Игорь Джавадов - Мишень для левши (сборник)
– На Земле, – кивнул Саток. – Только время другое. Сейчас мы находимся в мезозойской эре. Чувствуете, какой здесь необыкновенно энергетический воздух? Содержание кислорода в атмосфере непрерывно повышалось с начала юрского периода. Сейчас его концентрация равна почти сорока процентам.
Вдохнув полной грудью, Лемех почувствовал, как мускулы его рук и ног наливаются необычайной силой. Он слегка оттолкнулся от земли и неожиданно взлетел на два метра вверх. Отчаянно махая руками, профессор мягко приземлился на толстый слой мха.
– Скоро вы привыкнете к биомеханике века динозавров, – одобрительно сказал Саток. – Молодые шасашвиссы уже умеют летать на крыльях модели «птерадон». Уверен, вы тоже научитесь.
Он обошел толстый куст с длинными зелеными иглами вместо листьев и вывел на поляну четвероногое животное ростом с африканского буйвола, покрытое зеленоватой чешуйчатой шкурой. Кроме острого рога на конце приплюснутой морды зверь имел пару наспинных рогов, торчащих из костяных пластин над лопатками.
Саток дернул за длинный ремень, продетый через нижнюю челюсть животного. Зверь повернулся, и Лемех увидел длинный толстый хвост рептилии, увенчанный на конце наростом величиной с хорошую дыню.
– Знакомьтесь! Это эоплоцефал, динозавр из рода цератопсов. В местных условиях вполне заменяет лошадь. Вы еще не разучились ездить верхом? Тогда делайте, как я.
Ухватившись за торчавший над лопаткой рог, он подпрыгнул и мигом очутился на бронированной спине динозавра. Последовав примеру индейца, Лемех уверенно подтянулся на одной руке и уселся верхом.
– Ну, поехали, – сказал Саток, подобрав ремень. – Хоп! – он кольнул динозавра ножом в место между двумя пластинками на шее. Недовольно замычав, эоплоцефал побежал по едва заметной тропинке между огромными древовидными папоротниками, которые скрывали его с головой.
– Вам не жалко животное? – спросил Лемех, отмахиваясь от гигантской, с метровым размахом крыльев синеглазой стрекозы, которая норовила спикировать ему прямо на голову.
– Кого, эопла? – обернулся Саток. – Возьмите ассегай и постарайтесь срубить ей крыло, – индеец протянул короткое копье с широким, острым как бритва наконечником. – Рептилии вообще малочувствительны к боли, а травоядные в особенности.
– Почему именно травоядные? – крякнул Лемех, рубанув от души нахальное насекомое. Лишившись одного из четырех крыльев, стрекоза-переросток завертелась штопором и упала на землю. Из-под папоротника выскочил огромный муравей, размерами немногим уступающий покалеченной хищнице. Забежав сзади, муравей прыгнул стрекозе на спину и мигом откусил ей голову. Прикинув, что этот муравей ростом ему как раз по пояс, Лемех невольно поджал ноги.
– Строго говоря, их следует называть растительноядными, – рассеянно сказал Саток. – Ведь они не едят траву, поскольку травы пока еще нет. А когда она появится, динозавров уже не будет.
– Куда же они денутся? Ах да! – смутился Лемех.
– Мир динозавров обречен, – кивнул Саток.
– Кстати о птичках, – вспомнил профессор. – Поговорим о деле.
– О птицах? – удивился индеец. – Вас интересуют эти зубастые когтистые твари, больше похожие на пернатых ящериц?
– Я имею в виду информацию, которую вам поручено передать, – уточнил Лемех.
– Я простой охотник, – улыбнулся Саток. – Я плохо разбираюсь в науке. Но мне известно, где находится тот, кто должен сделать это. Я отвезу вас к Цхтахассе, вождю шасашвиссов по прозвищу Большая Пятка.
– Шасашвиссы, – вспомнил Лемех. – Это туземцы? Значит, здесь обитают люди?
– В этом периоде нет настоящих людей, – сказал индеец. – Шасашвиссы, как они сами себя называют, относятся к биологическому виду яйцекладущих млекопитающих.
– Вроде утконосов? – догадался Лемех.
– Вроде них. Только они двуногие, голокожие и имеют рост около семи футов. Не считая развитой речи, письменности и способности к абстрактному мышлению.
– Разумные динозавры? – удивился профессор.
– Почему бы и нет, – обернулся Саток. – Гомо сапиенс стал разумным за два миллиона лет. Шасашвиссам природа предоставила срок в пять раз больше. Я потратил полгода на то, чтобы проследить их развитие от юрского периода. Мы установили, что шасашвиссы произошли от стенонихозавров, небольшого семейства двуногих динозавров, которые почти полностью вымерли в конце юрского периода. Первобытные шасашвиссы имели достаточно времени, чтобы занять господствующее положение в данном периоде.
– Цари мезозойской эры, – усмехнулся Лемех.
– Можно сказать и так, – индеец дернул ремень, направляя эоплоцефала между двумя могучими кедрами. – Мы называем их массаями мезозоя. А вот и селение ваших «царей».
Хвойный лес внезапно кончился. Лемех увидел широкую зеленую долину, рассеченную надвое светлой полосой реки. На берегу паслись многочисленные стада рогатых животных, похожих на огромных серых коров. Через реку был переброшен прочный мост. Въезд на мост был перекрыт массивными воротами, возле которых расхаживали вооруженные воины.
Когда эоплоцефал выбрался на дорогу к переправе, Лемех понял, почему разумных ящеров прозвали массаями мезозоя. Шасашвиссы давно одомашнили травоядных цератопсов и перешли на оседлый образ жизни. Он с интересом наблюдал, как утконосые пастухи верхом на эоплоцефалах отгоняли в сторону отяжелевших от сочной зелени бычков таврозавров, освобождая проход к водопою для самок с детенышами. Лемех так увлекся этой живописной картиной, что упустил момент, когда матерый таврозавр, почуяв пришельцев, яростно заревел и понесся к дороге, угрожающе выставив вперед длинные острые рога.
От стада отделился всадник верхом на эоплоцефале. Пришпорив своего «рысака», он направил его наперерез таврозавру. Резко остановившись перед обезумевшим животным, он издал гортанный крик и шлепнул эоплоцефала древком ассегая по крупу. Динозавр присел на задние ноги и махнул хвостом. Костяной шар на конце описал дугу и с размаху ударил таврозавра в лоб. Раздался громкий треск ломающейся кости. Оглушенный ужасным ударом четвероногий ящер упал на колени и замертво повалился набок, подняв облако пыли. Саток поднял руку, приветствуя удачливого пастуха.
– Что будет с динозавром? – спросил Лемех, невольно пожалев несчастное животное.
– Пустят на мясо, – сказал Саток. Он протянул копье тупым концом вперед, чтобы высоченный шасашвисс коснулся его своим ассегаем.
– Хуш сее? – прошипел утконосый пастух, уставившись на профессора желтым глазом с вертикальным черным зрачком.
– Лемехе сее, – ответил Саток. – Иш жехе су Цхтахасса.
– Жецх! – скрипнул шасашвисс и развернул эоплоцефала, освобождая дорогу. Не оглядываясь назад, он поскакал к стаду, которое пастухи уже заворачивали к мосту, чтобы переправиться на другой берег.
