Джулия Чернеда - Тысяча имен для странника
Он развернулся и пошел по склону вверх, осторожно, но быстро пробираясь сквозь заросли декоративного кустарника. Остановился в тени ломящихся под тяжестью плодов фруктовых деревьев. Большое, богато украшенное здание перед ним, вокруг которого как в воздухе, так и на земле, кипела жизнь, было не больше не меньше как Домом правительства скопления Камос.
Джейсон проверил портативный локатор на поясе, немало ободренный его уверенными сигналами. Он находился совсем близко к Барэку, а значит, и к Йихтору, но что они вообще делали в этом месте? Правительство Камоса состояло из людей. Почему клановцы собрались в этом здании? Его губы сжались в тонкую линию — он взвешивал все возможности. Боумен, несомненно, была бы весьма заинтересована происходящим.
Однако единственным способом разрешить эту головоломку было слиться с толпой. Морган оправил парадный мундир почти с тем же тщанием, с каким проверял свою ментальную защиту. Потом с беззаботным видом ступил на мостовую и немедленно растворился в потоке пешеходов.
ГЛАВА 36
Пожалуй, шагнуть с края обрыва вниз и то было бы легче, думала я, глядя в зал Совета. Этот зал каким-то образом существовал сразу и в м'хире, и в реальном пространстве. Сила, которая требовалась для того, чтобы уравновесить такое существование, расходовалась с небрежностью гораздо более устрашающей, чем сам этот факт. Перед моим взором колыхалось что-то расплывчатое, лишенное перспективы, а единственным, что я видела четко, был подиум, на котором восседали семь фигур, чьи лица были скрыты накинутыми на голову капюшонами.
Хочешь не хочешь, но первый шаг сделать все же пришлось. Я заставила себя поверить, что моя нога найдет под этими кружащимися пятнами света твердую опору. Не утратить ориентир мне помогало обостренное чувство м'хира — приправленное изрядной долей страха.
Кто-то из сидящих в зале кивнул мне. Я сделала еще один шаг. Постепенно тревога и страх начали улетучиваться.
Мне были здесь рады, меня окружала теплота, которая обезоруживала…
… до того момента, пока я не осознала, что безропотно позволила завести себя в расставленную для меня западню. Незримые путы вдруг оплели меня, затягиваясь все туже и туже, у меня начали заплетаться ноги, и я в конце концов вынуждена была остановиться. Холодная волна враждебности изгнала из моего сознания последние остатки успокаивающей теплоты. Огни над членами Совета вспыхнули ярче, придавая их мантиям нестерпимую льдистую белизну. Колеблющиеся границы зала обратились во вполне реальные стены, потолок и пол. Чары испарились. Да никогда и не существовали, сказала я себе с горечью.
— Отпрыск Дома Сарков. Не-Избравшая. — Я не могла определить, кто из безликих членов Совета произнес эти слова, звучавшие как обвинение.
Я знала, что с моим отцом произошло то же самое и теперь он стоял, парализованный, как и я. Мои оковы еле уловимо ослабли, и я обнаружила, что могу говорить.
— Вы знаете меня, — сказала я. — Кто…
Меня прервал другой, более низкий голос.
— Отвечай на наши вопросы, не-Избравшая. Мы еще не приняли решение, предоставить ли тебе право задавать вопросы нам. — В голосе послышалась умиротворяющая нотка, снисходительность, от которой меня прошиб озноб. Им ничего не стоило заманить меня в ловушку, а теперь я находилась в их власти несмотря на всю ту силу, которой должна была бы обладать.
Подтекст этих слов был мне предельно ясен: я находилась в руках членов Совета, а в исходе этого заседания ни у одного из них не было ни малейших сомнений.
— Задавайте ваши вопросы, — проговорила я наконец, прилагая массу усилий к тому, чтобы голос не дрожал. Вряд ли стоило дожидаться, когда они применят более радикальные методы допроса.
— Почему ты отказалась от Выбора, предложенного Йихтором, сыном Лоримара ди Караата? — вступил третий голос.
Предательская краска залила мои щеки.
— Я свободна в своем Выборе! Я не обязана была принимать его предложение.
Два остроконечных капюшона склонились друг к другу и беззвучно посовещались, после чего тот, что справа, повернулся в мою сторону.
— Мы по-другому сформулируем вопрос, дочь ди Сарка. Как ты смогла отказаться от Выбора, предложенного Йихтором?
Передо мной словно разверзлась бездна: именно этого так опасались Барэк и Раэль. Не забавно ли, что ловушку я соорудила себе собственными руками? Мне страстно захотелось освободиться хотя бы на секунду, пусть даже только для того, чтобы продемонстрировать им непристойный жест, но своим телом я сейчас не владела.
— Если вы так хорошо знаете, какой вопрос надо задавать, то должны знать и ответ на него! — бросила я в гневе.
— Скажем так: мы подозреваем правду, не-Избравшая, — холодно отозвался говоривший. — Ты согласилась бы принять этот Выбор сейчас?
Сбоку от ряда сидящих членов Совета на помосте появились еще две фигуры. При виде меня глаза Барэка слегка расширились. Но я смотрела только Йихтора. Почему отступник даже не взглянул на меня? Он, казалось, не обращал внимания вообще ни на что.
Мне не нужно было видеть ни кивка одного из членов Совета в направлении Йихтора, ни того, как от лица Барэка немедленно отлила вся кровь, чтобы понять, что за сети плетет Совет.
— Вам плевать, если я убью их обоих, верно? — Я взглянула на своего недавнего противника. Он так же плотно увяз в их паутине, как и я.
— Утрата Барэка ослабит Дом Сарков.
Я не поняла, действительно ли этот ответ был столь бессердечным, как мне показалось, или это просто была высшая похвала клановцу. Неужели кроме силы и умения ей пользоваться их больше ничего друг в друге не волновало?
— А его вам не будет жалко? — сказала я, лишенная возможности указать на Йихтора. Приоткрытый рот придавал его красивому лицу странно бессмысленный вид.
— Мы ценим индивидуальность. Но не потерпим открытого неповиновения, — объяснил низкий голос все тем же снисходительным тоном. — Это существо когда-то было Йихтором ди Караатом. Его Дом отправили в ссылку. А разум рассеяли в м'хире. Так что прибереги свою жалость для кого-нибудь другого, не-Избравшая. В этой оболочке нет ничего, чему грозила бы гибель от твоей силы.
— Значит, там некого и Выбирать, — проговорила я медленно с глубокой уверенностью в том, что права. — Вы не можете заставить меня высвободить Силу-Выбора.
— Мы попусту тратим время! — Облаченная в мантию фигура в конце ряда поднялась и откинула с лица капюшон. На лице Фэйтлена застыла презрительная гримаса. — К чему спорить с жалкими остатками ее разума? Мы знаем, что должно быть сделано. Все эти разговоры — никчемная болтовня. — Рядом с ним вдруг материализовалась жабоподобная фигура в плаще болотно-серого цвета. Судя по тому, как резко посуровели другие члены Совета, личность широкоротого ретианина была им знакома.
