Уолтер Уильямс - Дни искупления
— Этого никто не мог предвидеть, — откликнулся Лорен.
— Погиб невинный человек. Не имеющий никакого отношения. Они, как я понимаю, просто ошиблись? Они хотели убить вас?
— Я тоже так думаю.
— Не могу понять. — Рики облизнул пересохшие губы. — Кто-то задумал преступление, ужасное преступление. И вот еще одна ошибка. Как же убийца спокойно ходит по земле после этого? — Пастор немного помолчал. — Нет ли в этом и моей вины? Вот что я хотел выяснить.
— В смерти Джерри виновен только тот, кто нажал на спусковой крючок. Больше никто.
— Наверное, — горестно согласился пастор.
— Теперь-то уж я займусь убийцами.
— У вас достаточно доказательств?
— Пока нет. Но это не важно. Они очень опасны для города. С ними надо покончить раз и навсегда.
— Как?
— Нужны решительные действия.
Рики по-прежнему выглядел несчастным. Донеслась арабская мелодия из проехавшей мимо машины.
— Я благословлял вас, — продолжал Рики, — уверял в богоугодности очищения города от скверны. Только этим я мог помочь вам. Но теперь вижу, что последствия могут оказаться страшными.
— Вы считаете, что мне надо смириться? Не защищать свою семью?
— Не надо напрасных жертв. — Глаза Рики похолодели. — Если это превратится в кровную месть...
— Но...
— Лорен, — остановил его Рики. — Я насмотрелся достаточно. В Уганде. Потом сгоревшие дети в приюте... Человек, совершивший поджог, тоже не задумался о последствиях. Не предвидел, что пострадают невинные дети. Может ли он искупить свою вину, может ли снискать милость Господа...
Слушая пространный и бестолковый монолог, Лорен смотрел на глаз пирамиды над плешивой головой пастора и все более накалялся. И вдруг, в озарении от неожиданной догадки, Лорен вскочил и схватил Рики за грудки. Стул с грохотом повалился на деревянный пол. Дисплей на пошатнувшемся столе угрожающе качнулся. Рики онемел от ужаса.
— Это ты устроил поджог, признавайся! — взревел Лорен.
— Я, — прошептал Рики. — Откуда ты знаешь?
— Ты признавался мне в этом целую неделю в своих беседах и проповедях. Оставалось лишь пошевелить мозгами. — Лорен сильнее сжал воротник фланелевой рубашки, материя плотно обхватила шею пастора, лицо его покраснело. Второй человек за сегодняшний день задыхался в тисках рук полицейского. Чтобы не висеть в петле из собственного воротника, Рики судорожно оперся рукой об стол.
— Поверь мне, — сипло заговорил он, — я надеялся на пожарную сигнализацию. Я не думал, что кто-нибудь пострадает. — Глазки забегали в разные стороны. — Я не мог больше выносить этого. Нищета, беспросветность. Я был сыт по горло. Я не мог вырваться оттуда.
— Верю! — сумасшедше засмеялся Лорен и стукнул пастора кулаком в солнечное сплетение. Рики скрючился, разинул рот. — Ты хотел, чтобы я тебя вычислил? Не хватило мужества признаться прямо, ты кружил вокруг да около, намекал. — Лорен ударил Рики в висок, тот мешком свалился на пол. — С кем еще ты играл в эти игры?
— С... — захрипел с пола Рики. — Никто не догадывался.
— Ты со всеми играл? Потешался над всеми? Все дураки, не могут раскусить тебя, умного?
С этими словами Лорен ткнул Рики ногой под ребра. От удара тело стукнулось о стол, дисплей зашатался. Лорен смахнул его на пол. Экран разбился, вакуумная трубка взорвалась, разметав осколки во все стороны.
— За твое паскудство тебя стоило бы заставить жрать это битое стекло! — ревел Лорен.
— Я бы съел! — заплакал Рики. — Если бы это помогло!
— Получай! — Лорен снова саданул ногой под дых. Рики перегнулся пополам, держась за живот.
— Я пытался искупить вину! — заголосил Рики. — Я посвятил оставшуюся жизнь церкви.
— И ты хотел, чтобы я слушал твои проповеди? — Лорен поволок Рики к двери. — Ты хотел, чтобы ради твоего спокойствия я поймал убийц? Ты убил детей! А я, черт возьми, приходил к тебе за советом!
— Я не достоин! Не достоин!
— Заткнись!
Взяв Рики за шкирку, Лорен вытащил его из дома и так вел по городу и через главную площадь до самого подъезда с грифонами.
Увидев необычное зрелище, Элой, как всегда дежуря у пульта с телефонами, смутился.
— Мистер Рики, — доложил Лорен, — явился с повинной.
— Да, — подтвердил пастор еле дыша, — я убил людей.
— Он нас разыгрывает? — Элой переводил недоумевающий взгляд с Рики на Лорена и обратно.
— Я убил людей, — повторил Рики.
— Джерри? — Ужаснулся Элой.
— Нет, ты их не знаешь, — успокоил его Лорен. — Объясни ему его права и запиши показания на дисковый магнитофон.
— Хорошо, шеф.
— Я сделаю все, что скажете, — пролепетал Рики. — Я искуплю свою вину.
— Вначале расскажи правду, — сказал Лорен, — а искупление наступит позже.
Лорен с отвращением повернулся и направился к выходу.
— Шеф, — остановил его Элой, — разве ты не примешь участие в допросе?
— Сейчас я отпуске. И к тому же его я уже выслушал.
Лорен покинул здание, остановился между грифонами. Над площадью сверкало яркое солнце. На федеральном здании напротив порывистый ветер трепал флаг.
Непредвиденное разбирательство с Рики оторвало
Лорена от дел. Пора продолжать.
— Эй! Лорен! — окликнула его Шейла.
Она еще не отошла от бега. В потертой спортивной майке, ярко-красных сатиновых шортах, без очков. Прищурилась близорукими глазами на Лорена.
— Прими мои соболезнования. Я знаю о гибели твоего брата.
— Спасибо, — ответил Лорен, не замедлив шага.
— У нас все переполошились. Полицейские суетятся как идиоты. Ладно, не обижайся. Скажи, что ты сделал с Луисом Фигурационом?
— Что ты имеешь в виду?
— Луис хочет заставить мэра отозвать тебя из отпуска. Убедил в этом Мальдонадо, ходил к Кастрехону. Сейчас они все трое разговаривают об этом с Трухильо. Но Луис обзывает тебя сукиным сыном и грозится прикончить.
— Это похоже на него, — хохотнул Лорен.
— Так все-таки, что ты с ним сделал? Или, правильнее сказать, чем ты его достал?
В ответ Лорен только отрицательно покачал головой.
— Ну расскажи, умоляю тебя, — не отставала Шейла.
— Просто Луис хочет, чтобы я кое-что сделал для него. А потом, когда все станет на свои места, обвинит меня в этом и постарается со мной расправиться.
— Он способен на это? Вернее, он это сделает?
— Не знаю, — пожал плечами Лорен. — В нашем городе все друг с другом связаны, поэтому надо остерегаться. Это все равно что если бы мы стояли друг напротив друга с заряженными ружьями. Никто с уверенностью не может сказать, что случится, если он выстрелит. Насколько я знаю, Луис всегда хорошенько думает, прежде чем пере-
ходит к жестким мерам. Но если он решится... Тогда не исключено море крови. Не могу сказать, что чувствую себя в безопасности. Моя преданность Луису испарилась в тот день, когда он продал меня.
