Дэвид Герролд - День проклятья
Проклятье! Мне полагалось бы рассмеяться – я превращался вДьюка.
А потом, неожиданно, чьи-то руки подняли меня и поставили на ноги.
– С тобой все в порядке, Джим?
Я заморгал в замешательстве. Даже не заметил, как они подошли, не слышал ни звука. Четверо, огромных и мускулистых, закамуфлированных с головы до пят.
– Собирайся, надо идти.
– А?
– Ты молодчина. Мы должны спасти детей. Наконец я узнал их: морская пехота, подразделение которой прикрывало нашу экспедицию и держалось в стороне от научного персонала. Уж очень они здоровы!
Каждый взял по ребенку и рысцой побежал в глубь красного леса. Тот, что нес карапуза «Привет, Дейв!», схватил меня за руку.
– Маккарти, что с тобой? Ты можешь двигаться?
– А? Конечно. Просто вы захватили меня врасплох. Я побежал следом, изо всех сил стараясь не отстать. Кроликособаки сначала заверещали, а потом, подпрыгивая и бормоча, запрыгали вслед за нами.
В. Что получит хторранин, если съест президента?
О. Изжогу.
В. А вице-президента?
О. Наши глубочайшие соболезнования.
66 СПУТ-ПФУТ
Знание законов природы не спасает от их воздействия.
Соломон КраткийМы вышли из леса, перевалили холм и спустились к пустому кругу и замаскированным боевым машинам, ожидающим нас. В круге виднелись обнаженные люди, рядом сидели Кроликособаки; люди играли с ними.
Здесь был даже червь, неподвижно наблюдавший за происходящим.
Очевидно, экспедиционный состав пытался самостоятельно завязать знакомство.
Люди обернулись, глядя, как мы спускаемся по склону. Несколько кроликособак запрыгали к нам, несколько человек тоже бросились навстречу. Я узнал Джерри Ларсона, Роя Барнса и еще двоих из группы наблюдения. И Флетчер. Все были раздеты до нижнего белья и даже больше.
Нам осталось еще чуть-чуть…
Флетчер встретила меня на середине склона. Она была совершенно голой. Я машинально отметил, какие у нее потрясающие груди.
– Спокойно, Джим. Ты – снова обезьяна. – Она силой остановила меня. – Все в полном порядке. Ты поступил правильно. Теперь присоединяйся к нам.
Я не сводил глаз с моих ребятишек. Четверо десантников сбежали с ними с холма и завернули за купола, к проходу, прикрытому маскировочной сеткой.
– Все в порядке, Джим. Дети были важнее. Мы все рады за тебя. План никуда не годился.
– Как и я, – вырвалось у меня.
– Нет, Джим. Операция еще не закончена! – Она повернула меня к себе. – Ты нужен нам.
Я отрицательно замотал головой.
– Без толку. Я больше не подчиняюсь приказам. После гнезда я не уверен, что захочу говорить с червями.
Вверх по склону к нам бежали два морских пехотинца.
– Вам нужна помощь, мэм?
– Нет, – отрезала Флетчер. – Оставьте нас в покое. – Пехотинцы встали неподалеку. – Джим, мы тоже установили здесь что-то вроде контакта. Это только начало, за ним может последовать крупный прорыв! Ты нам нужен.
– Не понимаю, почему именно я.
– Потому что ты – центральная фигура контакта. Кроликособаки почему-то предпочитают тебя остальным.
– Просто я разговариваю на их языке, мелю всякую чушь, – съязвил я, но все-таки позволил подвести себя к кругу. Вокруг тотчас же собралось несколько танцующих кроликособак.
Что-то заставило меня обернуться – вероятно, блеск в глазах Флетчер, смотревшей на вершину холма. Оттуда вприпрыжку спускались новые Кроликособаки в сопровождении двух червей и нескольких голых кроликовидных тварей, одну из которых я видел в гнезде. Впрочем, они скорее напоминали крыс, а не кроликов, и казались голыми, потому что их тело лишь кое-где покрывали клочья редкой рыжей щетины. Потрясающе! Только гигантских плешивых крыс нам сейчас не хватало.
Черви все прибывали. Пять, шесть, восемь хторран перевалили через гребень и ползли вниз по склону.
– Танцуй, – шепнул я Флетчер и подтолкнул ее в крут.
– Что?
– Танцуй! – прошипел я и крикнул двум морским пехотинцам: – Не стойте как истуканы. Танцуйте! Компания снова в сборе, покажем им класс!
«Просто ты не видишь иного выхода».
Я не знал, откуда пришла уверенность в том, что надо танцевать, но твердо знал это.
Если мы хотим остаться в живых, то должны танцевать нагишом с большим розовым червем.
Кроликособаки подпрыгивали, верещали, взвизгивали, смеялись. Как мы не догадались раньше?! Это же дети. А голые крысоподобные твари – взрослые особи.
Неудивительно, что эти создания так игривы. И ничего странного в том, что черви так любопытны.
Они тоже дети. Взрослые же черви напоминают огромный дирижабль, какой я видел в гнезде.
Теперь понятно, почему черви ведут себя так неистово.
Ведь все они сироты!
Вылупившись из яйца – или откуда они там появляются, – они были лишены родителей, пока первый из них не вырастал.
Боже мой.
Неудивительно, что они чуть не сошли с ума, увидев в небе дирижабль. Он напомнил им маму!
Дерьмо!
Сколько еще ошибок мы сделали?
Я прыгал в центре круга. Я танцевал. Скакал, как кенгуру, вращался вокруг своей оси, ухмылялся, топал ногами – делал все возможное, чтобы кроликособа-ки присоединились к нам. Только бы они не перестали смеяться, пока я не соображу, как нам выбраться отсюда.
А влипли мы здорово.
Хотя, может, и нет.
– Всем танцевать! Не прекращайте веселья!
Место для размышлений не самое подходящее, но другого нет, а мысль напрашивается сама собой. Что, если мы подружимся с кроликособаками и червями, пока они – еще дети? Какие взрослые вырастут из них в этом случае? И если здесь не место заниматься этой проблемой, то где оно?
Я взглянул на склон. Девятнадцать. Двадцать. Двадцать три червя.
Кошмар!
Может быть, все же сейчас действительно не время и не место задаваться такими вопросами? Черви плавно двигались к кругу.
Кстати, почему хторры так любят танцы кроликосо-бак? Что все это значит? До сих пор мы не поняли характера их отношений. И как голые крысы вписываются в картину?
Я растянул губы в притворной улыбке и, подхватив кроликособаку, принялся тискать и щекотать ее. Нет, его. У маленького ублюдка началась эрекция. Может, это секс?
Я зарылся в кучу кроликособак. Они визжали, прыгали, падали, ползали по мне, смеялись – словом, вели себя как дети. Казалось, они о чем-то просят. Они толкали меня и тихонько скулили.
«Привет, Дейв!»
«Где моя мама?»
Неудивительно, что человеческие дети так привлекли червей – они казались им кроликособаками.
Я пощекотал зверька под подбородком. Мы вместе рассмеялись и понарошку заворчали, Я слегка оттолкнул его, он покатился кувырком – счастливый пушистый шарик. И тут же опрометью вернулся обратно, требуя повторения.
