Рассудов-Талецкий - Радио Моржо
— Из этого только следует, что в России такие цены, — раздраженно повысил голос Берзак, — и ничего более не следует. А вы, господин Павлинский, начинаете забывать, где мы вас нашли и чем вы занимались три года назад.
— Нет, не забыл, — Морж тоже повысил голос почти до визга. — Просто я хочу показать вам, господа, что компания не только давно вернула с моей помощью вложенные деньги, но и стабильно имеет доход в виде ежемесячных валютных перечислений. Причем именно мне приходится по девять месяцев в году сидеть в этой варварской стране, где идет война, где каждый день то взрывают парламент, то метро, то Останкино, где, кстати, находится мой офис, — Морж, от волнения забывшись, что сидит не с русскими, громко испортил воздух и продолжал: — Именно мне, в случае чего, а не вам, придется отвечать перед русскими, если они докопаются до махинаций с определением долей участия, махинаций с вывозом капитала и много еще до чего…
— Хорошо, хорошо, дружище, — поднял вдруг руку молчавший до того мосье Зэро. — Мы видим, что ты повзрослел и набрался опыта. Мы тут все согласны с тем, что теперь мосье Павлинский стоит не столько, сколько он стоил три года тому назад!
— Да, да, мы все видим, — закивали все.
— С сегодняшнего дня мы удваиваем твою долю в этом деле, — сказал Зэро с улыбкой. — Но при этом мы требуем в три раза увеличить отчисления на счет компании.
Морж озадаченно присвистнул.
— В помощь тебе мосье Наеб отдаст своего секретаря, можешь звать его Маню. Он будет присматривать за русскими. Раньше он работал в Сюртэ. Но русским об этом знать не надо. Скажете, что работал, к примеру, на радио Монте-Карло, поди проверь!
Все захохотали, хлопая себя по ляжкам.
— А теперь девочек!
Морж снова выудил из кармана мобильный телефончик и по памяти принялся набирать номер студентки Шнеерсон.
16
Получив результаты исследований агентства Хренометри, Морж пришел в состояние исступленного бешенства. Он вызвал к себе Анисову с Главным Вождем эфира и, перейдя на смесь польского с портовым французским, которую сам принимал за русский разговорный, позабыв от волнения, что по инструкции с русским персоналом следует говорить, положив ноги на стол, начал совещание.
— Ты это читал? — прокаркал он, тряся отчетом Хренометри возле лица Анисовой.
— Уи, месье, жэ ле лю, дежа,[26] — потупив взор отвечала Анисова.
— А ты это читал? — Морж тряс теперь бумажками возле римско-греческого носа Главного Вождя.
— Читал-с, — отвечал Вождь на том единственном языке, каким более или менее владел.
Агентство Хренометри, призванное пудрить мозги клиентам коммерческих средств массовой информации и качать за это денежки с самих средств, показало на этот раз, что за последние полгода радио Моржо потеряло два миллиона радиослушателей. Это было бы еще ладно, советник Моржа, верный Маню, объяснил бы такую потерю аудитории тем, что у двух миллионов москвичей и питерцев одновременно поломались приемники, но вся беда была в том, что, по данным Хренометри, в это же время на два миллиона слушателей прибавилось у радиостанции Вумат и радио Кайф.
— Ты не есть Большой Вождь эфир! — кричал возбужденный Морж. — Ты есть Большой Вождь бордель де мерд, тебе нельзя даже доверить собирать деньги с путан на Сен-Дени, а не то что программ мюзикаль!
— Морж, у тебя есть бизнес на Сен-Дени? — с наивным удивлением спросила Анисова. — Я не знала об этом.
— Почему ты ставишь в программ мюзикаль эти песни Джо Дассен и Патрисия Каас? Разве у тебя нет пластинки хороший русски песня? — не обращая внимания на Анисову, брызгал слюнями Морж.
— Но ты сам привез нам эти программы, — робко пытался возразить Большой Вождь.
— Ты есть дурак. Этот старый французский программ пусть играет на радио Тоска, а мы будем играть нови русски песня, такой, как я слушаль вчера в клуб, где пел мой друг Вася Буйный.
— Но он пел На нарах, бля, на нарах и Порюхались с тобой мы, кореш, а такие песни… — пытался было вставить Большой Вождь, но был резко оборван:
— Молчи, дурак, я что скажу, то и будешь ставить! — Морж перевел дыхание, пукнул громко и, положив ноги на стол, продолжал уже более спокойно: — Месяц тебе сроку, ты совершенно изменять программа мюзикаль. И если следующий отчет Хренометри не покажет… — Морж замешкался, позабыв слово, — огментасьен…
— Повышение, — подсказала Анисова.
— Да, да, повышение популярность наша радио, — подхватил Морж, — я тебя уволить без волчий билет.
— С волчий билет, — поправила Анисова.
— Разумеется, я буду немножко заплатить мои друзья из Хренометри, чтобы они сделать другой вариант отчета — для широкий гласность, где наша радио, конечно же, как всегда, — первый место, но вы должен работать, как сукин сын, — Морж почесал яйца и потребовал, чтобы Анисова вела протокол.
— Пиши. Первое: увеличить тарифы на рекламу втрое…
— Но, Морж… — попыталась возразить Анисова.
— В три раза, — повторил настойчиво Морж. — А клиентам скажете, что это потому, что мы теперь — самое модное радио. Дальше пиши. Второе: принять на работу новых хороших диск-жокеев.
— Где ж я хороших-то возьму? — обиженно пропищал Большой Вождь.
Морж потыкал пальцем в свой ноутбук и торжественно объявил: — Я нашел хороший девушки диск-жокей — Ма-на-ло-фф и За-ба-ра-лофф.
— А старых че, уволим? — недоуменно спросил Вождь.
— Плохих уволим, — кивнул Павлинский.
— Во! Птицу, Птицу давно пора гнать, — обрадовался Вождь.
— Птицу не трогай, — сказал Морж, — ее народ любит. И третье, самый главное, — президент поднял палец. — На всех трамвай и вагон метро мы написать, что радио Моржо — это самый-самый модный радио и кто его не слушай, тот дурак.
Получив новую директиву от Моржа покрыть весь Питер надписями Кто не слушает радио Моржо — тот дурак, Шин-Жин загрустил. Ведь после провала его проекта газеты Большой Пикник он перевел Олю Сиськину именно в отдел уличных надписей. Не справится, — грустно думал он, глядя в окно.
17
С грехом пополам окончив курс наук культпросвет училища имени пучеглазой подруги Ильича по классу организации свадебных торжеств и режиссуры пьяных гулянок академика Льва Моисеевича Сагнера, Вова Шинов поступил на работу в агентство услуг Добрые Зори. Вову взяли тамадой третьего разряда. И пошла — поехала веселая житуха высококвалифицированного работника культуры. Каждый вечер, без отпусков и выходных, в разных кафе и забегаловках по старинным русским обычаям в интерпретации Льва Моисеевича, Вова проводил свадебные торжества… Работа ему нравилась. Во — первых на свадьбе всегда можно было на халяву выпить и пожрать. Во — вторых помимо зарплаты, которую ему платило агентство Добрые Зори, Вова брал с красномордых мамаш по три червонца за хорошее качество обслуживания… В любом случае, как остроумно говорил Вовин дядя — записной семейный остряк Арон Ильич Шинов, языком на свадьбе тамадить — это не кирпичи в порту грузить…
