Джек Вэнс - Последний замок. (Сборник)
— В чем дело?
— Чье-то зло околдовало нас. Вам не кажется?
— Все может быть, — задумчиво проронил Хранитель.
— Нет Торсингала! Здесь вокруг нет жилья, просто пустое место. Ваш город давно исчез!
Хранитель ласково улыбнулся:
— Очень жаль... Печальный случай. Беда с этой молодежью. Все куда-то торопятся, — и укоризненно покачал головой. — Ах, да. Мне ясно, что нужно сделать. Вы должны хорошенько отдохнуть. Простая гуманность вынуждает помочь людям. В любом случае Ночной Хранитель Ключа не развеет моей скуки. — Старик кивнул. — Пойдемте! Не заставляйте меня ждать.
Гвил и Шири нерешительно пошли за ним.
Керлин открыл одну из дверей и вошел, ворча под нос что-то неразборчивое. Молодые люди — следом.
На стенах комнаты были какие-то золоченые шишки. В центре помещения стояло зачехленное кресло, а в стороне — высокий сундук с резными кольцами.
— Вот — кресло Знаний, — пояснил Керлин. — Оно регулирует Образец Ясности, настраивается само. Я смог бы исправить ваши чувства, но из гуманистических соображений не стану этого делать.
— Господин Хранитель, кресло Знаний может подействовать и на меня? — встревоженно спросил Гвил.
— В твоей голове все перепутано, и контакт будет чрезвычайно затруднен. Ученые, изучающие нервную систему человека, с помощью кресла могут судить о способностях наблюдаемого. Ведь для того чтобы исправить, надо сначала хорошенько понять.
— Если я сяду в кресло, — спросил Гвил, — что вы будете делать?
— Включу контакт. Это тебя ошеломит. Через тридцать секунд загорится лампочка, которая оповестит об окончании воздействия. Проделав обратные манипуляции, я восстановлю твои силы.
Гвил переглянулся с Шири:
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Да, Гвил, — прошептала девушка.
— Хорошо, покажите, как мне сесть, — обратился Гвил к Хранителю.
— Сядь и расслабься. Я прикрою козырьком твои глаза, чтобы не отвлекалось внимание.
Наклонившись над креслом, Гвил стал рассматривать прибор.
— Ничего не понимаю...
Хранитель от нетерпения подпрыгнул:
— Для этого нужен особый дар, — и сел в кресло сам.
— Как пользоваться козырьком?
— В этом-то все и дело, — Керлин закрыл лицо пластинкой, расслабился и вздохнул.
Шири огромными глазами смотрела на Гвила.
— Он умер?
— Кажется, нет.
Их глаза не отрывались от обмякшего тела. Шли секунды.
Издалека послышался звон и торжествующие крики. Гвил бросился к двери. В галерею втекали и вбегали привидения. За ними Гвил увидел и огромную голову. Ее глаза сверкали. На нелепом подобии ушей болтались красные сережки.
Стена треснула и развалилась. Огромное щупальце схватило Шири за руку. Девушка закричала от ужаса. Гвил побледнел и задрожал, хлопнув дверью по ближайшему привидению. То просочилось в дверь, медленно, клочками тумана.
«Только Керлин может управлять волшебным жезлом, — сердце готово было выпрыгнуть, — только он...»
Гвил бросился к спящему Хранителю: «Проснись, пожалуйста, проснись!» — умолял он мысленно старого волшебника.
Керлин открыл глаза. Он смотрел на Гвила. Сзади толпились привидения. Бесформенные белые фигуры колебались, пустые глазницы горели угрозой.
Керлин продолжал сидеть. Одно из привидений дрогнуло. Руки, похожие на крылья, держали какие-то грязные комья. Призрак швырнул свою ношу на пол, комья взорвались, превратились в черный порошок. Облако пыли заволокло комнату, на глазах порождая мириады гудящих насекомых, которые, в свою очередь, формировали в воздухе тела мерзких существ с обезьяньими головами.
Хранитель зашевелился.
— Жезл... — прохрипел он и протянул руку.
Привидение ухватилось за жезл. Но из жезла брызнул красный свет. Привидение отшатнулось от роя частиц, превратившихся в алых скорпионов. Началась свирепая битва.
Отовсюду неслись крики и визг. Часть обезьяноголовых существ сразу же погибла, остальные убежали.
Другое привидение потянулось к жезлу. Но из того вновь вырвался красный свет, и привидение исчезло.
— Керлин! — закричал Гвил. — Демон в галерее!
Хранитель не мешкая кинулся к двери.
— Жезл! — кричал он. — Выполняй приказ!
Демон за дверью пробурчал:
— Нет, старик еще силен, мне не удастся с ним справиться. Придется убраться. — И, заслонив на мгновение дверной проем своей мерзкой мордой, разозленный, он отправился восвояси.
— Жезл! — повторил Керлин. — Будь внимателен!
Жезл выскользнул из его рук.
Керлин обратился к молодой паре:
— О многом бы мне хотелось поведать вам, но пришел мой час, я умираю. Скоро Музей осиротеет. Пока не поздно, я должен еще кое-что сказать... — Хранитель с трудом подошел к двери и защелкнул замок.
Гвил и Шири, пытаясь понять, о чем он говорит, тихо стояли у стены.
— Подойдите, — нетерпеливо позвал их Керлин. — Силы покидают меня.
Гвил и Шири подошли. Все, что интересовало Гвила раньше, отошло, стало казаться неинтересным.
Керлин оглядел их с легкой усмешкой.
— Перестаньте бояться и торопитесь. Мне осталось совсем мало времени, сердце бьется все слабее, не дышится.
Старик с трудом поднял руку и поманил молодых людей за собой вглубь комнаты. Там Керлин упал в кресло. Поглядывая на дверь, Гвил и Шири сели на пол у его ног.
Керлин усмехнулся:
— Не бойтесь белых фантомов! Они заперты в галерее под охраной жезла. Только когда меня не станет, жезл перестанет действовать. Вы должны знать, что энергию моего мозга поддерживает могущество Музея, который вечен. Я лишь сижу и управляю.
— Но кто же такой Демон? Как он проникает сквозь стены?
От вопроса Гвила Керлин помрачнел.
— Это — Блидак, Правитель злых сил Джелдреда. Он проделал дыру в наш мир, сидит и ждет моей смерти. Когда я не смогу сдерживать его с помощью моего жезла, он вырвется на волю и принесет много вреда людям.
— Почему же нельзя прогнать его и залатать проделанную им дыру?
Хранитель только покачал головой.
— Я не могу контролировать могущество дикой стихии в мире злых духов, суть этого мира мне неизвестна. Демон окружен оболочкой его мира, и в ней он в безопасности. Но погодите, хватит о Блидаке, расскажите мне о себе. Зачем вы здесь? И что нового в Торсингале?
Гвил, запинаясь, проговорил:
— Торсингал исчез. Вокруг музея лишь тундра, да чуть поодаль — старый город Сапонис. Я пришел с юга, чтобы поговорить с вами и поучиться у вас. Шири из Сапониса, она жертва древнего обычая, который требует посылать самых красивых девушек в Музей Человека на растерзание Блидаку.
