Станислав Гимадеев - Принцип четности
— А я голоса под окнами слышу… — заговорила женщина, снова оглядывая Сергея. — Что за сборище такое?
— Скажите, — сказал Сергей, — вы ничего подозрительного недавно не видели?
Она развела руками и отрицательно помотала головой.
— Как? — удивился Сергей. — Даже стрельбу не слышали?
— А я на кухне была, — ответила она. — Думала, это по телевизору опять фильм показывают… А муж на собрание ушел… Господи, а что ж случилось?! ахнула женщина. — Скажите…
— Значит, ничего не заметили? — перебил ее Сергей.
— Да нет… Разве только калитка хлопнула недавно. Так это у нас часто бывает! От ветра…
— Калитка? — переспросил Сергей, поворачиваясь в сторону зарослей кустарника.
И в тот же момент раздался хруст веток, кусты колыхнулись, из них выскочила знакомая долговязая фигура и, пригибаясь к земле, огромными прыжками метнулась за угол дома, туда, где находился сад.
Женщина на пороге слабо вскрикнула от испуга и схватилась за грудь.
— Людей зовите!!! — заорал ей Сергей, срываясь с места и бросаясь за Климом.
Она что-то отчаянно заголосила у него за спиной, но он уже не слышал. Когда он выскочил за угол, то увидел, как Клим на бегу схватил подмышку девочку, присевшую с поливочным шлангом над грядкой, и повернул к забору, граничащему с пустырем. Сергея отделяло от Клима не более десяти метров, но несмотря на то, что бежать с девочкой было очень трудно, Клим умудрялся не сбавлять скорости. Сергей выхватил на бегу пистолет, снял его с предохранителя и вспомнил, что в магазине остался лишь один патрон.
Забор был высотой около полутора метров. Подбежав к нему, Клим резко затормозил и развернулся.
— Стоять!!! — надсадно прохрипел он, и в правой руке его блеснул на солнце нож. — Стоять на месте!!! — рявкнул он, задыхаясь.
Сергей замер в десятке шагов от него. Левой рукой Клим прижимал девочку к себе. Узкое тонкое лезвие упиралось ей в горло. Девочка молчала, лишь испуганно и непонимающе смотрела на Сергея широко раскрытыми глазами. Очень знакомыми глазами…
— Ты… только не трогай ее, гад!.. — выдохнул Сергей, тяжело дыша. — Не трогай ее, слышишь?!
— А ты не двигайся! — выкрикнул Клим нервно. — Один шаг, и ей — конец! Понял, да?! Если сойдешь с места…
— Я стою! — выпалил Сергей. — Стою, видишь же!
— Молодец… — сипло проговорил Клим, отступая к самому забору. — Ты же не такой меткий ковбой, чтобы рискнуть?.. Правильно?!
— Отпусти ее! — бросил Сергей. — Не трогай ребенка!
— Дураком-то не прикидывайся, — процедил Клим и быстро кинул взгляд по сторонам.
Вынеся вперед ногу, он с силой ударил по доскам у себя за спиной. Раздался хруст. Клим пнул еще несколько раз, и одна из досок вылетела.
Проклятье, пронеслось в мозгу у Сергея. Что делать, что?! На этот раз не было никакого ответа. Абсолютно ничего, похожего на ответ.
— Хочешь спасти девчонку? — Клим слегка переместился боком и стал вышибать вторую доску. — Пожалуйста! Мне нет разницы, ты или она! Понял, да?!
Все похолодело у Сергея внутри. Девочка, по-прежнему, молчала. Она даже не ревела, она только хлопала ресницами и не сводила с него взгляда.
Неужели, это и есть ответ, пронзило его.
Вторая доска с хрустом и скрипом упала на землю. Клим, поерзав спиной, убедился, что сможет пролезть в дыру и сипло приказал:
— Напротив меня встань! Живее, мать твою!
Сергей сделал шаг влево, чтобы оказаться напротив него и пролома в заборе.
