Сергей Абрамов - Все дозволено
Оставив вездеход под силовой защитой, навесив и пристегнув все захваченное со станции ручное оружие, Капитан и Библ отправились на рекогносцировку в симпатичные джунгли незнакомого, но явно ухоженного кустарника за газонной полянкой. Может быть, Ливингстон и Стэнли казались для сравнения слишком далеким эталоном путешественников, но в своих кремовых шортах и сетках, предохранявших от жары грудь и спину, в модернизованных пробковых шлемах с вмонтированными в них миниатюрными рациями их нынешние последователи действительно походили на участников сафари в приключенческих фильмах двадцатого века. Запавшие щеки и крутые морщинки на лбу Капитана и совсем уж колоритная голландская бородка Библа, окаймлявшая бронзовое от загара лицо, дополняли впечатление.
— Вместе или разделимся? — спросил Библ.
— Вместе, — решил Капитан, — рация пригодится в пожарном случае.
Раздвигая упругие большелистые ветви, протискиваясь в тенетах вечнозеленых кустов, за которыми торчали уже описанные Малышом и Аликом высоченные мачты эвкалиптов, Капитан и Библ добрались наконец до другой полянки и прислушались. Из-за кустов доносились даже не звуки какой-то членораздельной речи, а просто вскрики, вопли, хрип, свист и хохот. Осторожно спрямив закрывающий дорогу кривой двухметровый лист, наши путешественники так и замерли на месте. Перед ними открылся наконец обитаемый уголок гуманоидного мира Гедоны.
Их было около десятка спортивного вида юношей, почти голых и загоревших до смуглости жителей тропиков. Из одежды на них были только сандалии без креплений с неизвестно как прилипшей к ноге подошвой и вполне земные пляжные плавки небесно-голубого цвета. Лишь двое предпочли темно-синие и, может быть поэтому, оказались в конфликте с голубоплавочниками. Тесно-тесно, спина к спине, отражали они их яростное нападение. Дрались «хлыстами», сверкавшие змейки которых то удлинялись, то укорачивались, смотря откуда и куда был направлен удар. Любопытно, что удары не оставляли на коже заметных следов, но каждый меткий «нахлыст» вызывал или гримасу боли, или подавленный крик, а иногда кто-нибудь из нападавших отбегал и, гримасничая, растирал пораженное место. Капитан заметил, что, встретившись в воздухе, лучистые шпаги раскалывались, срезая друг друга, и удары не достигали цели, но никто из участников схватки не использовал этот прием, стараясь прежде всего «накрыть» противника. В отличие от лохматых «младенцев» все они были аккуратно подстрижены и чисто выбриты, но внешне спортивный лоск не заслонял так и распирающей их первобытности.
— Звери! — сквозь зубы выдохнул Капитан, еле сдерживая накипающий гнев.
Юноши действительно дрались с молчаливой свирепостью, как волки в земных заповедниках, и только вой да хохот сопровождали избиение сопротивлявшихся.
Наконец один из них упал, и тотчас же две серебристые молнии накрыли спину другого. Но он устоял, ответив ударом на удар и в свою очередь сбив с ног двухметрового гиганта в голубых плавках. «Голубые», взвыв по-волчьему, участили удары.
— Звери, — повторил Капитан, уже готовый вмешаться в схватку.
— Дети, — остановил его Библ. — Не вмешивайся, это не наша игра.
— Почему игра? — удивился Капитан.
Но ответил не Библ, а старший из «голубых», видимо вожак группы, и ответил… по-русски.
— Хватит. Две дюжины ударов. Я сосчитал.
«Голубые» остановились. Кто-то крикнул:
— Он и от трех дюжин не сдохнет!
— Не по правилам, — сказал вожак. — Пусть идет.
«Голубые» расступились, пропуская силача в синих плавках. Шаги его, неуверенные и медленные вначале, понемногу крепли и убыстрялись. Под конец он прыгнул и исчез за кустами.
Двое из оставшихся рванулись было за ним, но вожак снова остановил их:
— По правилам игры положено догнать его по другой дороге и снова встретить лицом к лицу. Догоните — добьете. Я жду здесь.
Оставшись один, он подошел поочередно к лежавшим без сознания юношам и перевернул каждого лицом к солнцу. Все они казались странно похожими друг на друга, как для земного европейского глаза кажутся лица монгольского типа. Но в этих не было ничего азиатского — голубые глаза, прямой нос и овал лица напоминали землянину скорее скандинавский или англо-саксонский тип. Лишь приглядевшись, можно было заметить различия, не очень определенно и резко выраженные и только подтверждавшие первоначальную мысль о сходстве. И Капитан и Библ почти одновременно нашли объяснение: перед ними был отборный, физически полноценный и генетически наиболее совершенный вид гедонийского гуманоида.
— Может, я ошибаюсь, — не очень уверенно произнес Капитан, — но мне показалось, что они говорили по-русски. Чушь зеленая.
— Они вообще не говорили, — сказал Библ.
Капитан усмехнулся:
— Значит, прямое мысленное общение. Попался, старый дурак, на удочку знакомых слов.
— Мы просто переводили их мысли в привычные нам слова, — пояснил Библ.
— Сначала мне казалось, что я слышу, а потом обратил внимание, что губы у них не движутся. Возможно, у них вообще нет речи, как системы связи.
— А крик?
— И зверь кричит.
— Но зверь не мыслит.
— С глубиной этой мысли мы уже познакомились.
— Проверим лично. Есть шанс, — сказал Капитан и, раздвинув кусты, вышел на поле боя.
С молниеносной реакцией «голубой» обернулся и рассек «хлыстом» воздух. Но пробковые шлемы и шорты незнакомцев повергли его в такое изумление, что он совсем по-детски разинул рот.
— Кто… вы? — «услышал» Капитан и ответил уклончиво:
— Мы издалека.
— Почему ты водишь с собой ребенка? — крикнул на Библа гедониец.
— Он не ребенок.
— Разве у вас в школе ходят небритыми?
— Ходят. — Капитан продолжал игру.
— Так ведь он же единицы теряет.
— Что?!
— Ты что — идиот? Биты. Не понимаешь?
— По-моему, он сказал «биты», — сквозь зубы проговорил Капитан, не глядя на Библа.
— Биты, точно, — подтвердил тот. — Он имел в виду именно биты: у нас для этого нет других терминов. Условные единицы информации. Сначала он и сказал: единицы.
— А сколько ему лет? И при чем здесь информация?
Библ только плечами пожал.
— Почему вы оба жужжите? — спросил гедониец.
— Мы не жужжим, мы разговариваем.
— Что?
— У них нет такого слова, — шепнул Библ. — Подберите другое.
— Мы общаемся. Ты разве не слышишь?
— Когда общаются, думают. И не слышат, а понимают. А я слышу: бу-бе-бо, та-ти-ту… — передразнил гедониец. — Жужжание.
— А сколько тебе лет?
