Михаил Башкиров - Страсти обыкновенные
- Давай партию на сон грядущий! - Кирилл заглянул на кухню, приставив к глазу журнал, свернутый в трубку. - Эй, на барже, предлагаю сразиться - или боязно?
- Что ты вечно суешься не вовремя? - Сластенов показал сыну кулак. - Смойся с глаз!
- Я ни разу на лотерейный билет не выигрывала, и вообще сплошь невезучая...
- Ватрушки горят!
- Ой, совсем забыла, - Сластенова открыла духовку, выхватила тряпкой лист, поставила на край плиты.
Сластенов взял нож и принялся отдирать поджаристые ватрушки.
- Какая прелестная корочка, я всегда любил такую, чуть горьковатую корочку...
Прошло больше полугода с того дня, как икона попала в музей. Сластенов давно уже прочитал окончание английского детектива. Кирилл не угадал - убийцей оказался не сержант полиции, а неизвестный из чемодана, который был внуком одной знаменитой актрисы - ее в молодости соблазнил и покинул коварный дедушка сэра Чарльза. Так этот внук, ухлопав сэра Чарльза, его молодую жену, секретаря и старого верного слугу с бакенбардами, залез в чемодан, а его сообщник, бывший жокей, отнес чемодан не в багажник своей машины, как было запланировано, а в сад и там влепил внуку прямо через крышку отравленный укол.
А реликвией сэра Чарльза оказалась всего-навсего подвязка любовницы дедушки, той самой, которая потом стала знаменитой актрисой. Реликвию отыскал сержант полиции в туалетном бачке.
Бедный сэр Чарльз.
Месяца три назад Кирилл приволок от тренера щенка шотландской овчарки, но через две недели его отдали знакомым. Он испортил палас, тапочки, сумку Кирилла и плед.
Сластенова изредка поглядывала на японский карендарь и вспоминала икону.
И вот настал долгожданный час. Их всей дружной семьей пригласили в музей на торжественное открытие выставки древнерусского искусства. Отреставрированная чудотворная ждала своих благодетелей в одном из тихих залов.
- Я волнуюсь, - Сластенова отдала шубу мужу. - Очень волнуюсь.
Сластенов пробился к барьеру. Сейчас здесь пахло не чаем, а духами. Женщина в синем халате сунула Сластенову номерки.
- Главное, чтобы там была табличка с нашей фамилией, - Кирилл первым поднялся по лестнице.
Супруги поспешили за ним. Сластенова приготовила на всякий случай платочек, а Сластенов крутил пальцами в кармане пластмассовый номерок.
У витража их встретила сама Александра Филипповна.
- О вас будет очерк в газете и, возможно, фотография, - Александра Филипповна втиснулась между супругами и повела их наверх.
Кирилл окинул взглядом витраж, поправил галстук - на облаке отразилась его физиономия - и пошел следом, предвкушая реакцию класса на газетную заметку.
На шее музейного работника подрагивала золотая цепочка. Музейный работник что-то неустанно говорила, поворачивая лицо то в сторону отца, то в сторону матери.
В зале толпился народ, но все почему-то сбились в один угол. Сластенов было направился туда, но Александра Филипповна вцепилась в его локоть, и они завернули в какой-то закуток и остановились перед рядом икон.
- Смотрите, здесь табличка с нашей фамилией, - Кирилл ткнул пальцем в крайнюю икону.
- Надо же, красотища какая, - Сластенова приложила платок к губами.
- Пришлось снять более поздние наслоения, кое-какие важные детали были записаны, к тому же обратите внимание, как раскрыт первоначальный фон... Правда, сюжет не нов, да и манера письма традиционна, но наш музей имел только две похожие вещи... Кстати, они тоже в экспозиции... Пройдемте...
- Что-то мне не нравятся глаза, - Сластенов остался у иконы. - Те были вроде с гневом, а эти спокойные.
- Надо было содрать с них деньги, - шепнул Кирилл отцу. - Но подновили они ее здорово.
- А кто занимался реставрацией, скажите пожалуйста? - Сластенов догнал жену и Александру Филипповну.
- Я лично, - Александра Филипповна грустно улыбнулась. - Объект был в очень тяжелом состоянии. Осыпи, шелушение, утраты, копоть...
- Огромное вам спасибо за упорный труд, - Сластенова тронула платочком глаза. - Я буду часто приходить сюда...
Потом была долгая и обстоятельная беседа с корреспондентом. Правда, не фотографировали. После смотрели "шедевры" - ими всегда гордился музей, и сегодня здесь скапливалась публика. Александра Филипповна громко и упоительно рассказывала персонально Сластеновым о значении каждого сюжета. Закончив показ, проводила Сластеновых до раздевалки, пригласила бывать почаще и солидно ушла по лестнице.
В своем кабинете Александра Филипповна посмотрелась в карманное зеркальце, подкрасила губы и только затем сняла телефонную трубку и, не торопясь, кончиком заколки набрала номер.
- Иннокентий Иннокентьевич? Физкульт-привет! Ваш экземпляр понравился дарителям... Недельки через две я закончу работу над Житием... Думаю, оно будет украшением вашей коллекции... Не стоит благодарности, ведь идея обмена принадлежит вам... Да, удачное совпадение, что у вас оказался сходный сюжет... Надеюсь, угостите фирменным коктейлем...
В дверь робко постучали.
- Одну минуточку! - Александра Филпповна положила трубку, спрятала зеркальце. - Прошу!
В кабинет, с пластмассовым номерком в руке, вошел Сластенов.
- Александра Филипповна...
- Да.
- Александра Филипповна... Глаза-то на иконе другие... Не те глаза...
