Сергей Тишин - Предначертание
Предчувствуя, что дворец удержать не удастся, Правитель спрятал Мерцающий Изумруд в одном из тайников. Дворец строили талантливые строители, и в нём было столько потайных помещений, что враги никогда бы не смогли не то, чтобы отыскать спрятанный символ, но даже заметить дверцу тайника, полностью сливающуюся с мраморной стеной.
Захватив дворец, враги потребовали отдать Мерцающий Изумруд. Правитель, усмехаясь им в лицо, ответил, что выдержит любую пытку и примет смерть, но не предаст свой народ. Он понимал, что всякое сопротивление будет сломлено, когда крипонцы увидят самоцвет в руках врагов. Но те поступили хитрее. Они привели взятого в плен любимого брата Правителя и пообещали, что сожгут его живьём прямо у Правителя на глазах, если он немедленно не отдаст самоцвет. И вот тогда-то сердце Правителя не выдержало…
Когда предводитель захватчиков показался на ступенях дворца, держа в руках высоко над головой Мерцающий Изумруд, всё произошло именно так, как и предполагал Правитель. Дух храбро сражавшихся крипонцев в один момент был сломлен. а радостях захватчики оставили бывшего Правителя без присмотра, а когда спохватились и начали искать, нашли его повесившимся в своём кабинете. Над Крипоном на несколько десятков лет установилась жестокая тирания. о вот нашёлся некий человек, настоящего имени которого история уже не помнит.
Все называли его Наставником. Он собрал отряд повстанцев и ушёл с ними в лес, чтобы там, в лесу, создать сильную гвардию, способную освободить Крипон. Но прежде чем приступить к подготовке, он сказал будущим гвардейцам о том, что погубило Крипон ни что иное, как братская любовь Правителя. Когда сражаешься за счастье других людей, когда понимаешь, что за твоими действиями стоит не одна сотня судеб, нельзя позволять сентиментальным чувствам брать верх над разумом.
Если избираешь путь борьбы, лучше вообще изгнать их из своего сердца. Также он сказал им о том, что каждому повстанцу необходимо достичь такого мастерства в жизни, чтобы справляться с любой непредвиденной ситуацией, не прибегая к чужой помощи. Когда человек что-то делает, изначально рассчитывая на помощь другого, — это проявление слабости, которое может оказаться фатальным, если помочь будет некому.
Сказав так, Наставник начал готовить настоящих зверей, не знающих пощады и неспособных любить. Но с этими зверями он смог освободить Крипон. Ликующий народ тут же избрал его пожизненным правителем и даровал титул Первого Императора, предусматривающий в числе прочих привилегий и передачу власти по собственному усмотрению.
Соратники Наставника по борьбе стали личной императорской гвардией. Народ, конечно, побаивался их, но ещё больше уважал своих освободителей, и многие крипонцы, особенно молодые и юные, старались быть на них похожими. Они стремились, как гвардейцы, всё делать сами, не прибегая к посторонней помощи.
Конечно, они не смогли стать похожими на легендарных повстанцев во всём, ведь с ними не работал Наставник, который использовал свою систему подготовки только ради того, чтобы создать освободительную гвардию. Но зараза, которая заставляла людей изживать сентиментальные чувства, подражая гвардейцам, уже поразила умы молодёжи (Артуру невольно вспомнились герои американских боевиков со Шварценнегером, Ван Даммом, Сталлоне и др.). Более старшее поколение, конечно, не питало такой слепой слабости к гвардейцам, но на увлечение своих детей смотрело со снисхождением, не видя в этом большой опасности. Лишь некоторые наиболее дальновидные старейшины боялись последствий, но поделать ничего не могли, потому что на их опасения мало кто обращал внимание.
Может, и вправду не случилось бы ничего катастрофического, если бы не последующие события. Наставник правил мудро и справедливо, но недолго. Годы повстанческой войны быстро состарили его, и через несколько лет он скончался, счастливый тем, что цель своей жизни выполнил. Правление и титул Императора он завещал своему ещё молодому и горячему племяннику. Этот человек вместе с Наставником участвовал в освобождении Крипона, но по характеру очень отличался от своего дяди. И самая главная беда была в его властолюбии. При этом он отнюдь не пользовался такой любовью народа, как сам Наставник. Многим выбор Наставника не понравился, но протестовать никто не решился, ведь крипонцы сами подарили правителю титул Императора, подразумевавший право самому решить, кому передать власть.
Однако недовольство новым Императором в народе бродило. И вот тогда-то он, не желая потерять власть, и смекнул, что народом, который избавился от традиции помогать друг другу, гораздо легче управлять. В чём в чём, а в уме новому Императору отказать было нельзя. Он прекрасно понимал, что начинать надо с детей, и его нововведения в первую очередь коснулись школ. Почти во всех школах он поставил начальниками своих людей, которые доблестно вбивали в голову подопечным, что дружить и помогать друг другу — великое зло. Мальчишки, которых всё ещё приводили в восторг легенды о повстанцах, впитывали эту ерунду достаточно охотно. И вот тут-то начало усиливаться недовольство среди их родителей. Они, наконец, начали постепенно понимать, чем грозит такая система воспитания.
Тогда Император пошёл дальше. Он начал создавать интернаты, в которые помещал детей. Сначала только желающих. Недостатка в них не было, и если родители никак не хотели отпускать в интернат любимое чадо, его забирали помимо их воли. После этого крипонцы забеспокоились уже всерьёз. Они собрали на дворцовой площади сходку и потребовали, чтобы Император сменил политику. Император, как я уже сказал, был человеком весьма неглупым и понимал, что запахло бунтом. Он как бы пошёл на уступки и согласился закрыть интернаты. Недовольство народа после этого вроде бы поутихло, но никто не придал значения одному мелкому на первый взгляд факту. Во дворце Императора неожиданно появился странный человек. Он прибыл откуда-то издалека и был не то учёным, не то чародеем. Император принял его у себя во дворце, после чего вдруг этот человек поселился там. Никто не обратил на это особого внимания. Сначала.
Но через год Император неожиданно снова начал открывать интернаты. Более того, детей туда стали забирать уже не только добровольно. Поднялась новая волна недовольства, и народ решил свергнуть Императора. Вооружившись кто чем смог, крипонцы пришли на дворцовую площадь и потребовали у Императора отречься от власти. И тут откуда-то из глубины дворца раздался дикий и не сравнимый ни с чем звериный рык…
Император появился на ступенях дворца в сопровождении того самого учёного-чародея. Он совершенно не выглядел испуганным или озабоченным, скорее даже наоборот. Он делал вид, что вовсе даже и не замечает оружия в руках людей.
