Дино Динаев - Мальчишник в зоне смерти
— Что вы собираетесь делать? — опешил десантник.
— Когда он покажется, вали его с ног! — велел Картазаев.
— Вы с ума сошли! — воскликнул пораженный Мошонкин. — Он же нас в пепел, в порошок превратит!
На мгновение ему показалось, что начальник действительно тронулся. И выглядел чересчур спокойно для ситуации. Вылитый псих. Но делать нечего. В армии надо выполнять приказы, даже если их отдает явный сумасшедший.
Когда гул шагнул через проем, Мошонкин метнулся ему под ноги. Он уже решил, что гул наступит на него и раздавит, и распрощался с жизнью, но сработал эффект неожиданности. Почуяв препятствие под ногами, гул перенес ногу дальше, но когда препятствие оказалось живым, да еще вдобавок вцепилось в ногу, то божество потеряло равновесие, неловко шагнуло вбок, ноги его подогнулись, и оно запрокинулось набок и на спину.
По нему тотчас, сопя, пробежал Картазаев и в упор всадил очередь из "Вала" в голову монстру.
— Бежим! У него шлем треснул! — крикнул Картазаев, выволакивая десантника из-под придавившей его массы.
Хоть Мошонкин и не понимал, о каком шлеме идет речь, но поторопился за командиром. Напарники выскочили на улицу.
Дальше случился небольшой провал в восприятии.
Вот они бегут по улице. Потом они уже на земле. Причем Василий лежит навзничь. Ноги задраны кверху, в направлении выроненного при падении и словно впаянного в воздух на высоте пяти метров автомата.
Дом, где отдавал концы гул, сделал усталое "уф!". Стены ввалились и выгнулись внутрь, словно изнутри выкачали воздух. Следом со страшным треском дом разлетелся на миллион осколков.
Ладони десантника, которыми он касался гула, покрылись волдырями от ожога.
— Не ожог это, — поправил Картазаев. — Обморожение. У меня тоже суставы на ногах прихватило. Всего то наступил на него.100 градусов в минусе не меньше.
— Что же тогда рвануло?
— Гул. Он раскаленный, возможно газообразный. Неведомо откуда он вылез, может из ада. Температура там подходящая. А чтоб гул сразу не аннигилировал, у него и имеется скафандр.
— Но как вы догадались?
— Потому что я гений, — скромно признал Картазаев. — Только глубоко законспирированный. Об этом никто не должен знать.
Когда Мошонкин с горящими глазами поклялся молчать по гроб жизни, Картазаев только вздохнул. Про себя он считал себя дубом. Ему столько говорилось и про холод, который любят гулы, и про тени от невыносимого жара. А он все пропустил мимо себя. Увлекся зубодробительными ударами и выпуском стрел из туфлей. По-другому говоря, грубой мускульной работой. А надо было мозгами работать. Тоньше надо быть.
Внезапно его словно током дернуло. Тумм! Тумм! Донеслось сразу с нескольких сторон. Гулы каким-то образом узнали о смерти собрата и тактически грамотно двинулись на них со всех сторон, что свидетельствовало опять-таки о том, что за их нелепыми шлемами скрывается не только плазма в миллионы градусов.
— Бежим, сейчас эти ходячие реакторы все сюда прибудут! — крикнул Картазаев.
Из города надо было уходить. Усопший гул все время гонял их по окраине, так что болото оказалось рядом. Густые камыши- отличное место, чтобы укрыться. Была надежда, что тяжелые гулы не сунутся в топь.
Напарники бросились в болото. Едва высокие, словно деревья, камыши скрыли от них видение Лубаантуна и скрыли их самих, людям стало спокойнее, но ненадолго. Жижа перед ними вздыбилась, выпуская на двадцать метров в высь эрегированного червяка в метр охватом.
— Замри! — крикнул Вольд.
Увидев добычу, червяк повалился в их сторону.
— Теперь бежим!
Червяк рухнул в то место, где они только что находились, и с обиженным фырканьем ушел в глубину, выдавив наружу пузырь жирной грязи. Напарники повторили маневр трижды, каждый раз, в последний момент, ускользая от глупой, но видать голодной твари. Потом червяку не повезло. Едва он высунулся словно каланча, как его засек гул. На высоте прошла полоса рассеянного света и испарила всю его верхнюю половину. Из получившегося раструба низвергнулось содержимое.
— Кончил, — заключил Картазаев.
Глава 15
"Мадрас" взяли штурмом, перекрыв норматив почти на минуту. Были задействованы бойцы местного элитного отряда "Лава". Посетителей в вечерних нарядах уложили на пол. Бармена зачем-то побили. Официантку Валю крепко зажали в бытовке, но она соврала, что два дня как выписалась из кожвендиспансера, и ее отпустили.
Из випкабинетов выводили мужчин со спущенными штанами, потных разрумянившихся проституток, обдолбленных наркоманов и вошедших в раж гомиков.
Когда спецназовцы ворвались в одну из самых отдаленных комнат, помеченную как главную цель штурма, в креслах замерли от неожиданности дедок в штанах с широкими подтяжками, похожий на пенсионера, и двое детей. Мальчик и девочка.
— Кто из вас Леший? — спросил спецназовец.
По его команде бойцы вынули из кресла дядю Борю, и он призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не сознаться, что это не он.
— Пацана берите! — сказал, появляясь на арене, капитан Коробочка.
Он говорил немного в нос. В руках вороненый пистолет, пижонский и блестящий.
— Где груз? — спросил капитан.
Хотя он смотрел Лешему в глаза, рука его в полной независимости от взгляда поднялась и уставила пистолет на Машу.
— На стоянке за баром.
— Вот и отлично, — промурлыкал Коробочка.
"Лава" отбыла, прихватив дневную выручку из кассы, но пропажа денег в процессе спецопераций было обычным делом. Наоборот, в случае, если деньги по какому-то недоразумению оставались целы, это вызывало законное подозрение, что "вулканологи" поимели гораздо более тяжкие в уголовно-процессуальном плане статьи доходов.
С собой капитан оставил экипаж ППС, три человека. Люди в высшей степени проверенные.
Они вывели Лешего на стоянку за "Мадрасом". Машина с закрытым брезентом прицепом возвышалась в гордом одиночестве.
В это время человек на крыше 12-ти этажного дома прямо над ними собирал снайперскую винтовку "Кобра М — 11,5". Бац! Ствол с газовой камерой встал на место. Бац! Присоединился приклад. Чпокс! Это прицел.
Клик-клак! Патрон улегся в паз. Длинный, тускло блестящий, острый. Порох под завязку. Стальной сердечник. Клиенту последний привет.
Новый Африканец готов к работе. Он постукал ногтем по тангенте, сообщая, кому следует.
В это время на стоянке случилось странное.
Раздался низкий сип органа (или слон пернул, это кому как нравится), и откуда ни возьмись на асфальте сидит парниша.
— Ты кто?
