Ник. Горькавый - Теория катастрофы
Никки заметила, что число толчков быстро падает с глубиной. Видимо, чем сильнее расплавлена тонущая плита, тем сложнее накопить в ней упругую энергию, нужную для землетрясения. Самые глубокие землетрясения мира располагались на глубине шестисот пятидесяти километров, образовывая здесь загадочный пик активности. Последний вскрик умирающей плиты?
Робби быстро оформлял все интересные находки и картинки в единый файл.
Профессор Тур, вы получите та-акой реферат!
— Землетрясения происходят из-за столкновения двигающихся плит. А почему тектонические плиты вообще двигаются? — спросила Никки у Робби.
— Торопыга, ты плохо усвоила материал, — насмешливо ответил Робби. — Кинетическая энергия медленной плиты размером с Азию меньше энергии движения одного обычного автомобиля. Плиты трескаются, и на их краях возникают землетрясения, не из-за скорости, а из-за давления. Автомобиль можно разбить ударом о столб, а можно раздавить медленным прессом. Землетрясения вызваны длительным толкающим воздействием на плиты.
— Кто же их толкает? — спросила Никки.
— Например, ветер, — ответил Робби. — Атмосферные течения, дующие в северном полушарии преимущественно с запада на восток, а в южном полушарии — наоборот, давят на горы и толкают материки по жидкой, скользкой астеносфере. Похоже на то, как ветер гонит ледовые поля — и они наползают друг на друга.
— Ветер может двигать континенты? — изумилась Никки.
— Ветер, взаимодействующий с земной радиоактивностью и гравитацией, — подтвердил Робби. — В отличие от льдин, твёрдая океаническая кора тяжелее мягкой мантии и может в ней тонуть. Часть Тихоокеанской плиты тонет под Японским архипелагом, образуя глубоководные впадины и волоча за собой всю остальную подводную плиту. Цепь всё время образующихся Гавайских островов отслеживает это движение Тихоокеанской плиты на северо-восток…
Робби не успел объяснить всё толком, как пришёл Джерри и вытащил Никки из горячего подземного мира в гораздо более прохладный лес. Юноша заботливо следил, чтобы выздоравливающая Никки отдыхала побольше.
— Слушай, — сказала девушка. — Я развлекалась с сейсмокаталогом и обнаружила, что когда в северном полушарии Земли происходит всплеск слабых толчков, то в южном наступает минимум таких землетрясений. Робби порыскал по Сети и утверждает, что данный феномен никто раньше не замечал. Поразительно! Даже после долгого общения с профессором Дермюрреем я не могу понять, в чём тут дело! Ведь такие закономерности под силу обнаружить даже школьнику!
Джерри пожал плечами:
— Учёных мало, а проблем много. Рук и голов на всё не хватает, особенно для тщательного анализа многопараметрических каталогов.
— Это означает, что возможности таких ценных источников данных, как каталоги звёзд и землетрясений, банки геномов и белков, — далеко не исчерпаны? — заинтересованно спросила Никки.
— Верно! — согласился Джерри. — В сейсмокаталоге, с которым ты работала, наверняка спрятан ключ для предсказания землетрясений, но как извлечь его оттуда? Нужны оригинальные руководящие идеи, иначе даже Робби утонет в анализе такой огромной базы данных.
— Робби утонет? — воскликнула Никки. — Не верю: Робби может всё!
— Ну-ну, — проворчал Робби. — Не надо так льстить. Землетрясение имеет пять переменных — время, магнитуда и координаты. Простенькое сравнение сейсмоактивности двух прямоугольных областей пятимерного пространства приводит к функции двадцати переменных. Рассмотрение хотя бы десяти значений каждой переменной потребует расчёта десяти в двадцатой степени вариантов. Работая со скоростью тысяча вариантов в секунду, я закончу расчёты через три миллиарда лет. Нечего вам, людям, на нас, бедные машины, все заботы взваливать. Сами шевелите серым биокиселём, выдавайте неожиданные гипотезы. А мы, кремниевые педанты, их проверим…
Друзья неспешно проходили мимо густого куста, как вдруг из него выскочил енот и затрусил к ближайшему дереву — спасаться. Дерево оказалось очень дуплистым, с дырой возле корней, и испуганный енот не стал карабкаться по гладкой коре, а шмыгнул в дупло и забрался вверх по полому стволу.
Ребята остановились посмотреть, что будет дальше. Зверёк шуршал в пустом дереве — ему было очень неудобно сидеть в вертикальной трубе, цепляясь когтями за стенки. Через минуту пушистик свесил голову из дупла и посмотрел — ушли ли двуногие звери. Но они стояли и блестели на него глазами и крупными зубами. Енот недовольно завозился и снова спрятался. Скоро ему надоело висеть в дупле вниз головой, и он осторожно слез на землю, не спуская глаз с назойливых гостей. Те замерли метрах в пяти. Хмурый зверь выбрался из дупла, сгорбился и, прячась за деревьями, ушёл в заросли.
— Молодец, преодолел страх, — одобрила Маугли.
Никки и Джерри отправились дальше, слушая перепалки зябликов и синиц.
— Вот что интересно, — сказала Никки. — Я вижу по профессорам Колледжа — таким как Ван-Теллер, Франклин, Майсофт, — что учёные — очень хорошие люди. Дермюрреев, для которых наука лишь бизнес, очень мало.
— Зато встречаются Тхимсоты.
— Такие подлецы в науке столь редки, что их приходится использовать на всю катушку и перебрасывать с места на место по мере надобности: Тхимсот приехал сюда из-за тебя, а Фростман — из-за меня.
— Согласен — таких мало.
— Но в общественном мнении учёные — поголовно бессердечные злодеи или, невзирая на высокий интеллект, бытовые идиоты, которые варят в кастрюлях исключительно собственные часы. Главные герои массовых фильмов и книг безмозглы или умственно ординарны, даже при волшебной одарённости. Киношные «учёные» всегда проигрывают жизненное соперничество «простым парням». Зритель всё время видит, как интеллектуалы — убогие «ботаники» в очках — робко ездят на инвалидных колясках за мускулистыми суперменами и расшифровывают им пароли вражеских компьютеров. Насаждается убеждение, что интеллект и житейская адекватность, равно как интеллект и мужество, — несовместимы. Как же мы смогли выйти из пещер, если самые умные были трусливы и неловки? Антиэволюционная точка зрения.
Джерри рассмеялся:
— Это рыночная легенда для комфорта массового зрителя. Очередной компенсационный миф, примиряющий обычного человека с раздражающим существованием интеллектуалов. На самом деле средний учёный крупнее и здоровее среднестатистического человека, живёт дольше его и, уж конечно, удачливее и благополучнее, чем «простые парни». Интеллект является универсальным преимуществом в жизни. В ответ средний лузер мстит «яйцеголовым», оплачивая голливудские фильмы, льстивые к «простым ребятам» и недоброжелательные к «умникам». Пусть утешаются.
