Борис Воробьев - Мир «Искателя», 1998 № 03
— Как дела? — сказал я и улыбнулся. Не будь она такой чертовски сдержанной, я бы ее поцеловал.
— Хорошо. Тебе было трудно добраться сюда? — она попыталась придать голосу небрежный тон, но голос дрожал.
— Ничего, добрался. По крайней мере пока что они не знают, что я здесь. Джек с Майком придут около девяти. Возможно, нам придется плыть.
Она сделала глубокий вдох и встала.
— Я знала, что ты придешь, Вик. Но тебе не следовало приезжать одному. Почему ты не привел полицию?
— Вряд ли бы они со мной поехали, — сказал я. — Где Анона?
— Не знаю. Не думаю, что она здесь.
От жары в каюте я уже вспотел.
— Что произошло? Только побыстрее.
— Раздался звонок, и я пошла открыть дверь, — принялась рассказывать Пола. — Думала, что это ты. Четыре «макаронника» втолкнули меня обратно в прихожую. Двое из них прошли в спальню, и я слышала, как Анона закричала. Двое других сказали, что они забирают меня на судно. Один из них угрожал ножом. Мне показалось, что он не преминет им воспользоваться, если только я дам ему малейший повод. — Она скорчила гримасу. — Мы спустились в лифте и вышли на улицу. Там ждала машина. Они затолкали нас в нее. Когда мы отъезжали, я увидела, как у моего дома остановился большой черный «роллс». Один из «макаронников» вышел, неся Анону на руках. И это белым днем. Люди просто глазели, но ничего не делали. Они положили ее в «роллс», и я потеряла ее из виду. Меня привезли сюда и заперли. Мне сказали, что если я буду шуметь, мне перережут глотку. Это страшные люди, Вик.
— Я знаю, я уже встречался с ними. Этот «роллс» принадлежит Морин Кросби. Вероятно, они отвезли Анону в ее дом на утесах… Около тебя кто-нибудь был?
Она покачала головой.
— Прежде чем мы уйдем, я хочу осмотреть судно. Возможно, Морин на борту. Как ты думаешь, будет безопасно, если ты пойдешь со мной?
— Если они обнаружат, что меня нет, то поднимут тревогу. Пожалуй, пока ты будешь заниматься своими делами, мне лучше остаться здесь. Ты ведь будешь осторожен, правда, Вик?
Я не знал, что делать: уйти с судна теперь, когда я нашел Полу, или прежде удостовериться, что Аноны и Морин нет на борту.
— Если их нет на этой палубе, я нигде больше искать не буду, — сказал я и отер лицо платком. — Меня лихорадит или в каюте слишком жарко?
— За последний час в каюте становилось все жарче и жарче.
— Как будто включили паровое отопление. Потерпи еще минут десять, детка, к тому времени я вернусь.
— Поосторожнее, пожалуйста.
Я похлопал ее по руке, улыбнулся ей, выскользнул из каюты и пошел на корму.
— Что это ты, черт побери, тут делаешь? — спросил голос из темноты.
Я чуть не подпрыгнул от испуга.
Передо мной возник невысокий, крепко сбитый мужчина в кепочке яхтсмена. Лиц друг друга нам было не разглядеть, хоть мы и пристально всматривались.
— Сколько раз говорить вам, ребята, чтобы не заходили на эту палубу, — проворчал он и пододвинулся поближе.
Он чуть не врезал мне. Заметив его руку, я резко ушел в сторону, кулак скользнул мне по плечу. Я изо всех сил дал ему в живот, вышиб из него дух, и он согнулся, хватая ртом воздух. В этот момент я вмазал ему в челюсть.
Он упал на четвереньки, потом на спину. Я нагнулся над ним, схватил его за уши и стукнул головой о палубу.
Все это дело заняло несколько секунд. Потом притащил бессознательного мужчину в каюту Полы и бросил его на пол.
— Наткнулся на него. — Тяжело дыша, я склонился над ним и приподнял одно веко. Судя по всему, он не скоро придет в себя.
— Спрячь его вон в тот шкаф, — сказала Пола. — Я за ним присмотрю.
Она была бледная, но совершенно невозмутимая. Что же нужно, чтобы вывести ее из себя?
Я протащил его по полу к шкафу. Мне буквально пришлось втискивать его, а дверь закрылась, только когда я приналег на нее всем телом.
— Уф-ф-ф! — сказал я и отер лицо. — Если только не задохнется, ничего с ним не случится. Тут прямо как в топке.
— Я и сама ничего не пойму. Даже пол горячий. Может, где-то пожар?
Я приложил руку к ковру — горячий, даже слишком. Потом открыл дверь каюты и дотронулся до досок палубы. Они оказались до того горячие, что я чуть было не обжегся.
— Боже мой! — воскликнул я. — Ты права. Это чертово судно где-то горит. — Я схватил ее за руку и вытащил на палубу. — Здесь я тебя не оставлю, детка, следуй за мной. Мы быстренько все осмотрим, а потом поднимемся на верхнюю палубу. — Я сверился по своим часам. Было без пяти девять. — Через пять минут подплывет Джек.
Когда мы шли по палубе, Пола сказала:
— Может, следует поднять тревогу? На судне ведь полно людей, Вик.
— Не сейчас. Чуть позже, — сказал я.
В дальнем конце палубы, у шпангоута, была дверь. Я остановился и, прислушиваясь, повернул ручку и открыл дверь.
Там было жарче, чем в полыхающей печи. Это была симпатичная комнатка — большая, просторная, хорошо обставленная, полукабинет, полугостиная. Из одного большого окна открывался вид на пляжи Орчид-Сити, из другого — на Тихий океан. Единственная настольная лампа отбрасывала лужицу света на стол и на часть ковра. Остальная часть комнаты была погружена во тьму. Сверху доносились звуки танцевальной музыки и мягкое шуршание движущихся ног.
Выставив вперед револьвер, я вошел в комнату. Пола последовала за мной. Там стоял запах гари и дыма, и, подойдя к столу, я увидел, что ковер тлеет, а из-под обшивки вырывается дым.
— Горит прямо под нами, — сказал я. — Держись у двери. Пол может провалиться. Похоже, это кабинет Шеррилла.
Я принялся вытаскивать ящики стола, ища что-то, но толком не зная, что именно. В одном из нижних ящиков я нашел квадратный конверт. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть, что это пропавшее досье Аноны Фридлендер. Я сунул его в набедренный карман.
— О’кей, — сказал я. — Давай выбираться отсюда.
Пола сказала тихим-тихим голосом:
— Вик! Что это там такое… за столом?
Я заглянул за спинку стола. Там лежало что-то белое, что-то весьма похожее на человека. Я направил на него свет настольной лампы и в этот момент услышал, как Пола ахнула.
Это был Шеррилл. Он лежал на спине. Одежда на нем тлела, а его руки на горящем ковре были обожжены. Ему выстрелили в голову с близкого расстояния.
Пока я, наклонившись, смотрел на него, раздался какой-то шипящий звук, и два длинных языка пламени подпрыгнули с пола и лизнули его мертвое лицо.
Маленький «макаронник» стоял в дверях и улыбался. Тупоносый автоматический пистолет в его маленькой смуглой белой руке был нацелен мне в грудь. Темное уродливое личико блестело от пота, темные глазки пылали ненавистью. Он появился беззвучно, словно из воздуха.
