Александр Плонский - Плюс-минус бесконечность (сборник)
Никогда прежде не принимались в столь спешном порядке, без дипломатических экивоков и бюрократической казуистики, решения, затрагивающие интересы всех стран, не предпринимались совместные, глобальные по масштабам, действия.
Еще никогда не удавалось в считанные часы погасить все — тлеющие и полыхающие пламенем — вооруженные конфликты, отказаться от взаимных претензий, забыть об амбициях…
И, наконец, еще ни разу в истории человечества не был заключен договор, который за несколько часов ратифицировали парламенты всех государств.
Три дня назад даже мысль о такой возможности показалась бы абсурдной. На полях сражений в Азии, Африке и Латинской Америке лилась кровь. Генеральный секретарь ООН тщетно призывал к сдержанности. Совет безопасности принимал решения, которым, увы, мало кто подчинялся…
А символический часовой механизм отсчитывал мгновения, и в одно из них…
— Не может быть… — прошептал Кен Дри, ординатор инфекционной больницы в городке Сент-Клу на юге Эстиврии. — Не может быть, — повторил он растерянно.
Кен только что подключил диагностические датчики к телу пациента, и на дисплее ЭВМ высветилось название болезни: «ЧУМА».
Последняя вспышка чумы была зарегистрирована двадцать лет назад. Считалось, что с ней, как в свое время с оспой, покончено навсегда.
Светограмму доктора Дри приняли в Женеве (где со дня основания ВОЗ — 7 апреля 1948 года — находилась штаб-квартира этой организации) около шести часов утра. К восьми в памяти компьютера накопилось уже более ста светограмм аналогичного содержания. К двенадцати их число перевалило за миллион. Стало ясно: начинается пандемия, какой еще не знала Земля. Пастеурелла пестис — чумной микроб — распространялся с быстротой космического корабля.
Вездесущие корреспонденты вынудили Генерального директора ВОЗ доктора Эльвиса Луцкого устроить пресс-конференцию. Его засыпали вопросами.
Корреспондент газеты «Вашингтон пост»:
— Господин генеральный директор, когда человечество впервые подверглось нападению чумы?
Луцкий:
— Первая пандемия, вошедшая в историю под названием «юстиниановой чумы», вспыхнула в шестом веке нашей эры в Византии и, охватив многие страны, истребила около ста миллионов людей, то есть более одной трети человечества.
Корреспондент агентства «Франс-пресс»:
— Как часто повторялись пандемии?
Луцкий:
— Вторая пандемия, так называемая «черная смерть», произошла в четырнадцатом веке, третья — в конце девятнадцатого. Менее крупные бедствия — эпидемии — наблюдались значительно чаще.
Корреспондент ТАСС:
— Какую социальную опасность, помимо угрозы жизням людей, представляют эпидемии чумы?
Луцкий:
— Вот пример из истории вашей страны. В сентябре 1771 года Москву охватило восстание — чумной бунт, которому способствовали безработица, голод, отсутствие медицинской помощи. Архиепископ Амвросий воспрепятствовал толпе обезумевших людей искать защиты от чумы у «чудотворной» иконы возле Варварских ворот Китай-города. Грянул набат, начался погром. Толпа ворвалась в Донской монастырь, Амвросия убили. Бунт был подавлен войсками.
Корреспондент ТАСС:
— Безработица, голод, отсутствие медицинской помощи — удел неимущих во многих странах современного мира. Не приведет ли все это к новому «чумному бунту»?
Луцкий:
— Ответ вне моей компетенции.
Корреспондент агентства «Киодо Цусин»:
— Не будет ли многоуважаемый доктор столь любезен сказать, какую угрозу для человечества, и в частности для Японии, с ее особенно высокой плотностью населения, представляет возникшая пандемия?
Луцкий:
— Нынешняя пандемия беспрецедентна. Мы думали, что располагаем эффективными средствами лечения, но штамм чумы приобрел радиоактивность. И убивает теперь не сама чума, а ее последствие — лучевая болезнь.
— Какие же меры принимает ВОЗ? — взволнованно выкрикнул корреспондент лондонской «Таймс».
Луцкий пожал плечами.
* * *Представьте эллипсоид размером с галактику. В одном из полюсов эллипсоида — Солнце, в другом — звезда, близнец Солнца. Одна из девяти планет, обращающихся вокруг этой звезды, была бы двойником Земли. Но на ней отсутствуют даже низшие формы белковой жизни — она стерильна. Состав атмосферы тот же, что и на Земле, за единственным исключением: среди двухатомных молекул обычного кислорода гораздо чаще встречаются трехатомные молекулы озона. И хотя их концентрация не превышает десятых долей процента, этого достаточно, чтобы превратить воздух в яд, по сравнению с которым угарный газ кажется чем-то вроде табачного дыма.
Планета выглядит мертвой. Но в подкорковом океане клокочущей магмы чувствительные приборы обнаружили бы сеть пьезогравитационных линий с пульсирующими квадрупольными доменами в узловых точках. Проницательный ум обратил бы внимание на сходство ячеек этой сети с матрицами компьютера. А гений решил бы, что имеет дело с необычайной формой разумной жизни. И был бы прав. А если бы он сумел подключиться к нейронным цепям колоссального мозга, то стал бы свидетелем диалога:
— И все же контакт установлен.
— Но какой жестокой ценой!
— Жестокой? Для кого?
— Для человека.
— Да. Но не для человечества.
— А разве человечество это не люди?
— Интересы отдельного человека и даже миллионов людей — еще не интересы человечества. Другого же способа войти в контакт не оказалось.
— Но кто нас просил об этом?
* * *Генеральный секретарь ООН отдыхал в своей загородной резиденции.
— Все ужасы позади, даже не верится… — сказал он склонившейся к нему жене и погладил платиновые пряди ее волос. — Бедный Эльвис! Какое счастье, что он настоял на своем и мы ввели в анализирующую ЭВМ Организации Объединенных Наций сигналы диагностических датчиков сразу от миллиарда заболевших чумой людей. И как жаль, что последним из них оказался он сам… Но до чего же вовремя мы получили этот подарок. Еще немного и… Словом, я думал…
— Войны, чума, а теперь еще этот контакт… Бедное человечество! — вздохнула жена.
Плюс-минус бесконечность
Кто сказал, что на космическом корабле не может быть зайца?
Его обнаружили на третий день в спасательном боте — он лакомился сублимированной курицей из неприкосновенного запаса. К тому времени «Ореол» уже пробил вагнерово пространство.
Заяц проник на борт, минуя масс-контроль, и оттого расчет траектории оказался неточным. Корабль уклонился на две угловых минуты и попал в метеорный рой.
