KnigaRead.com/

Гюнтер Браун - Утофант

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Гюнтер Браун, "Утофант" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

- Сознайся-ка честно, ведь и ты не можешь себе представить, что значит быть человеком без всякой фантазии, а? Однако ты согласишься со мною в том, что больше так, как теперь, продолжаться не может, катастрофа уже стучится в двери.

Внучек господина Носталя, не отрываясь от своего занятия, сказал:

- Ты переживаешь и плачешься потому, что жил ребенком в других условиях. Вот постоянно и сравниваешь. Мне известны только исторические описания из учебников, и я им не доверяю точно так же, как и твоим трогательным повествованиям о том, какой скудной фантазией обладали твой папа и твой дедушка и как они опасались возникновения больших сложностей, поскольку ты был первым в семье ребенком с таким мощным зарядом фантазии и зиждительных импульсов. Но потом они только и радовались. Ты непрерывно выявлял скрытые возможности и свойства разных предметов, все время что-то разбирал, переделывал, и родителям было не так скучно. Случались, понятно, и недоразумения, потому что ты беспрестанно что-нибудь перефункционировал, а у них было довольно-таки одностороннее представление о назначении некоторых вещей, но, в сущности, они были довольны, что подвергли тебя дородовой генной терапии. Так все делают, сказали они себе. И если в наши дни всякий вооружен богатейшей фантазией, то пусть будет таким и наш сын. Иначе как ему пробиться в жизни? Их огорчало, что сами они уже не годятся для "Ра" и "Сге"-обработки. Отсутствие фантазии было словно тавро отсталости, старости, закаменелости. И в самом деле, их скоро отправили на пенсию по ранней категории. Но ты любил их как безумный - я знаю, знаю.

- Да, - сказал господин Носталь, - никогда им не приходило в голову сделать что-нибудь такое, что могло бы мне всерьез помешать. Папа каждый день отправлялся подвижным тротуаром к ближайшей станции тюбинговой подземки. Тротуар N_897. Ровно в семь тридцать он становился на движущуюся полосу прямо перед нашей дверью, и я видел его плавно удаляющуюся спину, а восемью минутами позднее и мама скользила прочь. Точно в четыре часа двадцать одну минуту они снова подкатывали к дому. Подробностей о том, куда возила их по трубам подземка, они никогда не рассказывали, говорили: "На работу". Что это была за работа, они не уточняли. И мне стало понятно, что она их абсолютно не интересует. Было бы бестактно настаивать на объяснениях. Дедушка с бабушкой мне тоже не докучали. Так что я мог дать полную волю своей фантазии и креативным способностям.

Внучек сказал:

- Да, а вот в старинных книгах написано, будто прежде, под властью лишенных фантазии государственных чинуш, да и родителей, учителей и всяких других притеснителей, жизнь обладавших фантазией была ужасна, их креативность встречала противодействие везде и во всем, их сажали, их даже убивали, если только они сразу не убивали себя сами.

- Что ж, возможно, возможно, - согласился господин Носталь. - Такое вполне могло происходить, когда редко еще встречались наделенные фантазией, творческие натуры, когда они были продуктом случайности, странной игрой природы и потому воспринимались обществом как нечто аномальное. Когда я родился, стало уже как раз входить в обычай до рождения экипировать детей генами Ра и Сге - фантазией и креативностью, стремлением к творчеству, способностью к созиданию. И мои родители терпеливо слушали меня, они поражались и восторгались, когда я старательно раскурочивал что-то или пачкал краской все подряд; они видели проявление высшей степени Сге, если сток ванны вдруг оказывался переведен в другое русло и на кухне начинал плясать фонтан, пусть даже при этом уплывал наш ужин. Конечно, и у них иной раз сдавали нервы - скажем, когда я сконструировал новые окна, из которых постоянно дуло, поскольку стекла совершенно свободно болтались в рамах и колебались на ветру, но зато переливались при этом чудесными красками. Однако именно потому, что мои родители тоже ворчали, а я ощущал в этом отголосок подавления и преследования, моя фантазия и моя креативность набирали силу. Но, как мне теперь кажется, надо было оставлять сколько-то детей со слабой прививкой, а то и вовсе без Ра и Сге или варьировать по интенсивности и встраивать при этом механизм доминантной наследственности. А поскольку об этом не позаботились, то жизнь на нашей Земле и дошла до такого хаотического состояния. Вот мы и влачим это жалкое существование просто потому, что нет больше ни одного человека, способного слушать другого с удивлением, с неудовольствием, вне себя от возмущения или бестолково вытаращив глаза, ни единой человеческой души, которая по недостатку воображения чинила бы нам какие-то препятствия. Встречал ты хотя бы раз какие-то препятствия в проявлении своих Ра и Сге?

