Джоан Виндж - Водопад грез
Рабочие расступались, когда я проходил мимо них, глядя на меня, словно на привидение. Я говорил только по необходимости, и это случалось нечасто, потому что у людей не было того, что я хотел бы получить. Все, что нужно было мне, я находил в рифах.
Так продолжалось до того дня, когда я начал работу на участке Синей команды. Проходя сквозь меняющуюся плотность и бледные оболочки вакуолей, я внезапно нашел смертельную ловушку. Такую, что на вкус казалась кислотой, пахла ядом, чувствовалась как путь в собственную могилу.
— Канарейка! Выходи, — ворвался в мои уши искаженный бестелесный голос Искпы, техника.
Я дотронулся подбородком до переговорного устройства в шлеме.
— Что? — спросил я хрипло, не веря своим ушам.
— Выходи, — повторила она.
— Нет. Я нашел тут кое-что. Большое и вонючее. Собираюсь идти глубже.
— Выходи, раб, сейчас же! — сказал кто-то. Кто-то другой: Икспа никогда не называла меня иначе, нежели Канарейка, после того, как Фенг представил ей меня. — Моя маленькая мертвая птичка, — ответила она, и хихикнула, словно удачно пошутила.
Я выругался, когда внезапная силовая волна от костюма причинила боль, поднимающуюся по позвоночнику. Это был первый шоковый удар, который достался мне с того дня, как я впервые надел костюм.
— Черт! Икспа! — крикнул я.
Вместо ответа последовал еще один удар, такой сильный, что у меня заболели зубы. Я снова выругался, и позволил ей вывести меня из рифа.
Я вышел, моргая, в слепую пустоту комплекса.
— Проклятье, — пробормотал, отыскивая глазами лицо Икспы, ее униформу в группе служащих, ожидающих снаружи. — Почему… — Я запнулся.
С инструментами корректировки данных в руках стояла не Икспа. А кто-то другой, незнакомый мне, и рядом с ним Протс, очень взволнованный. Я никогда не мог бы представить его себе таким оживленным. Его сопровождали легионеры, но Натазы не было видно.
— Снимай костюм, — сказал Протс.
— Что? — помотал я головой.
— Сейчас же, — повторил он. Легионеры подняли оружие.
— Где Икспа? — спросил я у техника. — Я нашел опасное место…
— Заткнись и снимай костюм, — сказал техник. Я заткнулся и снял костюм.
— Осторожнее, черт побери, — рявкнул Протс. — Он стоит целое состояние.
Я аккуратно положил костюм в контейнер.
— Что происходит? — спросил я, но он не ответил мне. — Что такое? — крикнул я технику, чувствуя, как мое ощущение реальности ускользает все дальше. Меня куда-то повели, а техник только пожала плечами, глядя нам вслед.
Протс и легионеры провезли меня на трамвайчике, а потом повели по незнакомым коридорам, мимо помещений, похожих на склады. Наконец мы остановились перед закрытой глухой комнаткой. На дисплее, в кодах, которые я не мог прочесть, указывалось, что хранилось в ней.
Протс все время оглядывался через плечо. Один из стражников положил руку на дверной замок — дверь скользнула в сторону. Я уставился в темноту, которая, должно быть, отражала мои мысли. До того, как я успел что-либо сообразить, кто-то втолкнул меня внутрь. Я повернулся и увидел парализующий пистолет, наставленный на меня Протсом.
И все потемнело.
Когда я очнулся, в комнате было все так же темно. Мою грудь стянуло паникой, когда я сообразил, что даже не знаю, нахожусь ли я все еще там, где они меня оставили. На ощупь я нашел дверь, мои руки были все еще ватными и тяжелыми, как и мозг.
Я поднялся и ударил кулаками по стене. Звук отразился эхом. Когда эхо исчезло, тишина снова стала абсолютной, как темнота. Не было даже полоски света из-под двери. Ни звука не доносилось ко мне из-за стены. Быть может, никакой мной произведенный шум не проник сквозь стены.
Я обшарил стены рядом с дверью в поисках выключателя, который выпустит меня отсюда или хотя бы даст немного света. Стены у дверей были без швов, восковые, они казались гладкими и холодными как лед. Не было ни выключателя, ни сенсорного датчика.
— Свет? — сказал я наконец, не ожидая удачи.
Зажглись лампы и осветили комнату десять на двадцать метров, заставленную сейфами и заваленную оборудованием, неизвестным мне. Я хрюкнул, не зная, что чувствую: отупение или облегчение.
Прохладный воздух был свежим, хоть я и продрог. Выходит, меня оставили здесь не для того, чтобы я задохнулся или замерз до смерти. Я прислонился к холодной стене, пытаясь представить, с какой целью было это сделано.
Почему Протс появился тут? Кто-то прослышал, что после всего этого Натаза не убил меня, и послал Протса позаботиться об этом? Но Протс? Это было глупо. Протс был карьеристом, умеющим лишь лизать задницы. Мне с трудом верилось, что у него хватило храбрости выстрелить в меня из парализующего пистолета.
— Черт, — выругался я, внезапно сообразив, в чем дело: Протс прибыл сюда со специальной инспекцией ФТУ. Натаза говорил, что она не собирается снова появляться здесь. Но это были не обычные инспектора. Что если они были достаточно умны и изменили свой маршрут без предупреждения? Протс должен был доставить их сюда, и Протс должен был заставить меня заткнуться, чтобы быть уверенным, что я не доберусь до них, а они — до меня.
Я сел на пол, обхватив колени, сжавшись в комочек. Мои нервные окончания горели. Я не знал, сколько времени прошло. Все, что я знал, — это то, что инспектора были здесь и уже ушли. Должно быть, оба Натазы держали рты на замке, слишком боясь за Джеби, чтобы рисковать. Меня не заперли бы здесь без ведома службы безопасности.
Глухая дрожь пробежала по полу. Огни замерцали, потускнели, потухли, что-то тяжелое обрушилось на пол в двух метрах от меня. Я вскочил на ноги, призывая на помощь. Мой голос отражался от сотни поверхностей, в то время как я бился о стену темноты.
Лампы снова загорелись — и остались включенными, только чуть более тусклыми.
— Что за чертовщина? — крикнул я. Только эхо ответило мне. Больше не дрожал пол, не мерцали лампы, не раздавалось ни звука, кроме моего сбившегося дыхания.
Я тихо выругался, увидев узкий промежуток между запертой дверью и обломком оборудования, перегородившим склад пополам. Взрыв. Только взрыв — и большой — мог объяснить то, что здесь произошло.
Возможно, что прошло не так уж много времени, как казалось. Но вот кто-то открыл дверь. Я был на ногах с первым же звуком, моргая от внезапно яркого света, со сжатыми кулаками.
Я ожидал увидеть кого угодно, но не Бурнелла Натазу, одного, с пустыми руками. Его лицо и униформа были перепачканы чем-то неописуемым. Мои кулаки разжались.
Он выругался, увидев меня, но в глазах его было облегчение.
— Пойдем, — произнес он, указывая кивком на коридор за своей спиной. — Ты нужен мне.
