Ник. Горькавый - Теория катастрофы
Зловещий смысл любит рядиться в невинные названия.
Для фазы «Беседа» операции «Наследник» был выбран сегодняшний день.
И улица между глянцевыми небоскрёбами превратилась в простой, но надёжный капкан.
Джерри в последние годы редко бывал в крупных городах, поэтому картины озабоченной многолюдной жизни вызывали у него острый интерес. Он любил сидеть за столиком открытого кафе, слышать звон чашек и негромкий смех, чувствовать запах свежей сдобы и горячего молока для капуччино, смотреть, как мимо проходят самоуверенные подростки с тревожными глазами и морщинистые старики с меланхоличным взглядом, длинноногие оливковолицые девушки в ярких платьях и приземистые узкоглазые мужчины в потрёпанных комбинезонах. Люди поражали разнообразием — они шли весёлые и грустные, в деловых костюмах и в беззаботных шортах, стройные и толстые, в чёрных шляпах и с солнечными щитками, с т-фонами, шепчущими в уши, и новостными голограммами, яркими бликами парящими у глаз. В усталых плечах, в задумчивом выражении лиц просвечивал целый мир. Он хмурил брови, давил заботами, но и придавал осмысленность торопливой походке.
Сейчас на тротуарах людей было мало — утренний час пик закончился, а время обеденной суеты ещё не наступило. Лишь пухлый мальчик с школьным рюкзаком неспешно шагал по улице. Шнурки его кроссовок развязались и тянулись по асфальту. Чтобы не упасть, наступив на собственные шнурки, мальчик шёл косолапой походкой, широко расставляя ноги.
Джерри пересёк пустынную дорогу с каймой запаркованных автомобилей. Возле кафе стояла крупная машина с зеркальными стёклами и раскрытым багажным отсеком. Худой высокий человек с рукой в медицинском чехле пытался вытащить из машины инвалидную коляску, но та не поддавалась.
— Помогите, пожалуйста, — жалобно обратился к Джерри худой человек. — Там, наверное, крепёж не отстёгнут.
И человек с чехлом кивнул в глубину отсека.
— Сейчас разберёмся, — вежливо сказал Джерри.
Он забрался в машину и стал приглядываться в полутьме — где застряла коляска.
Вдруг дверь багажного отделения закрылась.
— Эй! — сказал недовольно Джерри. — Что за шутки?
Огоньки на подлокотниках коляски мигнули в ответ, и раздалось негромкое шипение.
Обожгла мысль: «Это ловушка!»
Джерри бросился всем телом на дверь, но она не поддалась.
«Никки!.. будет ждать… зря…»
Улица в окне быстро потемнела. Юноша упал — сначала на колени, а потом и на пол, ударившись головой о подножку кресла. Кожа на черепе разорвалась об острый угол металла, но боль уже не ощущалась. А через секунду погасло и сознание.
Джерри пришёл в себя от горячей рези в левой руке. Его голова свесилась на грудь и гудела, а рука была плотно перемотана серебристой лентой, глубоко передавившей мускулы. Браслет с Тамми скрывался под изолирующем слоем ленты.
«Чтобы она не могла позвать на помощь…» — понял Джерри и порадовался, что он сконструировал для Тамми неснимаемый браслет. Конечно, в отсутствие плазменного резака…
Юноша медленно поднял голову — и ощутил резкую боль в затылке и тянущую корку подсохшей крови на волосах.
Ему в лицо внимательно смотрел тот самый худой и высокий человек. Рука у него была уже вполне здорова; медицинский чехол исчез. Лицо худого кривилось в неприятной улыбке. Человек был раздражающе одноцветным — цвет его блёкло-рыжих волос сливался с загорелой кожей бурого оттенка. Светло-коричневые глаза тоже легко прятались на лице.
— Очухался, — удовлетворённо сказал одноцветный. — Ты хороший объект, без сюрпризов. План «А» сработал как часы. Все бы такие были, а то иногда возишься, возишься — вспотеешь, как индеец.
— Хватит трепаться, — ворчливо сказал ещё один человек, сидящий в углу. Гораздо плотнее первого; лицо сшито просто и крепко; желтоватые скулы и мелкий нос выдают сильную примесь азиатской крови. — Где этот эксперт?
— Ещё пять минут. Мы управились с опережением графика.
Джерри постепенно приходил в полное сознание — и в ужас от безвыходности положения. Руки и ноги юноши были прочно зажаты в захваты того самого инвалидного кресла. Комната была не гостиничным номером, а частью жилой квартиры. Тамми изолирована, помощи ждать неоткуда. Похитители — явно профессионалы своего дела. Кто эти люди? Охотники за органами? И сейчас самого важного человека на Земле порежут на кусочки? Нет, это не случайность, на него напали из-за отцовской теории…
— Что вам нужно от меня? — сказал он, злясь на себя за взволнованный, срывающийся голос.
— Сиди спокойно, — сказал крепкий человек с азиатскими скулами. — С тобой просто хотят поговорить.
— Я ни с кем и ни о чём разговаривать не буду! — громче нужного крикнул Джерри.
— Да кто же будет спрашивать о твоём желании? — нарочито удивился худой, с улыбкой, похожей на гримасу. — У нас есть такой специалист, что ты будешь говорить — да ещё как! Без всякого желания, зато с большим хотением!
Человек искренне обрадовался своему чувству юмора — и захохотал.
— Вы пожалеете, что ввязались в это дело! Если со мной что-нибудь случится, королева Гринвич вас из-под земли достанет, — храбрясь, сказал Джерри. — Вы нигде не спрячетесь.
Худой и крепкий переглянулись.
— Заткнись! — Одноцветный худой громила сильно ударил Джерри по лицу и разбил губу. — А то с тобой произойдёт несчастный случай. В традициях твоей семьи! Ха-ха-ха!
— Заткнись сам! — взревел сидящий в углу напарник. — Трепло!
Джерри понял, кто эти люди. Он всегда был добрым парнем, не злобным и не агрессивным. Но сейчас волна бешенства ударила ему в голову. Страх ушёл. Если бы не металлические кольца, прочно приковавшие его к креслу, то юноша бросился бы с голыми руками на своих врагов. Джерри так стал извиваться в наручниках, и его лицо исказилось такой яростью, что худой человек с невольной опаской отступил.
— Посмотри, что ты наделал, болван! — сердито сказал его сообщник и поднялся на ноги с тяжеловесной опасной грацией тренированного человека.
В наружную дверь позвонили. Оба типа как по команде вытащили пистолеты — электромагнитные, судя по характерным утолщениям на стволе. Бесшумное и популярное среди профессиональных убийц оружие.
Громилы вышли из комнаты. Один из них громко топал, а другой шагал вторым и крадучись. Дверь за собой они закрыли на замок.
Джерри, всё ещё кипя от ненависти, согнул спину, изо всех сил наклонил голову и дотянулся зубами до ленты, которая стягивала его левое запястье. Он рвал металлизированный пластик зубами, не жалея их. Зубы шатались, кровь из дёсен и разбитых губ наполнила рот, но лента поддалась, и в защитном слое образовался волокнистый разрыв.
