П Шуваев - Сказание о морде небритой
- До свидания! И как выйдете на тропу, кричите погромче... Ну, у вас записано, что кричать.
Скоро издалека послышались призывные вопли халтуриста. Потом вдруг донеслось:
"Стратегический бомбардир-р-ровщик!" Небрит облегченно вздохнул.
- Однако пора рвать когти, - сказал Кварк.
Небрит прислушался и уловил стук копыт и радостное ржание: пообсохшие лошади возвращались.
- И впрямь пора, - согласился он.
Они бежали, путаясь в белене, а за ними веселой рысцою неслась пара сивых.
- Милостивые государи! - орал сивый мерин. - Приказываю вам иметь честь остановиться!
Но было уже поздно: Кварк и небрит нырнули под сень дубов и сели передохнуть на пень. Пень был большой и тоже дубовый.
- Именем государя императора! - сказал сивый мерин, пытаясь протиснуться между стволами.
Какая-то бесстыжая дриада, свесившись с ветки, показала мерину нос и ни с того ни с сего крикнула: "А мы нейтральные!"
- Здравствуйте, - сказал небрит, - я небрит.
- Очень приятно, - ответила дриада, покачивая бедрами. - Сразу видно: такой мужчина. Такой красивый, такой элегантный!
- Простите, - бесцеремонно вмешался Кварк, - не скажете ли вы, где здесь самый раскидистый дуб?
Дриада задумчиво покачала бедрами и ничего не ответила.
- Ну ее на фиг, - предложил гомункулус. - Пошли дуб искать.
- Мужчина! - заорала дриада. - Вы куда?!
- К раскидистому дубу, - неосторожно признался небрит.
- Кто тебя за язык тянул? - прошипел Кварк.
- А что? Дорогу покажет...
- Если знает.
Кварк говорил несколько громче, чем следовало бы, поэтому дриада услышала и защебетала:
- А чего бы мне не знать, я очень даже знаю, мне Клавка показывала, когда мы в гости к Валерии ходили, она как раз рожать собралась, то есть что это я говорю - не Валерия вовсе, а Туллия собралась, мы ей орехов кокосовых достали, импортных...
- Вполне естественно, - пробормотал небрит, - на дубах кокосовые орехи, как правило, не растут.
- Вот и я говорю, такая очередь была, такая давка... Ну так пришли мы к Туллии, она как раз рожать собралась, то есть она и не думала, но нам сказали, что собралась, вот мы с Клавкой к ней в гости и пошли... Как раз на Клавке был фиговый листок, вы представляете - такой дефицит!
- А на нем было написано: "Фирменный Его Императорского Величества продукт?" - коварно спросил Кварк.
- Ой, нет, не было, - воскликнула дриада с облегчением, занчит, не фирменный, а Клавка-то заливала, Клавка-то хвасталась... Я, говорит, достала, я, говорит, добыла, и ничего она не добыла, это я орех кокосовый в очереди без очереди взяла, точно уж фирменный...
- Господи! - воззвал Кварк, перекрестясь троекратно.
- Ну вот, стало быть, к Помпее мы шли, то есть что это я говорю, не к Помпее, а к Туллии, потому что Помпея никогда и не рожала, старая дева эта Помпея, вот она кто... К Туллии мы шли, с Клавкой шли, вот я ее и спрашиваю: "А что это, Клавдея, за дуб такой? Чего он тут торчит одиноко?" А она, Клавка то есть, и говорит: "А это, говорит, самый наш наиразвесистый дуб, то есть нет, не развесистый, а раскидистый... В нем, говорит, какой-то грек живет, Митрофаныч, что ли..."
- Ну и где же он?
- Да вот рядом. Так пришли мы с Клавкой к Туллии и говорим, стало быть:
"Приветствуем тебя, Туллия, говорим. Ты, никак, рожать собралась?" А она нам и говорит...
- Этот, что ли? - нарочито грубым голосом спросил Кварк.
