Роман Глушков - Аварийная команда
Обзор книги Роман Глушков - Аварийная команда
Роман Глушков
Аварийная команда
Светлой памяти Юрия Брайдера, безвременно ушедшего от нас в вечное путешествие по мирам Тропы. Чистого тебе неба в каждом из них, Юрий!
Минутка конца света будет короче, чем слово творения.
Станислав Ежи Лец, сатирикЧем ближе к небесам, тем холоднее.
Антон Дельвиг, поэтОстановите мир, я сойду.
Энтони Ньюли, киноактерГлава 1
Долги нужно отдавать вовремя… Короткий и емкий закон, в справедливости которого сегодня вряд ли кто-нибудь сомневается. Меня же всегда интересовало, почему эта правильная во всех отношениях заповедь не была начертана на ветхозаветных скрижалях. Почему их составитель считал прелюбодеяние более тяжким преступлением, чем нарушение долговых обязательств? Непонятно. Сложно поверить, что людям, жившим во времена пророка Моисея, было свойственно столь наплевательское отношение к невыплате долгов, ведь мытари в ту пору уже существовали. А раз так, значит, и работенка для них тоже имелась в достатке.
Как, впрочем, и в наши дни… Но сейчас я имею в виду не налоговую инспекцию и прочие государственные органы, чьих представителей в народе издревле называют «кровопийцами». И не рэкетиров – этих «народных героев» эпохи становления рыночной экономики, гербом которых могли бы по праву служить утюг и бейсбольная бита. Таким мытарям, как я, свойственны иные способы убеждения строптивцев. На нашем гербе следовало бы нарисовать лишь пару перчаток и вывести лаконичный девиз – «Ultima ratio». Мы действительно олицетворяли для упрямо не желающих платить по счетам должников тот последний, решительный довод, за которым следовала либо расплата, либо… Но не будем о мрачном. Тем более что до крайностей в нашей работе доходило редко, и если порой клиенту приходилось рассчитываться с кредиторами собственной жизнью, значит, настолько он ей и дорожил.
Мы никого не стращали штрафными санкциями и судебным преследованием, равно как не размахивали перед должниками бейсбольной битой и не прижигали им животы раскаленным утюгом. Для наших собратьев по ремеслу, приверженцев грубой силы и инквизиторских методов, мы являлись эстетами-чистоплюями, брезгующими пачкаться в крови, чей вид – по мнению мытарей-костоломов – и служил главным аргументом убеждения в нашей работе.
Это было лишь отчасти верно. Крови мы не боялись, но старались не проливать ее без крайней необходимости. Зачем пускать в ход опасную бритву – единственный признаваемый нами «рабочий» инструмент, – когда зачастую для устрашения вполне хватало лишь ее демонстрации? А огнестрельное оружие носилось нами исключительно для самообороны. Ни я, ни мои напарники никогда не приставляли ствол пистолета к виску клиента – в нашем кругу это считалось моветоном. За годы моей специфической службы я не расстрелял из своего «зиг-зауэра» даже одного магазина патронов. У кого-то это признание вызовет лишь презрительный смешок, но для мытарей-чистоплюев вроде меня подобное «достижение» будет, наоборот, свидетельством профессионализма и творческого подхода к работе. Времена криминального беспредела в деловом мире понемногу уходили в прошлое. Сегодня уже гораздо легче разрешить возникшие трения за столом переговоров, без крови и насилия. Само собой, что механизм быстрого и гарантированного возврата долгов тоже претерпел кое-какие эволюционные изменения, пусть и незначительные.
Разумеется, моя жизнь не всегда была такой. По молодости мне тоже довелось помахать бейсбольной битой, отстаивая в кровопролитных разборках коммерческие интересы всевозможных теневых князьков нашего города Калиногорска. Слава богу, что я научился быстро и безошибочно определять, кто из них обладает реальным авторитетом, а кто – всего лишь мыльный пузырь, чей скорый и незавидный конец был предрешен. До сих пор поражаюсь своей интуиции, что помогла мне занять сторону будущего победителя в тех уличных войнах, исход которых не мог тогда предсказать никто. Да, это была именно интуиция, потому что тонким психологическим чутьем я, к сожалению, отродясь не обладал.
Вот уже пятнадцать лет Глеб Свекольников по прозвищу Лингвист варится в этом котле с мутным, дурно пахнущим варевом. В нашем рискованном бизнесе —воистину огромный стаж. Неудивительно, почему мои постоянные напарники Тюнер и Кадило смотрят на меня, как на старика, которому чертовски повезло дожить до своих тридцати пяти и не подставить лоб под пулю в неспокойные девяностые годы. Благодарить за это следовало моего бессменного покровителя, ныне респектабельного бизнесмена и политика, а в прошлом – известного криминального авторитета по кличке Бурелом. Он пригрел меня под своим крылом еще сопливым юнцом, отчисленным из института за мордобой, и с тех пор держал при себе помощником по «урегулированию финансовых вопросов». Поначалу лишь в качестве рядового сотрудника, но со временем я умудрился дорасти даже до командного поста.
Директор частного охранного предприятия «Эспадон» Глеб Свекольников – именно так написано в моем служебном удостоверении. Тюнер и Кадило числились в «Эспадоне» сотрудниками отдела внутренних расследований. В действительности у меня никогда не было такого отдела. Да и зачем он нужен фирме, в штате которой, помимо нас троих, состоят всего-навсего двадцать человек? Это подразделение, набранное из обычных лицензированных охранников, обеспечивало безопасность мелкой оптовой базы в пригороде Калиногорска. За все восемь лет нахождения в директорском кресле я побывал на вверенном нам объекте от силы десяток раз. Дела шли, и ладно. А если кто-то из моих подчиненных начинал халатно относиться к службе, его просто-напросто увольняли, безо всяких разбирательств. Кому нужна лишняя волокита? Чего греха таить, я и сам трудился на этом поприще спустя рукава. Будь «Эспадон» не охранной фирмой, а фабрикой или заводом, с таким директором, как господин Свекольников, он давно бы обанкротился. Но тем и была хороша моя официальная работа, что при надлежащей организации трудового процесса и тщательном подборе кадров она не требовала от меня полной самоотдачи.
Таких фирмочек, как «Эспадон», у Бурелома было еще несколько. Чем конкретно они занимались, я понятия не имел, но, поскольку руководили ими мои бывшие соратники, подозревал, что деятельность этих «контор» мало чем отличается от нашей. Сегодня мы уже не были той сплоченной бригадой, как раньше, когда Бурелом держал у себя под пятой все Верхние Курганы – северный район Калиногорска. Теперь даже близкие друзья босса обращались к нему исключительно по имени-отчеству. А нас – его верных бойцов, которые пережили смутные годы и не разбежались по стране, пытаясь порвать с прежним образом жизни, – уже не называли курганской братвой. Все мы давно переоделись из «адидасов» в цивильные костюмы и старались соответствовать тому социальному уровню, на котором обосновался Бурелом. И прежними кличками мы козыряли друг перед другом только в узком кругу, когда частенько собирались в ресторанах, чтобы вспомнить дела давно минувших дней да помянуть павших товарищей… Скажи мне кто-нибудь лет десять назад, что однажды мэр Калиногорска лично вручит Глебу Матвеевичу Свекольникову диплом за победу в конкурсе директоров охранных фирм – мероприятии, о котором я слыхом не слыхивал! – я бы очень долго смеялся. Однако событие это имело место три месяца назад, в преддверии очередного Дня города. Что это было – шутка Бурелома, или он впрямь хотел преподнести мне приятный сюрприз, – я так и не понял…
