Дино Динаев - Мальчишник в зоне смерти
Собирая оружие и патроны, Картазаев подумал. Странная операция. Почему танк только один, а не взвод. А солдаты что же. Где группа прикрытия? Так кучей и шли? Странно.
И самое главное, кто в них стрелял.
Он обозрел купол в трофейный бинокль. Ни движения. Да и откуда вели огонь? В куполе ни бойницы. Разве что раздвижные?
Вывод напрашивался неутешительный. Засада. Пацанов хорошо встретили и покрошили. И точно также могли встретить и полковника.
По-хорошему бы слинять, вон и ход светится, вернее чернеет.
Картазаев вскинул подсумки с патронами на спину и двинулся к куполу.
В основании он имел метров пятнадцать, в высоту метров пять. От пуль отделка отвалилась, открывая под собой кладку из грубо отесанных камней. Никакого намека на окна или двери.
Он обошел купол по периметру, но не обнаружил никакого намека на окна или двери. Пришлось лезть в трещину, возникшую после взрыва снаряда.
Что его поразило внутри, это яркий контраст между белым потолком и абсолютно черным полом. Причем, он не был грязным. Это было что-то вроде мрамора, он даже посверкивал, но был при этом темен, как антрацит.
А свет давали трещина, но еще больше дыра в центре потолка.
Внутренне пространство купола оказалось полно мертвяков. Больше всего их было в центре, целый холм. Но и по залу расползлось достаточно.
Сначала он решил, что это противники штурмовавшего спецназа. Но сразу понял, что все эти люди умерли уже давно и истлели до скелетов.
Вдоль стен стояли стенды с разбитыми мониторами. Клавиатуры с латинскими буквами. Картазаев выволок системник, весь в устрашающей пыли. Выдрал из него жесткий диск.
Но где Мошонкин?
У него возникла догадка, и чтобы ее проверить, он выбрался в щель обратно.
В метрах трехстах возвышался второй купол.
Он вернулся к расстрелянному спецназу и сразу нашел, что искал. Потому что знал, что искать.
Динамическая веревка стандартным диаметром 11,5 миллиметров и "краб". Такая хреновина для спуска и подъема.
Сунул "краба" в разгрузку, веревку повесил на плечо. Вылитый альпинист.
Он подумал, что здесь следует держать ухо востро. Те из спецназа тоже считали себя альпинистами. И не штурмовать они шли. С гарантией 200 процентов можно сказать так, что поставленная задача звучала так. Проникнуть в купол и что-то оттуда достать. Возможно, тот же жесткий диск, что грелся сейчас во внутреннем кармане.
А их вместо этого всех положили.
Следующий купол он обошел скорее для проформы, так как было ясно, что тот цел. Иначе Мошонкин и сам бы выбрался.
Постучал "крабом" в стенку, усиливая эффект пинками.
Он прошел метров 10, простукивая стену, когда ему ответили. Отвечавший не жалея сил, бился о стену, точно вознамерившись ее проломить.
Полковник привязал "краба", но когда хотел закинуть на купол, увидел сидевшую на вершине макаку. Та с важным видом повернулась, открыв розовый, словно полированный зад, и произвела жидкий залп.
Полковник с проклятиями отскочил, потом поднял "Вал" и безо всяких сантиментов, выстрелов воздух и криков "Брысь!" просто снял тварь одной пулей. С другой стороны горохом посыпалась остальная стая, убедившаяся в серьезности намерений полковника.
С пятого раза Картазаев попал таки "крабом" в отверстие в центре купола. Закрепив конец, он напряженно следил за дергающимся тросом, приготовив "Вал" на случай, если лезущий не Мошонкин.
Через минуту в отверстие вылезла чумазая голова.
— Вася, давай скорей! — поторопил Картазаев.
Однако тот не послушал. Стал вещать сверху, каких ужасов натерпелся и сколько внизу покойников. Картазаева засвербело, и он в нетерпении дернул за трос. Десантник как раз сидел на куполе, примерно, как давешняя макака, возможно на том же месте. От неожиданного рывка он повалился на пузо и скатился вниз.
Картазаев насколько смог смягчил удар. Но все равно Мошоникин приложился знатно. По пояс в землю не ушел, но выбоину заметную проделал. Не успел он возмутиться, как словно камни застучали по куполу, а уже потом донеслись выстрелы.
Тоже из "Вала". Из чего же еще. Ведь стрелявший тоже вооружился за счет расстрелянного спецназа.
— Кто это? — выдохнул Мошонкин.
— Народу не сказать, что здесь так много. Боно!
— Откуда он здесь взялся?
— Выстрел услышал.
Лес они миновали гораздо быстрее, чем в первый раз. Обратная дорога всегда короче. Это факт.
— Домой и кони шибче бегут! — согласился Мошонкин.
Они стояли на опушке и оглядывали затихший город, ближайший дом которого возвышался в метрах трехстах. Именно в нем Закатов охотился на "живца". Казалось, это было так давно, даже раньше советско-финской войны.
— Профессор сказал, чтобы в город не совались. Гулы там, — повторил Мошонкин.
Показалось или нет, но при упоминании о гулах звуки исказились. Словно сам воздух воспротивился этому.
— Обходить будем, не успеем. Архаровцы нас лишнего ждать не будут.
Если будут ждать вообще, подумал Картазаев. Закатов даже свою женщину не пожалел, отдал на заклание. Так было надо, видишь ли.
Со всеми предосторожностями они двинулись вперед.
Город и ранее не производивший благоприятного впечатления, угнетал. Сразу стало ясно, что что-то произошло, как если бы изнасиловали уже мертвого.
Развалин было гораздо больше. Вернее, целых домов практически не осталось.
Пока они шли до "испанского дома", им никто так и не встретился. Зато сам дом был цел и невредим.
Прислонившись к стене, сидел старик. Картазаев был уверен, что мертвый. Но, увидев их, старик дернулся, уставил на них корявый палец и зашелся в приступе неудержимого идиотского смеха.
У смеха открылось дикое эхо, а сам он был абсолютно неуместен. Словно кто-то в полный голос заржал на кладбище.
— Где остальные? — Картазаев встряхнул его, приводя в себя.
Безумный, не прекращая смеха, указал пальцем за угол.
— Указывать пальцем нехорошо, — попенял Картазаев.
Напарники обогнули здание и остановились как вкопанные. Видно жильцы подвала пытались спастись бегством. Многие тащили на себе узлы со скудным скарбом. Гулы не стали отбирать нажитое добро, испарив людей вместе с пожитками. На стене застыли тени с распахнутыми ртами и вскинутыми руками с барахлом.
Мошонкина сдавили спазмы, но не успел он даже облегчить свою пищеварительную систему, как Картазаев увлек его в укрытие.
— Терпи, брат Мошонкин. Там гулы!
На этот раз не показалось. По ушам резануло так, словно при произношении слова "гулы" кто-то врубил бензопилой по металлу.
Когда рассвело, Аркаша Листунов с радостью понял, что зрение вернулось к нему. Он выбрался из щели между зданиями, в которую забрался с вечера и потянулся, выправляя затекшие чресла. Воздух на удивление был свежий, появился ветерок. Аркаша вдыхал кислород полной грудью, когда его тихо тронули за штанину. От неожиданности он отпрянул метра на четыре. Сзади стояла маленькая девочка с бантами больше головы. Она с хитрецой смотрела на него.