Можно было и не спрашивать: на стволе, хоть и наполовину заросшая дубовой корой, все же блестела медная дощечка с надписью:
P R O F Ђ S S O R Ъ P Ђ R I T R I H I Y T R I P T O F A N O
V I C H Ъ
Небриту стало как-то неуютно.
- Однако, - согласился с ним Кварк.
- Ну вот, этот Митрофаныч тут живет, - дриада, свесившись с ветки, вновь покачала бедрами, - а Туллия нам - мы как раз с Клавкой к ней в гости пришли - и говорит...
Позади громко рыкнуло, и дриада, естественно, исчезла. Да что там дриада - даже и небрит испугался, оглянулся, но увидел всего лишь брата Аврелия, сопровождаемого тигром.
- Здравствуйте, - сказал небрит, - я небрит.
- Сам вижу, клянусь Господом! - рявкнул тигр и блаженно осклабился. Ну как, похож я на отца настоятеля?
- Воистину, - сказал брат Аврелий.
- Ну да, - нахально встрял Кварк, он ведь тоже, небось, в полоску.
- Если в полоску, - сказал тигр, - то он прав: полоски - это элегантно, практично и всегда модно. Вот вы, святой отец, не желаете ли на рясу полоски нанести?
- Никоим образом, - ответствовал брат Аврелий с испугом, скорее, впрочем, наигранным. - Да, братия, как ваши разыскания продвижение показывать имеют?
Небрит молча показал на табличку.
- "Bez doklada ne whoditъ", - прочитал брат Аврелий. - А что это такое?
- Что-нибудь вкусненькое? - с надеждой поинтересовался тигр.
- Едва ли: нечто писчебумажное.
- Да, - согласился тигр, - пищу из бумаги не пробовал, но уверен, что невкусно.
- А пергамент вместо бумаги нельзя ли?
Брат Аврелий извлек из складок рясы клочок, исписанный не слишком разборчивым минускулом. Небрит вгляделся и разобрал лишь несколько слов.
- Это из трактата отца настоятеля о недопустимости ношения штанов, разъяснил брат Аврелий.
Судя по тексту, отец настоятель был истинным квиритом и даже рясу полагал несколько усовершенствованной тогою.
- Бог с ними, со штанами, - сказал небрит, вынимая из-за уха карандаш. - Приступим.
Через несколько минут общими усилиями была создана надпись.
Д О К Л А Д Уважаемый профессор!
Настоящим имеем неосторожность почтить Вас просьбою об оказании помощи в разъяснении смысла некоего премногодревнего документа, имеющего касательство к возможности гибели мира. Спасибо, извините, пожалуйста.
В просьбе прошу не отказать. Аминь.
Группа товарищей
- И что же мы сделаем с докладом?
- Подсунем под дверь, - предложил небрит.
- Попробуй, - сказал Кварк и гнусно ухмыльнулся.
Небрит оглядел дверь и понял, что подсунуть ничего не удастся. Он подумал немного и начал, по обыкновению, теряться в догадках.
- Если без доклада входить нельзя, - сказал он наконец, - так, следовательно, с докладом войти можно!
- Правильно, - сказал Кварк, - секретарше отдать.
- Вразумите, братия, - попросил брат Аврелий, - какова тварь Божия, секретаршею именуемая.
- Сейчас сами увидите, святой отец. Это не демон, а всего лишь фурия.
Но дверь не сразу поддалась их усилиям: живописец-халтурист, видимо, очень крепко хлопнул ею на прощание. Впрочем, в конце концов тигру удалось добиться многого скрипу и узенькой щелочки, сквозь которую просителям хоть и с трудом, но удалось протиснуться.
Их взорам предстала скудно освещенная настольною лампою комнатенка. Лампа действительно стояла на огромном столе, а еще там было нечто, в чем небрит решил признать телефон, хотя телефонов раньше не видывал: просто больше ведь нечему стоять на столе у секретарши. Сама секретарша спала, сидя на очень жестком и неудобном стуле. Профессора в комнате не было; вполне возможно, однако, что и он спал где-то поблизости.
