Владимир Малов - Зачет по натуральной истории
— Но ведь нельзя было иначе, — не очень уверенно ответил Костя. — Он и так почти все знал. Вот взял бы да и пошел к тебе домой и сказал твоей бабушке, что видит сквозь стену, и что она говорит ему неправду. К тому же не думал я, что он тут же побежит на педсовет. Мне казалось, он все поймет!
— Ты лучше замолчи! — угрюмо посоветовал Петр. — Я с тобой больше не знаком!
Костя замолчал. Ничего другого не оставалось, и он стал анализировать все то, что случилось.
Похоже, и в самом деле он сделал ошибку?
Медленно, в тишине и молчании, потянулись минуты.
Наконец дверь с треском распахнулась, и в кабинет физики, мешая друг другу, ворвались директор школы Степан Алексеевич, Лаэрт Анатольевич с Аркадией Львовной, которая тащила за руку Марину Букину, и все остальные педагоги.
Но на Петра и Костю никто из них не обратил ни малейшего внимания.
Сразу же Лаэрт Анатольевич бросился к пульту управления и стал нажимать разные кнопки. И раз за разом на большом экране стала повторяться одна и та же картина…
Шоколадный Златко копался во внутренностях блока индивидуального хронопереноса. Бренк сидел рядом с ним, а сквозь кусты жасмина продирались Петр и Костя. Затем весь экран крупным планом занимали хитроумные детали схемы; и после этого все начиналось сначала.
Наконец Лаэрт Анатольевич погасил экран, и вся компания, сыпя односложными восклицаниями, исчезла столь же стремительно, как появилась.
Петр с Костей вновь стали угрюмо смотреть в разные окна.
Как им показалось, прошло очень много времени, прежде чем дверь отворилась снова. На этот раз в кабинет физики вошли только директор и Лаэрт Анатольевич.
У них были очень усталые лица.
Костя и Петр угрюмо поднялись с мест.
— Вы, ребята, домой идите, — сказал Степан Алексеевич и, развернув клетчатый платок, вытер лоб. — Идите! А вашим приятелям из двадцать третьего века скажите вот что: завтра прямо к первому уроку они могут совершенно открыто придти в нашу школу и снимать все, что им заблагорассудится.
Еще раз вытерев лоб, директор устало завершил:
— Должны же они сдать этот свой зачет по натуральной истории! Ведь школьники все же…
Ничего не понимая, Петр и Костя уставились на Степана Алексеевича.
— Ах да, поворот в ходе истории, нежелательные последствия, — Директор школы понимающе усмехнулся. — Так все улажено! Экстренный педсовет принял такое решение — никто, кроме учителей и вас, не будет знать, что эти ребята прибыли к нам из двадцать третьего века. По школе будет объявлено работают корреспонденты из… из-за какого-нибудь рубежа.
Директор снова усмехнулся.
— Так бывает иногда. Вот вы и объясните своим друзьям из будущего, что опасаться им нечего. Раз педсовет принял такое решение, значит, поворота в ходе истории не будет!
5. Съемки будут продолжаться
Петр и Костя кубарем скатились по лестнице, промчались по вестибюлю и выскочили на улицу.
На улице было хорошо, теплый весенний день клонился к вечеру. И Петр, первым перейдя на спокойный шаг, молвил:
— Ну, кажется, все в порядке! Должно быть, удастся сохранить тайну!
Костя промолчал, и Петр понял.
— Да не обижайся ты! Я уж решил, что все потеряно, что не оправдали мы надежды Златко и Бренка! Теперь-то понимаю, что выкрутиться иначе ты никак не мог.
В глазах Петра сверкнули озорные искорки.
— Но они-то, учителя наши, просто молодцами оказались, — сказал он с удовольствием! — Все поняли! Бренк и Златко снимут свой фильм до конца. Там, у себя, спокойно сдадут этот зачет. А у нас про них никто ничего не узнает. Здорово решили на педсовете, прямо не ожидал!
Но тут он с беспокойством добавил:
— Правда, не проговорился бы все-таки кто. Аркадия Львовна меня очень беспокоит.
— Изобретатель тоже беспокоит, — миролюбиво сказал Костя. Взбалмошный очень. Вполне может пристать к Златко и Бренку с расспросами покажи да покажи ему схему.
Костя всей грудью вдохнул запах сирени, глянул на ослепительно голубое небо. Все было хорошо, все разрешилось самым чудесным образом. Чего уж обижаться на Петра, если сгоряча тот высказал что-то не то.
— Вовсе я на тебя не обижаюсь, — сказал Костя приятелю. — Если хочешь знать, я вообще сейчас думаю совсем о другом.
— О чем же? — спросил Петр.
— Жалею, что нет у нас с тобой нет такого же карманного интроскопа, как у Изобретателя.
— Зачем? — не понял Петр.
— А ты разве не хотел бы увидеть, что там у них происходило в учительской? Как они до такой замечательной мысли смогли додуматься! Был бы у нас такой аппарат, могли все узнать. Хотя все равно не могли — под замком сидели.
От огорчения, что не узнают они этого, Костя даже поморщился.
— Ну, ладно! Все уже в прошлом. Пошли скорее к ребятам! Волнуются наверняка!
Они снова ускорили шаг, торопясь к Златко и Бренку. Нет никакого смысла жалеть о том, чего теперь все равно уже не узнаешь. Зато столько интересного теперь было впереди!..
А между тем, в учительской незадолго до этого и в самом деле события разворачивались примечательные. Во всяком случае, никогда прежде здесь не случалось ничего подобного.
Прежде всего, с треском распахнув дверь, в учительскую ворвался бородатый, всклокоченный и очень взволнованный Лаэрт Анатольевич. Педагоги в самом деле ожидали страхового агента, и поэтому все оказались в сборе. Даже директор был не у себя в кабинете, а здесь, в учительской.
Лаэрт Анатольевич с порога обвел коллег сверкающим взглядом.
Он уже открыл было рот, чтобы всех ошеломить потрясающей новостью, которую только что узнал, но успел заметить, что недостает Аркадии Львовны.
Мигом Изобретатель сообразил, что Златко и Бренк объявились как раз на ее уроке. Тут же он припомнил еще и то, что после этого, потрясенная, ошарашенная, она долго рассказывала о невидимых голосах всем другим учителям, но все время сбивалась, путалась, и по этой причине, по правде говоря, никто ей не поверил.
Педагогический коллектив решил, что классная руководительница шестого «А» просто-напросто переутомилась. К концу учебного года это немудрено…
Однако теперь свидетельство Аркадии Львовны должно было стать лишним подтверждением полной достоверности всего того, чем собирался ошеломить всех Изобретатель…
Так что, постояв немного на пороге учительской и ничего не сказав, Лаэрт Анатольевич повернулся на каблуках и кинулся на поиски Аркадии Львовны. Память у него была хорошая: он вспомнил, что совсем недавно вместе с Костей и Петром видел ее сквозь стену в соседнем классе.
