Андрей Васильев - Снисхождение
И еще — тут не все наши, это видно по взглядам, которыми они обмениваются. Сказать, что там нет взаимной приязни — это ничего не сказать.
— Ты такой смешной! — донесся до меня смех Соловьевой, которая поднимала со льда упавшего Костика.
Да, опять я тебя втравил в неприятности, парень. Теперь ты точно со мной никуда не пойдешь.
— Что‑то не так? — спросила вдруг Елена, коротко глянув на меня — Киф?
Вика, о чем‑то говорящая с Еремой, мельком поморщилась, услышав это обращение.
Вот чуйка у нее! У Елены, не у Вики.
— С чего ты взяла? — я улыбнулся — Просто мороз невелик — а стоять не велит.
— Ну да — Шелестова посмотрела на меня, а после перевела взгляд на десяток атлетов, кружащих вокруг нас — Народная мудрость.
— Народ зря ничего не придумывает — сопя, к нам подъехал Азов.
А он‑то тут откуда? И как я его раньше не заметил?
— Привет честной компании — помахал он нам рукой в вязаной варежке, и отдельно кивнул Ереме — Денек‑то какой, а?
— Прямо утро встреч какое‑то — заметила Шелестова — Киф, это тоже ваш знакомый?
— Знакомый — сообщила ей порядком побледневшая Вика, подъезжая ко мне и пристраиваясь за мою спину — Хороший.
Теперь и она сообразила, что все идет не так, как хотелось бы.
— Давно не виделись — Ерема, приветливо глядящий на Азова, такое ощущение, что даже не удивился — С Испании, если не ошибаюсь.
— С нее — подтвердил Азов — Поговорим?
— Почему нет? Подозреваю, что для того все это и было затеяно? Кстати — красивая работа, примите мои поздравления — Ерема изобразил некое движение, которое я квалифицировал бы как старосветский поклон — Но, может, отойдем к лавочкам? Что людям мешаться, они же пришли сюда покататься? Та и пусть себе катаются.
— И то — согласился Азов — Опять же кофе можно выпить. С булочкой. Киф, тебя я с нами не зову, твое дело — не давать девушкам скучать.
— И это правильно — Шелестова, внимательно наблюдавшая за разворачивающимся действом, ухватила меня за второй локоть и спросила — Виктория Евгеньевна, вы с нами?
— Да — пискнула Вика.
— Вот и славно — Елена рванула с места в карьер, громко крикнув — Я бы не стояла на месте, а то можно и замерзнуть, и кавалера лишиться.
Шелестова чуть не снесла парочку застывших друг напротив друга крепышей, и выехала на середину катка.
— Страшные старички‑то — сказал мне она небрежно — По отдельности. Но когда они вместе — до других им дела нет, сдается мне, что у них свои счеты — и старинные. Я таких как они много видела, папка с кем только не работает. С такими дела иметь не рекомендуется.
Почему — 'старички'? Эти двое на таковых не тянут. Или просто Шелестова видит и знает больше, чем мне кажется?
— Их дела — это их дела — ответил я ей — Мне чужих проблем не надо, своих хватает.
— И правильно — Елена отпустила мою руку и крутанулась на месте, изящно выгнув спину — Пусть плетут свои тенета на лавочках, там им самое место! А это все наше — и лед, и небо, и солнце!
Солнце золотым облаком подсветило ее светлые волосы, небо сияло в ее глазах и в какой‑то момент она показалась мне воплощением Жизни на земле. Ну, или на льду.
А еще я понял, что не хочу умирать. Потому что жить — это здорово.
Конец первого тома
