Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
Мэтт забрался в кресло пилота и начал осмотр. Первое, что ему бросилось в глаза, было отсутствие сделанных из губчатой резины наглазников инфракрасного визора. Мелочь, конечно, но куда они все-таки подевались? Кто знает, может быть, Маленький народ тоже имеет склонность не отказывать себе в маленьких сувенирах? За кем только не водится этот повальный грех. Но Мэтт решил отложить на будущее следствие по делу о пропаже наглазников и попытался сделать «сухую», без запуска двигателей, прогонку этапов взлета.
Ни один прибор не работал. В самом буквальном смысле — ни один.
Тогда он присмотрелся к панели управления внимательнее. На первый взгляд казалось, что очищена она идеально и придраться вроде бы не к чему. Но теперь он заметил множество каких-то точек и углублений. И каково же было его удивление, когда поковыряв в одном из таких углублений ногтем, он заметил, что металл поддается. Поковыряв еще, он проделал в панели крохотное отверстие. От ужаса Мэтта даже слегка замутило, где-то внизу, в желудке, появилось нехорошее ощущение тошноты.
— Текс, пойди сюда на минутку. Я тут кое-что обнаружил.
— Кое-что обнаружил? — Голос Текса звучал что-то уж больно глухо. — Ты лучше на это посмотри.
Текс стоял возле снятой крышки гироскопического отсека. В руке у него был гаечный ключ.
— После того, что мы видели на «Гэри», я решил перво-наперво заглянуть сюда. Ты когда-нибудь видел такой бардак?
Грязь затекла внутрь. Когда корабль провалился в болото, гироскопы, хотя и отключенные от питания, естественно, продолжали вращаться и работали бы так еще много дней; они и сейчас, когда Текс отсоединил кожух, по идее должны были работать. Но вместо этого они завязли в грязи и сгорели.
— Надо позвать Оскара, — упавшим голосом сказал Мэтт.
Они выбрались из корабля и крикнули Оскара. И беглого осмотра было достаточно, чтобы понять — гироскопы выведены из строя, а все электроника источена какой-то неизвестной заразой. Ничего не понимая, Оскар обратился за помощью к ближайшей амфибии, показав ей одно из крошечных отверстий в панели. Сначала она осмотрела отверстие, потом подняла с пола кусочек глины и размазала его по стене. В тонком слое размазанной глины виднелся какой-то шнурок.
Длиной он был дюйма в два.
— Вот источник твоих бед, — сказала амфибия.
— Что это, Ос?
— Похоже на червя. Но такого я еще не встречал. В приполярных районах такие не водятся, слава богу.
— Пожалуй, всех этих работников можно распустить по домам.
— Давай не будем торопиться. Должен же быть какой-нибудь способ починить наше хозяйство. Без этого нам никак.
— Какой там «способ». Хватило бы и одних гироскопов. Попробуй подними бескрылую ракету без гироскопов!
— А может, получится как-нибудь их прочистить? Вдруг заработают?
— У тебя, может быть, и получится, но я же — не ты. Ос, ты пойми, грязь попала в подшипники!
Скрепя сердце Йенсен был вынужден согласиться. Гироскопы, самый точный элемент оборудования корабля, полностью зависят от своих подшипников. Даже слесарь-инструментальщик в специально оборудованной мастерской за голову бы схватился, увидев настолько изуродованные гироскопы.
— Но хоть что-то из электроники там должно было уцелеть! Давайте попробуем состряпать что-нибудь вроде передатчика.
Какой угодно, хоть на соплях. Надо же передать сообщение.
— Ты видел, что там творится? И что ты по этому поводу думаешь?
— Ну — отберем, что выглядит получше, и заберем с собой. Амфибии помогут нам все отнести.
— Да? А что будет со всем этим хозяйство после заплыва, когда часок-другой помокнет в воде? Нет, Ос, как только вся грязь будет вычищена, нам надо запереть люк, а потом вернуться сюда и прямо здесь и работать.
— Хорошо, так и сделаем.
Оскар крикнул Текса, продолжавшего совать нос во все уголки корабля. Тот пришел, непрерывно чертыхаясь.
— Что там у тебя еще, Текс? — устало спросил Оскар.
— Я думал прихватить отсюда что-нибудь из цивилизованной пищи, так эти проклятые черви все банки проели. Так что пища на корабле перепорчена, с чем и поздравляю.
— Это все?
— Все? Он еще говорит «это все»! А чего, собственно, ты еще хотел? Наводнение, чуму и землетрясение в придачу?
Но это, и вправду, оказалось еще не все — когда осмотр был продолжен, выяснилось новое обстоятельство, которое повергло бы наших кадетов в тоску, если бы их настроение и так было хуже некуда. Двигатели джипа работали на смеси жидких водорода и кислорода. Хорошо теплоизолированные топливные баки могут хранить топливо и окислитель достаточно долго, но грязь добралась и до них. Баки нагрелись, выкипающие газы были полностью стравлены через предохранительные клапаны. Катер лишился топлива.
Оскар с каменным лицом изучил ситуацию.
— Жаль, что «Гэри» работал не на химическом, а на ядерном топливе, — сказал он в конце концов.
— А какая нам разница? — спросил Мэтт. — Да будь у нас этого топлива хоть залейся, все равно мы не смогли бы взлететь.
В то, что корабль безнадежно испорчен, мать многих поверила не сразу — пришлось показывать ей повреждения. Но даже и это, похоже, убедило ее только наполовину. Кроме того, ее, видимо, огорчало, что кадеты не радуются подарку — вытащенному для них кораблю. Когда они возвращались в подземный город, большую часть пути Оскар потратил на осторожное заглаживание обиды, невольно нанесенной ими старой амфибии.
Ужинать Оскар не стал. Текс, и тот едва поковырялся в тарелке и — чего с ним никогда не бывало — так ни разу и не притронулся после этого к своей губной гармошке. Мэтт провел вечер в молчании, сидя около лейтенанта Турлова.
Амфибия-старейшина послала за ними на следующее утро. Для начала, как водится, они обменялись приветствиями, а после этого она обратилась к Оскару:
— Маленькая мать, это правда, что твой «Гэри» тоже мертв, как и другой «Гэри»?
— Да, это правда, о благородная мать многих.
— И теперь без «Гэри» ты не можешь вернуться к своему народу?
— Да, это так, мудрая мать, мы погибнем в джунглях.
Старая амфибия замолчала и сделала знак одной из своих приближенных. Та подошла к ней со свертком, размер которого был чуть ли не вполовину ее роста. Мать многих положила пакет рядом с собой на возвышении и пригласила кадетов подойти ближе, после чего начала его разворачивать. Сверток был укутан в такое количество тряпок, что ему позавидовала бы и египетская мумия.
Наконец, закончив работу, старая амфибия протянула Оскару какой-то предмет.
