Роман Глушков - Аварийная команда
И вот однажды, после очередной такой попытки сбить меня с панталыку, гигант чересчур сильно подался вперед и, потеряв равновесие, чуть было не распластался ниц. От досадного падения Лагера спасло то, что он оперся на руку и не дал себе рухнуть мордой в Источник.
Я не имел права упустить такой выгодный момент. Резво перемахнув через разделяющий нас с врагом бассейн, я еще в прыжке замахнулся мечом и мощным ударом рубанул по опорной руке противника.
Обладай Светлый Воин человеческой анатомией, вряд ли мне посчастливилось перерубить ему конечность, кость которой была бы толщиной с бетонный столб и имела соответствующую крепость. Но по предыдущему опыту разделки вражеской туши я усвоил, что костей в теле Лагера нет и, стало быть, я могу кромсать его с любого боку, как холодец. Была бы только возможность подойти к нему поближе.
Легкий клинок вонзился в руку врага и с одного удара отсек ее по самое плечо. Мало-мало заматерев на непривычном поле брани, я уже не впадал в эйфорию от собственных незначительных побед, а старался всеми силами закреплять их и прорываться к новым, более великим свершениям. Предвидя вражескую агонию, я отскочил на безопасное расстояние, но не слишком далеко, поскольку чуял, что непременно получу возможность еще раз ужалить покалеченного ублюдка.
Суетливо пытаясь изловить меня свободной рукой, Светлый Воин лишь ускорил свое падение, когда лишился опорной конечности. Массивное тело врага грузно ухнуло на площадку. Морда Лагера угодила-таки в Источник, и мне невзначай подумалось, что соверши гигант резкий вдох – если, конечно, он вообще дышал, – то священный бассейн будет вмиг опустошен до дна. Равновесие, которое так усердно пытался сохранить Лагер, было утрачено им полностью. Однако угодивший впросак вражина мог быстро вскочить и продолжить бой даже с одной рукой, что с учетом скорости регенерации его тканей являлось лишь временной неприятностью.
Прощелкать такой шанс разделаться с монстром было бы, извините за банальность, просто преступлением перед человечеством. Испустив звериный вопль, который, впрочем, все равно никто не расслышал из-за рева раненого врага, я задал себе должный настрой и, запрыгнув Светлому Воину на спину, в два удара снес ему вторую, более мощную руку. Я предпочел ее вражеской голове по очевидной причине. Лагер уже поднимался с площадки, и, потерпи моя попытка обезглавить его неудачу, он стряхнул бы меня с загривка, будто назойливого царапучего котенка.
О вражий рев, как много в этом звуке для сердца моего слилось!.. И вновь пришло время для поэзии, ибо если отрубленный палец Светлого Воина был, по большей части, недоразумением, то ампутация противнику рук являлась уже заслуженным и вполне весомым достижением. Но восторг восторгом, а добытую с таким трудом победу следовало упрочить. Чем я и занялся, стараясь успеть нанести врагу как можно больше критических повреждений до того, как он сбросит меня со спины. Или до полного его поражения, но для этого требовались уже нечеловеческие усилия и везение.
Главная заминка на пути к победе обнаружилась сразу же. Шея исполина – а точнее, практически полное ее отсутствие – отнюдь не способствовала быстрому обезглавливанию. Характерная чемпионская сутулость, которой в Ядре обладали все человекообразные обитатели, была присуща и блюстителям. У лежащего ниц Лагера из-за массивных плеч торчала лишь верхушка головы, и мне пришлось всаживать ему в темя клинок, подобно дровосеку, расщепляющему неподатливую чурку. Будь Светлый Воин существом из плоти и крови, меня от такого занятия сразу вывернуло бы наизнанку. Но шинкование наполненного золотистым туманом янтарного студня являло собой представление, что называется, с менее строгим возрастным цензом. Хотя детям до шестнадцати я бы, один черт, не рекомендовал смотреть это шоу.
Конвульсии искалеченного титана были яростными. В итоге мне все же пришлось спрыгнуть со спины противника, дабы не оказаться придавленным его многотонным телом. Но свое трудоемкое дело я забрасывать не собирался и, едва очутился на площадке, сразу переключился на вражеские ноги. Лишить Светлого Воина нижних конечностей было также жизненно необходимо. Агонизирующий Лагер мог ненароком вышибить меня с поля боя и тем самым одержать победу, будучи не просто мертвым, а фактически расчлененным на куски.
Беготня от великана донельзя разъярила меня и переполнила наконец чашу моего гнева, в которой одна за одной смешивались злоключения и беды, постигшие нас в Ядре. После потери товарищей содержимое этого сосуда достигло краев, но все-таки не выплеснулось. И вот теперь в тот гремучий коктейль упали последние капли…
Если руки Лагера я рубил еще в относительно здравом уме, то, перейдя к ногам, впал в такой раж, что еще немного, и изо рта у меня пошла бы пена. Светлый Воин больше не ревел, зато я орал так, словно это противник сейчас пластал меня на куски, а не наоборот. Наверное, со стороны такое глумление героя над телом поверженного чудовища выглядело непристойно, ну да ведь я и не был благородным сказочным рыцарем. А мытарю, который полжизни провел за вышибанием чужих долгов, столь отвратительное поведение было вполне простительно.
Гнев – плохой советчик, говорили мудрые люди. Жаль, что в тот момент рядом со мной не оказалось человека, который напомнил бы мне эту древнюю истину. Хотя сомнительно, что, обуянный бешенством, я прислушался бы к чьему-нибудь совету и сменил гнев на здравомыслие. А задуматься мне стоило о многом. И в первую очередь о том, насколько быстро отрастут у блюстителя возле Источника отрубленные руки.
Как выяснилось, человеческие стандарты заживления ран – чем серьезнее травма, тем дольше длится восстановление пострадавшего – в отношении Светлого Воина были неприменимы. Я полагал, что если вражеский палец отрастал около минуты, то в случае с рукой этот срок должен увеличиться как минимум впятеро (а с головой, понятное дело, и того больше). Однако мои расчеты оказались ошибочны. Длани Лагера, что были отрублены с интервалом в несколько секунд, возникли на своем законном месте тоже через минутный промежуток времени. Я же в этот момент с демоническим упоением кромсал бедро уже изрядно потрепанного гиганта и следил только за тем, чтобы меня ненароком не задела дергающаяся нога жертвы. Мне требовалось расчленить противника на максимальное количество кусков – только это дало бы нам с Рипом необходимое время для купания Держателя.
Вновь обретя верхние конечности – а вырастали они молниеносно и буквально из воздуха, – Светлый Воин оттолкнулся ими от площадки и попытался встать. Разумеется, ничего у него не вышло, поскольку сделать это с изуродованной головой и искалеченными ногами было невозможно. Все, что удалось Лагеру, это перекатиться с живота на спину и начать вслепую отмахиваться от меня в надежде, что это поможет.
