Сергей Андреев - Особый контроль (сборник)
— Мама уже дома. Обидится, — впервые нарушила молчание Наташа.
Сначала Виктор хотел отшутиться и остаться. Карбюратор действительно барахлил, на малых оборотах двигатель глох… И не очень манил семейный ужин. Но решил все же пойти: не надо оставлять Наташу под окриками Валентины, вымотанной рабочим днем.
Как-то так получалось, что Виктор, а в последнее время и Наташа оказывались вроде бы в чем-то виноватыми перед Кочергиной. Иногда это были конкретные причины: скажем, Виктор забыл или не смог выполнить какое-либо поручение, или во время уборки задевал куда-нибудь нужную вещь, или убивали время на дурацких прогулках или аттракционах. Чаще был виноват Виктор, и чаще всего из-за нехватки денег.
Сам Кочергин считал, что здесь у Валентины есть определенный резон: едва сводились концы с концами и на что покрупнее — например, “переобуть” “Москвич”, оставшийся Виктору от отца, — никогда не хватало. Зарплата Виктора, не такая уж и маленькая, уходила только на текущие расходы. Сколько получает жена, Кочергин не знал, так было заведено — все деньги находились в ее распоряжении.
С тех пор как Виктор стал главным инженером, Валентина взяла за правило ежедневно класть в его карман десятку — на бензин и обед. Но всегда в течение недели объявлялись просьбы, мелкие срочные покупки, дочиста съедающие десятку к четвергу — пятнице. К счастью для себя, Виктор не пил, не водил компаний и был неприхотлив в еде.
“Валентина права”, — говорил себе Кочергин, подыскивая сверхурочную работу.
Всего три года тому назад он хорошо подрабатывал, делая курсовые заочникам. Но сейчас основная работа отнимала все силы. И ладно бы сама работа, а то сопутствующие обстоятельства, бесконечная война с таким вот Воднюком! Виктор уставал, как самый добросовестный каменщик при потогонной системе; но Валентина не хотела понять, как много изменилось в его работе. Возможно, просто не могла, поскольку работать — а не служить — ей пока не доводилось…
— И что выездили? — спросила жена, когда Наташа ушла переодеваться.
Татка сидела перед телевизором — передавали кукольный спектакль. Виктор не удержался — забежал в комнату, потискал крепкую, тугую, как мячик, младшенькую.
— Я кино смотью, — сообщила, пропуская “р”, Татка, — меня потом тьогать будешь.
— Ладно, — серьезно согласился Виктор, — сама скажешь, когда можно будет.
Татка кивнула и тут же залилась смехом, глядя, как потопали вразвалочку Емелины ведра.
Наташа все еще не выходила из спальни. Виктор негромко побарабанил пальцем по двери:
— Нат, пойдем ужинать.
За шумом телевизора Виктор не расслышал ни шороха. Только ровный бесцветный голос Наташи:
— Я не хочу.
Виктор потоптался перед дверью, но так и не вошел в комнату. С особой тщательностью вымыв руки, возвратился на кухню.
— Ездили смотреть площадку, — словно бы не прошло пяти минут между репликами.
— А что такая срочность? Отвез бы девочку домой.
— Действительно срочно, — пожал плечами Виктор, — завтра уже технику перебазировать.
Валентина придвинула тарелку с салатом и отозвалась спокойней, чем обычно:
— Вечно у тебя горит. И всегда ты самый крайний.
— Сейчас особый случай… — Виктор потер лоб, подбирая нужные слова. — Как бы тебе объяснить…
— Вот так и объясни. Тебе что-то светит?
— Хорьков уходит на пенсию.
— Не поняла.
— Скоро меня поставят на его место.
— Точно?
— Вытяну этот спорткомплекс — точно.
Несколько минут Валентина молчала. Казалось, она была начисто поглощена ужином. И вдруг спросила:
— А Воднюк?
— Не будет никакого Воднюка, — вздохнул Виктор, — сегодня в тресте определенно пообещали.
— Это они сейчас обещают.
— Нет. Уверен, — отреагировал Виктор поспешней, чем, следовало.
— Мне твои “уверен” давно уже… — начала Валентина.
— Что — “давно уже”? — не выдержал Виктор. — Скоро сама увидишь…
— А что ты кричишь? Глухая, что ли? Молчал бы уже…
— Могу и помолчать.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно констатировала жена, — пока я не сосчитала, сколько раз ты был просто “уверен”, а сколько раз — “твердо”.
И снова Виктор готов был сорваться, наговорить кучу обидных слов, из которых следовало бы, что их жизнь складывается вовсе не плохо, не надо только ее самим портить непомерными претензиями… И получить в ответ дюжину обидных сравнений, показывающих, что и сам он, Виктор, не умеет жить, и семье жизнь поганит, в то время как другие…
Но — не сорвался. Даже не грохнул тарелкой, спокойно поставил ее в раковину и вышел в прихожую: обуваться.
— Когда прикажешь ждать? — из кухни спросила Валентина.
— Как закончу… Если сам справлюсь.
Жена вроде бы никак не отреагировала на его слова. Но, когда Виктор уже взялся за дверную ручку, впервые заинтересованно спросила:
— А сколько у начальника оклад?
— Двести десять. Минимум.
— А прогрессивка?
— Трестовская.
— Ну хорошо. Иди. Вылизывай свое счастье.
Виктор пожал плечами и пошел во двор. Остановился на крыльце и подумал:
“Надо бы почитать что-то по истории города…”
ГЛАВА 9
День начинался суматошно.
После короткого совещания в тресте, на котором Виктор дал окончательное согласие на строительство в такие сроки, а управляющий наконец-то подписал приказ о переводе сквозных бригад СУ-5 на особый режим финансирования, Виктор поехал на объект.
Выколоченный у Егоровича (так называли про себя замуправляющего трестом Ивана Егоровича Маркина) особый режим существенно облегчал жизнь.
Теперь можно было начать одновременно два сооружения: собственно водный стадион и игротеку, обычное двухэтажное здание, чуть меньше, чем на сто тысяч рублей. Параллельная работа давала возможность маневра, давала возможность подстраховаться.
Еще до совещания Виктор позвонил Лаптеву в исполком, но того на месте не оказалось: уехал в промкомбинат, а оттуда обещал податься на кладбище.
После совещания Виктор перезвонил в промкомбинат горкоммунхоза, но Лаптев уже уехал. Секретарша сказала, что “Валентин Семенович поехал что-то решать с церковью”.
Нижние ворота оказались распахнутыми, и на площадке у главной аллеи уже стояла бытовка СУ-5. Сварщик и мастер, кепки на затылках, колдовали у аппарата.
Виктор, не останавливаясь, проехал выше — увидел Валентина Семеновича.
— Значит, так, — отдуваясь, сказал Лаптев, когда Виктор подошел поближе, — внизу все в порядке. Тут была проблема с трейлером, но уже все улажено. А вот здесь, — Лаптев, не оборачиваясь, указал на церковь, — маленькая загвоздка. За руки хватают…