— Ну что, надумал!? — выкрикнул Клим. — Ствол ко лбу и — в дамки! Или, может, у тебя нет патронов?! Чего молчишь?.. Нету, да?!
— Есть… — выдавил из себя Сергей.
Он не мог отвести взгляда от лица девочки, от ее глаз и этого ножа, так натянувшего тонкую детскую кожу, что казалось — она вот-вот порвется…
Будто ветер внезапно нагнал ворох мыслей. Трудный будет денек… Это только в кино хорошие парни не промахиваются в плохих парней в подобных ситуациях. А в жизни… Что же ты, жизнь? Забавная штука, как ни крути. Значит, для этого меня готовила судьба? Она просто играла со мной? Она предлагала сегодня мне одно испытание за другим… А теперь вот тебе, родной, еще одно! И, кажется — последнее. Неужели, действительно последнее? И прав был Барков? От судьбы не уйдешь, и все уже где-то предрешено? Стало быть, ей, судьбе, виднее…
Мысли прошелестели, словно листья по асфальту, так же молниеносно, как ворвались, выпорхнули прочь, и не осталось от них никакого следа. Осталось лишь лицо девочки перед глазами. Лицо, тоненькая шея и узкая сверкающая полоска стали.
— Ну, коли ты не хочешь, — бросил Клим, бегло озираясь, — тогда мне некогда! Тогда сыграем в рулеточку, да?! Я — ножичком вжик и — туда, а ты пах-пах — и мимо! Ты ж не уверен, что попадешь… Ну, сыграем? На старт…
Он слегка шевельнул правой рукой, сжимающей нож.
— Постой! — воскликнул Сергей, чувствуя, как все сжимается внутри, и земля начинает уходить из под ног.
— Так ты все ж надумал?! — крикнул Клим, облизывая губы и сглатывая. Правильно… Ты ж потом себе не простишь! Отвечай живо: надумал, что ли?!
— Надумал, — произнес Сергей, не слыша собственного голоса.
— Тогда до трех считаю и все! — гаркнул Клим. — Времени в обрез! Сейчас прибегут, мать твою!.. До трех, да?! Понял меня?
— Да, — беззвучно ответил Сергей.
Онемевшей рукой он развернул пистолет к груди.
Ты только ни о чем не думай, прокричал он себе мысленно. Ни о чем! А то не сможешь, не сможешь, не сможешь…
— Раз, — нервно выдохнул Клим. — Два…
Сергей приставил дуло к сердцу. Вот и все, родной, подумал он. Осталось немного… Ну, давай же, давай…
— Ко лбу, я сказал!!! Чтоб гарантия!..
— Да пошел ты!..
— Три!
Он смотрел на девочку, она смотрела на него, и ничего не существовало в мире, кроме этих огромных голубых глаз. Только они, два испуганных детских глаза все разрастались и разрастались, заполняя собой все во Вселенной. И в самый последний момент он вдруг отчетливо вспомнил, где видел недавно и эти глаза, и это белое платьице в кружевах, и эти забавные коротенькие хвостики.
А потом нажал на спуск.
И все исчезло.
Вместо эпилога
Тишина и пустота.
Бескрайние и безбрежные. Абсолютные и бесконечные. Бесконечность и тьма… И ничего больше. Потом неторопливо и робко возникло что-то. Оно появилось оттуда, из глубин тьмы, из высот абсолюта, и стало медленно нарастать. Начало крепнуть и утверждаться, неумолимо нарушая господство небытия. Постепенно это что-то все больше и больше стало походить на звук. И первой стала пропадать тишина, уступая место этому звуку, приближающему, нарастающему и настойчивому. Звук был ритмичный и глуховатый. Пок… Пауза. Пок… Пауза. В какой-то момент звук застыл в своем развитии, перестал усиливаться, заняв надежную и твердую нишу в реальности. Пок… Пок… Пок… И тогда словно по цепной реакции, как по команде стали возвращаться, пробуждаться, всплывать из небытия остальные чувства.
