в своей нелегкой жизни. К счастью, за эти два часа, он сумел уяснить, что происходит нечто из ряда вон и слегка адаптироваться, а то бы визит Волчка в его нынешнем виде, безусловно, свел несчастного бездомного с ума. Впрочем, даже тогда Валера, едва увидев давешнего приятеля, тут же бежал с вытащенными глазами. Волчок не препятствовал и ничего не говорил, но четко дал понять Валере что его жилье отныне больше не принадлежите бывшему хозяину. Так что Валерий совершенно не удивился, увидев, что его пентхауз переименовали в страдоприимный дом. В конце концов, чердак всегда был обителью чьих-то страданий.
Красноцветов и сетевик, напротив, смотрели во все глаза.
Стена протянулась на всю длину помещения, аккуратно отделив четвертую часть чердака. Блоки, из которых было сложено сие монументальное сооружение были абсолютно разнокалиберными и сделаны из разного материала. Судя по всему, здесь были желтые камни из Великой Китайской стены, рыжие из римской оборонительной, красные из Московского кремля и бетонные, с матерными надписями латиницей, из Берлинской. Все вместе создавало впечатление, что здесь некий гигантский ребенок позабавился с не менее гигантской версией конструктора "лего".
Под стеной обретался Волчок, которого ныне не опознала бы даже родная мать, буде у нее вообще бы возникло желание глядеть на своего непутевого отпрыска. Гора жирной, покрытой темными пятнами, наподобие лишайных, плоти, из которой торчали скрюченные крысиные лапки с длинными отманикюренными ногтями. При некотором рассмотрении оказалось, что этот вздрагивающий в натужных стонах бурдюк покрывает редкая засаленная шерсть, а из-под коротких и уродливых задних лап прихотливо вьется чешуйчатый хвост. Жирдяй сопел, отдувался, булькал, непрерывно дрожал крупной дрожью, и производил впечатление в высшей степени тошнотворное. Впрочем, черные бегающие глазки утонувшие в складках жира остались прежними и только по ним можно было опознать старого психопата Волчка.
Какой ни будь не очень брезгливый юный натуралист, доведись ему изучить это произведение природы после долгих изысканий пришел бы к выводу, что видит перед собой разросшуюся до неприличия морскую свинку, с некоторыми, однако, антропофорными чертами. Но свинку, откормленную настолько, что партия зеленых с дальнего запада, несомненно, подала бы в суд на его владельца за жестокое обращение с животным. Но Волчок владел собою сам.
С тяжким стоном он наклонился и поднял с земли округлый белый предмет, после чего поднес его к глазам и звучно откашлялся.
-Бедный Жорик... - хорошо поставленным голосом произнес он в пустоту чердака, - я знал тебя еще ребенком...
Он замолк и минуту тупо изучал предмет, оказавшийся свежим человеческим черепом, а потом с гневом зашвырнул его в дальний угол. Валера содрогнулся - он прекрасно знал ЧЕЙ это череп.
Волчок вздохнул. Передернулся жирной тушей и устремил печальный взгляд в сторону двери.
-Такой убогий и хромой... ничтожество... я так отвратен, что собаки, когда пред ними ковыляю, лают...
Он оборвал монолог и театрально завздыхал. Тяжело походил из стороны в сторону под стеной, потом снова уселся на место. Взгляд его был полон печали.
-Зачем я живу? - патетично спросил он, в эффектном жесте вытягивая руку, - Для какой цели я родился? И ведь была же цель, имелась и...
Волчок вновь оборвал себя. В дальнем углу подвала Валера разглядел тело невинно убиенного Слюнявчика, чье вместилище сознания только что использовалось в любительской постановке. Воцарилась тишина.
