Артур Кларк - Конец детства. Земной свет (романы)
Врач замолк и оглядел свою притихшую, внимательную аудиторию. Реакция отменная, иного трудно было ожидать. Ведь у каждого из здесь присутствующих великолепная подготовка, тут собраны сливки инженеров и техников Федерации.
– А теперь, – продолжил он с улыбкой, – я перейду к самой главной опасности, только вы, пожалуйста, не смейтесь. Это – солнечные ожоги. Вы окажетесь под прямым воздействием солнечного ультрафиолета, никакая атмосфера защищать вас не будет. Тридцати секунд такого облучения более чем достаточно, чтобы покрыться крайне неприятными волдырями, поэтому пересадка будет организована на теневой стороне «Пегаса». Если вы вдруг окажетесь на свету, прикрывайте лицо ладонью. У кого есть перчатки – не забудьте их надеть.
Вот, в общем-то, и все. Сам я пойду с первой группой, чтобы показать вам, насколько это просто. Теперь разбейтесь на четыре группы, и я проведу с каждой из них тренировку.
Бок о бок «Пегас» и «Ахерон» мчались к далекой планете, но лишь одному из двух кораблей суждено было ее достигнуть. Лайнер открыл свои шлюзы; настежь распахнутые люки зияли в каких-то метрах от доживающего последние свои минуты крейсера. Среди многочисленных тросов, натянутых между кораблями, парили одетые в скафандры люди, готовые мгновенно прийти на помощь, если кто-либо из недавних врагов Земли станет терять сознание.
К счастью, три переборки «Ахерона» сохранили герметичность, так что можно было разделить его на независимые отсеки и выпускать команду в космос четырьмя отдельными группами – шлюзы «Пегаса» не вместили бы всех сразу.
Решающие эпизоды спасательной операции капитан Холстед наблюдал с мостика. От корпуса крейсера отделился, чтобы тут же сразу раствориться в пустоте, ватный клуб пара; через несколько секунд в том же месте резко распахнулся аварийный люк (вряд ли его конструкторы предвидели такую аварийную ситуацию). Первую секунду вырвавшееся из отверстия облако не давало ничего видеть, однако Холстед буквально собственной кожей ощущал, каково этим людям сейчас, когда уносящийся в пространство воздух пытается унести их с собой, оторвать от перил.
Когда облако рассеялось, оказалось, что часть первой группы уже выбралась наружу. Одетый в скафандр человек – по всей видимости, командир – держал в руках концы трех тросов, к которым были пристегнуты все остальные. Мгновенно подлетевшие члены команды «Пегаса» выхватили у него два троса и бросились каждый к своему шлюзу. Холстед с облегчением заметил, что люди с «Ахерона» не только не потеряли сознание, но и стараются по возможности помогать своим спасителям.
Казалось, что прошли столетия, пока последняя из болтающихся на тросах фигур не исчезла в люке «Пегаса». Затем прозвучала команда: «Закрывайте третий!». Через секунду закрылся и первый шлюз, но со вторым вышла какая-то долгая, томительная проволочка. Капитан Холстед не видел, что там происходит, скорее всего кто-то оставался еще за бортом и задерживал остальных. В конце концов все наружные люки были закрыты. Времени заполнять шлюзы нормальным образом – из баллонов и постепенно – не было; резкий поворот аварийных ручных вентилей – и в них хлынул воздух прямо из корабля.
Коммодор Бреннан и девяносто человек его команды, распределенные по остальным трем герметичным отсекам «Ахерона», ждали. Каждая группа уже связалась в три цепочки по десять человек, командиры не выпускали тросов из рук. Все было спланировано и отрепетировано, оставалось только выяснить, не впустую ли пошли их старания.
И тут динамики корабля ожили.
– «Пегас» – «Ахерону». – Голос капитана Холстеда звучал спокойно, почти буднично. – Все ваши люди вышли из шлюзов. Потерь нет. У нескольких кровотечения. Через пять минут мы будем готовы к приему следующей партии.
И все-таки без потерь не обошлось. При четвертом, последнем переходе один из спасаемых отвязался и ударился в панику; чтобы не подвергать риску три десятка жизней, пришлось закрыть шлюз без него. Случай, конечно же, прискорбный, однако, положа руку на сердце, остальные члены экипажа «Ахерона» слишком радовались собственному спасению, чтобы горевать по погибшему товарищу.
Оставалось последнее. Коммодор Бреннан, единственный теперь человек на борту умирающего крейсера, установил таймер, включающий двигатели, на тридцать секунд. Вполне достаточно: даже в неуклюжем скафандре он успеет выскочить из заранее открытого люка и за половину этого времени, а опасность взрыва возрастала ежесекундно. Никто, кроме Бреннана и его главного механика, так никогда и не узнал, насколько близко подошли они в этот день к критической черте.
Бреннан щелкнул тумблером и бросился к люку. Едва он успел добраться до «Пегаса», как боевой корабль, бывший недавно гордостью Федерации и все еще заряженный миллионами киловатт-веков энергии, отправился в последний свой путь, бесшумно двинулся в направлении звезд Млечного Пути.
Взрыв был отчетливо виден на всех внутренних планетах Солнечной системы. Последние честолюбивые надежды Федерации и последние страхи Земли разлетелись вдребезги.
ГЛАВА 20
Каждый вечер, когда Солнце медленно уходит за одинокую громаду Пико, тень величественной горы накрывает выкованный из металла обелиск, который будет стоять в Море Дождей миллионы лет, пока существует само это море. На обелиске, в алфавитном порядке, написано пятьсот двадцать семь фамилий. Никакие знаки не отличают здесь тех, кто погиб за Федерацию, от погибших за Землю – лучшее, пожалуй, доказательство, что умерли они не напрасно.
Битва при Пико покончила с господством Земли и возвестила о приходе эры планет. Земля слишком устала от долгой и бурной своей жизни, от усилий, потраченных на завоевание ближайших миров – миров, столь неожиданно против нее восставших, в точности так же, как некогда американские колонии подняли оружие против своей прародительницы Британии. В обоих случаях действовали сходные причины, в обоих случаях все закончилось благоприятно для человечества.
Одержи любая из сторон однозначную, не вызывающую сомнений победу, результат мог бы оказаться катастрофическим. Федерация вряд ли упустила бы шанс навязать Земле унизительные условия мира – не имея никакой возможности добиться их выполнения. Земля же была бы вполне способна обескровить своих непокорных детей, полностью прекратить их снабжение, что задержало бы колонизацию планет на десятки, даже на сотни лет.
Но игра окончилась вничью, привела к патовому положению, каждый из противников получил полезный, хотя и весьма болезненный урок; в первую очередь они научились относиться друг к другу с уважением. Каждому из правительств предстояло трудное и малопривлекательное занятие – объяснить своим гражданам, что и почему делалось от их имени…