- Да всю дорогу, - раздраженно огрызнулся внучек, - одна болтовня твоя чего стоит, когда мне надо сосредоточиться на ковровом узоре. Ну вот, одна дыра теперь выгорела чересчур широко.

- Сделай из нее большой цветок.

- Тебе обязательно надо вмешиваться, когда я что-нибудь делаю? А ведь это мой узор, ведь это я его создаю.

- На моем ковре, - возразил Носталь. - И весь замысел целиком мой собственный. Как у тебя вообще хватает совести пытаться к нему примазаться, козыряя своим ковром? Я сам придумал взять твой ковер, потому что именно твой такой махристый и лучше воняет горелой пылью, когда прожигаешь в нем дыры, чем мамин. Узор, который я выполняю, еще и ароматический узор.

- Ну-ну, я не мешаю тебе, мой мальчик. Но посмотри только на наши города, на все это незавершенное, на все это начатое в одном стиле и продолженное в полдюжине других, а там и вовсе остановившееся - руины... Да можно ли эту выставку ужасов и городом-то назвать? Н-да, в прежние времена... тогда один квартал походил на другой. Тогда все умещалось в приличествующих делу формах школьной геометрии. Улицы - как по шнурочку, в таких не заплутаешься, уличные транспортеры доставляли пассажира точно к желаемому пункту. Немного, может, и скучновато, согласен, но именно в силу этой скуки, на этом сером, пресноватом фоне груды покрытых краской, бывших когда-то предметами материалов и частей, обломочные творения из всех жилищ, извергаемые шахтами мусоропроводов, выглядели столь волнующе, привлекательно. Редкие родители не бывали горды тем, что перед дверьми у них громоздился самый большой Ра-и-Сге-террикон. Позднее стали придавать значение утонченному разнообразию и цветовой нюансировке. Так увлекательно было прогуливаться, исследуя встречавшиеся по пути груды. Какое богатство решений! И постоянно от кучи к куче передвигались научные комиссии из различных отраслей промышленности, выколупывая вдохновляющие идеи для новых разработок.

Кучи у нас есть и сейчас, - продолжал Носталь, - но серый фон исчез. Нет больше прямых, как стрела, улиц, одни изгибы да повороты, лабиринты, тупики и обрывающиеся вдруг дороги. Ни один дом не может хотя бы отдаленно напоминать другой. Мой, например, имеет форму вытянутого лимона, поры его кожуры - окна, а из острого носика мы с помощью выходного рукава спускаемся вниз. Я был доволен, когда сконструировал свой дом. Ладно, тебе он не нравится. А что ты скажешь насчет бутылки, в которой ютится мой сосед и из которой должен выбираться ползком? В нашем городе двадцать различных транспортных систем: движущиеся тротуары, подземные и надземные трубы, катки-цилиндры с ножным приводом, в которых выбиваешься из сил. Недавно я, устав до смерти, еле добрался на конференцию, из-за того что снова перепутались целых семнадцать систем. В зале, где мы заседали, прозвучало немало разных выступлений, но проблема транспортного сообщения так и осталась нерешенной. Я, разумеется, не стану отрицать, что кое-кто и соглашался порой с предыдущим докладчиком, однако немедленно принимался развивать его предложение дальше. Играл с ним. Варьировал его. И мы в итоге остались с кучей вариаций. Ну а теперь никуда, конечно, не денешься - все вариации будут реализованы. Ведь все мы без исключения наделены, к сожалению, необоримой настойчивостью и пробивной силой. После собрания я шел домой со своим давним другом Лео. И по удивительному совпадению нам обоим вдруг захотелось одного и того же рыбного салата. Но павильон уже снова переквалифицировался: теперь здесь угощали грибами. Правда, во многих видах. Подавали даже лишенные яда красные мухоморы. А нашим рыбным салатом кормили, вероятно, где-нибудь в другом месте. И мы отыскали его, но это уже был не тот, не наш, в нем ощущались посторонние нюансы, он был красного, а не фиолетового цвета и ничуть не светился в темноте. С подпорченным настроением мы добрались до улицы, где живет Лео, он хотел показать мне свой новый дом в виде кустика спаржи. Тут мы угодили в отвалы Ра и Сге и никак не могли выбраться из этих продуктов демонтировочной деятельности нового молодого поколения.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*