Олесь Бердник - Звездный корсар
В огромном сферическом помещении исполинский десятиметровый глобус модель Земли. На нем все - даже мельчайшие - селения, речки, ручейки, сооружения. Шар вспыхивает разноцветными огоньками, на нем пробегают потоки фосфорических искр, превращающихся в пульсирующие нити. Возле глобуса Гореница, Синг и несколько молодых помощников. Они сосредоточенны, спокойны.
- Предварительные эксперименты запланированы на пять секунд, - сказал Гореница.
- Почему? - удивился Синг. - Слишком мало...
- Энергия, - лаконично объяснил Гореница. - Миллиарды эргов. К сожалению, мы еще не умеем экономно пробивать стену времени. Нечто похожее на первые ракеты: тысячи тонн горючего, чтобы поднять на орбиту десяток тонн полезного груза. Думаю, то же будет с хронопутешествиями. Сначала - лавина энергии, а позже - спокойный переход.
- Скажите, а почему решили построить хронотрансформатор на Луне?
- Для безопасности, - ответил Гореница. - Мы не знаем индукционного влияния хронолуча. Следует оберечь людей. Земля под нами как на ладони. Мы фокусируем определенное место, концентрируем на нем пучок инвертирующей энергии. Жаль, что нельзя пока что использовать киберконтролера для регулировки. Человек пока что незаменим! Управитесь?
- Не сомневаюсь, - сухо молвил Синг, с некоторым вызовом глядя на ученого. - Разве эксперименты вас не убедили?
- Целиком. И все же... какая-то тревога. Там люди. Бездна между эпохами. Но что это я... прочь, прочь сомнения. Еще дважды повторим микроэксперименты, затем подготовимся к решающему. Можете отдохнуть, коллега. Через два часа я жду.
- Хорошо, - поклонился Синг. - Я хотел бы прогуляться вне сферы городка. Полюбоваться неповторимым пейзажем...
- Пожалуйста. Только предельная осторожность. В случае чего - вызывайте помощь.
- Что может случиться среди безжизненной пустыни? - пожал плечами Синг.
Вскоре он выходил из шлюза, облаченный в серебристый скафандр. Медленно, слишком медленно направился к горной цепи, исчез за скалами. Никто не обращал на него внимания, члены хроностанции доктора Гореницы часто выходили после напряженной работы для прогулки под звездным небом.
Синг теперь, когда станция исчезла за скалистым хребтом, двинулся вперед быстрее, направляясь по знакам, известным лишь ему. Углубившись в узкое ущелье, отыскал отверстие пещеры. Сделав несколько шагов, включил фонарь. В лучах засверкала поверхность летательного диска, внизу открылся вход. Синг нырнул туда. Миновав шлюз, очутился в центральной каюте уже без скафандра. Исчезло земное подобие, загорелись пламенем черные глаза, замерцали темно-багровые волосы. Ягу, сидящий у пульта, радостно протянул руки к нему.
- Счастлив видеть тебя, Ариман!
- Рад и я! - кивнул Ариман. - Встреча наша ненадолго. Я вскоре ухожу для последнего эксперимента...
- Как? Ты считаешь...
- Да! - подхватил Ариман и твердо опустил ладонь на плечо Ягу. Откровенно скажу - мне надоела эта планета, их суета. Теперь все приближается к концу. Как говорили их латиняне - финита ля комедиа! Занавес опускается. Замкнем Главных Космократоров в капкане времени. Они оттуда не выберутся. Горикорень пока что останется в этой фазе. Его придется уничтожить. Пройдут годы, века, пока они снова возродятся в новых телах и вступит в действие магнит их единства. Мы внимательно перепутаем нити причинности. Ха-ха! Система Ара может успокоиться, и мы поищем для нее некий альтернативный путь.
- Чего же ты ждешь от меня? - спросил Ягу, с потаенным ужасом вглядываясь в жесткое лицо Аримана.
- Приготовь магнетон. Как только увидишь взрыв, направляйся прямо ко мне. И сразу туда - в девятнадцатый век. Следует еще разгадать тайну волшебной чаши. Тайна эта первостепенна. Нам нужна субстанция, возникающая в ней. Ты понял, мой дорогой Ягу?
- Хорошо, Ариман, я буду готов!
Наступил час эксперимента. В зале остались Гореница и Синг Свет погас, только глобус Земли мерцал мягким зеленоватым сиянием. На экране возникло лицо веселого вихрастого парня - инженера Соколенке из Института Проблем Бытия. Он увидел Гореницу, приветливо кивнул.
- У нас все готово. Готовы ли вы?
- Они на месте? - тревожно спросил Гореница.
- Да. В локализованном месте. Публика вне пределов Ботанического сада.
- Санитарная служба?
- Все в ажуре. Не беспокойтесь.
- Как Василий Иванович?
- Трепещет, аки лист осиновый, - засмеялся Соколенко. - Почти в беспамятстве.
- Вы предлагали ему подумать еще раз?
- Куда там! Лучше умру, говорит, нежели откажусь. Хочу хотя бы краешком глаза заглянуть в родной век.
- Так и сказал? - удивился Гореница.
- Эге, "Родной век", говорит. А что? Мне нравится. Лирика...
- Оковы...
- Что вы сказали? - не понял инженер
- Оковы времени, говорю. Приятно и страшно. Ну, достаточно. Даю синхронизацию. Прошу сигнал готовности.
- Даю.
Гигантский глобус покачнулся, поплыл. Вместе с ним поплыло кресло, в котором сидел Синг, сосредоточившись на определенной географической точке в Киеве и фиксируя ее взглядом. В сложной системе хронотрансформатора он был медиатором-индуктором, замыкающим через свою психику две фазы времени настоящее и прошлое.
- Готовы? - резко спросил Гореница.
- Готовы, - ответила Земля.
- Включаю!
Рефлекторы генераторов за куполом лунного городка окружились еле заметным сиянием. К земному серпу протянулась дорожка, подобная прозрачному серебристому мечу.
- Они исчезли, - громким шепотом отозвался с экрана Соколенко. - Успех, Сергей! Успех!
- Погоди! - молвил Гореница. - Не говори гоп, пока...
Он не успел закончить фразы. В сумерках зала пророкотала фиолетовая лента молнии. Глобус был охвачен пламенем, он взорвался и разлетелся на части. Гореница страшно закричал, схватился руками за лицо и упал вниз лицом, словно сраженный выстрелом.
- Сергей! Сережа! - восклицал на экране Соколенко. - Что случилось? Что с тобою?
Лунная хроностанция молчала...
Волна забытья сошла, откатилась. Галя ощутила боль в руках и ногах. Пошевелилась. Жива!
Раскрыла глаза. Сумрак. Желтоватый свет. Неясные тени. Где она?
В сознание врывались образы, будто несущиеся в вихре листья: призрачная встреча с отцом, поездка в машине, чудовищный финал.
Она поднялась на ноги. Ухватилась за что-то твердое. Это была узенькая кровать, прикрытая жестким одеялом. Скорее! Надо действовать. Совершено преступление, и бандиты убили отца. Боже мой, скорее бы выбраться отсюда! Может быть, он еще живой!
Сквозь узенькое окошечко проникал предвечерний свет. Покачивалась зеленая ветка каштана. С противоположной стороны темнела узкая дверь.
Галя бросилась к ней, толкнула. Она не поддавалась. Девушка начала бить кулачками по дубовым доскам, окованным медью. Звук был невыразительный, глухой.
