Александр Силаев - Армия Гутэнтака
- Мать честная, - на полном серьезе сказал Вильгельм Пенович из общества малоимущих.
Он здорово потрудился за свою жизнь и удовлетворенно разглядывал средний палец.
- А я что говорил? - оживился делегат Краснобучинского района Терентий Кимович Серохвост.
- Но я не все сказал, - заметил Миша. - Я не успел самое главное.
Лисицын ползал в проходе и собирал листы. Поднимал и аккуратно запихивал в папку. Ему помогал прошедший оратор цвета дерьма.
- Щас пойду валить фраеров, - сказал Гутэнтак левосидящему. - Достали меня эти чуханы лагерные. Особенно вон та дунька.
Он показал пальцем в направлении вице-президента.
Левосидящий на всякий случай извинился и пересел в другой ряд.
- Иди, иди, - уверенно говорил Загибин. - Смотри, парень, я звоню милиционерам.
Он достал сотовый телефон, нажал какие-то кнопочки.
Гутэнтак подсел к бывшему соседу. Теперь тот оказался правосидящим.
- На зоне, - сообщил он, - бывают не только паханы и вертухаи, но и суки отвязные. Понятно?
Мужчина извинился еще раз. Это не помогло.
- Кое-кого сегодня отпетушат, - предупредил Гутэнтак. - Так что ты с базаром не лезь. Я тут типа за разводящего, усекаешь?
Лисицын собрал листки, но потерял главное. Прошедший оратор цвета дерьма хотел помочь, но оказался бессилен. А.Я.Померанц наконец-то произнес сильную фразу. Валентина Мохнюкова подумала о душе и поняла, что мужики сволочи. Она захотела с кем-нибудь поделиться, но вокруг сидели только сволочи и не одной бабы.
Невзирая на жаркие события, глава крестьянского профсоюза тихонько икнул.
- Кто вас послал? - жестко спрашивал Загибин, направляясь к трибуне.
- Вот видите, - развел руками делегат Краснобучинского района.
А.Я.Померанц понял, что в его судьбе настает решительная минута.
Лисицын вспомнил о главном. Оно было до того противно, что ему расхотелось жить.
- Это шестерки, - говорил Гутэнтак в самое ухо. - А кто у вас мазу держит, кто на солидняках? С кем по натуре добазариваться?
- Я не знаю, - честно ответил правосидящий.
- Не пацан, что ли? - презрительно сказал Гутэнтак.
Валентина Мохнюкова представила, как держит за член этого симпатичного мальчика. Лисицын нашел кое-что позитивное и почти простил этот мир. В ответ глава крестьянского профсоюза рыгнул и застенчиво потупился. Сегодня он был не в духе.
- Не трогайте мальчика! - сказал А.Я.Померанц, вставая в проходе и загораживая путь вице-президенту.
- Вы в пособниках этого хулигана? - спросил тот.
- Вот загнули лохотрон, козлы беспонтовые, - довольно смеялся Гутэнтак в ухо не-пацану.
- Начинается. Как я и говорил, - уныло вздохнул делегат Краснобучинского района, обладавший удивительным даром: наступление любых неприятностей он предугадывал за год (его всерьез подозревали в экстрасенсорных способностях).
Валентина Мохнюкова призывно помахала своей розоватой книжечкой. Этим жестом она просила соблюдать тишину.
Лисицын подвел итог и снова расхотел жить. Но он знал, что это чувство быстро проходит. Поэтому чересчур не расстраивался, не плакал и не скулил. Оратор цвета дерьма попросил у него телефон, Лисицын протянул корявые цифирки.
- Спасибо, - сказал тот. - Я позвоню вам насчет нашей акции.
- Обязательно позвоните, - сказал Лисицын. - Я уже думаю об освещении похода в СМИ.
- Замечательно, - сказал дерьмоцветный, не заметив, как Лисицын снова потерял нить.
Вильгельм Пенович мысленно пожелал им поскорее сдохнуть.
Валентина Мохнюкова без одобрения смотрела на поступок А.Я.Померанца. Мужчина был настолько некрасив, что не возбуждал даже антипатии. Дерьмоцветный вернулся к своему креслу, сверкнув залысиной.
- Понтуется, васек, - комментировал Гутэнтак в соседское ухо. - Или за базаром не последил. Но он не в авторитете. Вот посмотри, барыга его опустит. Но я-то я грузану чертей, всех раком поставлю.
Невозмутимый глава крестьянского профсоюза ушел в дела. На сей раз он чесал живот, интимно просунув под пиджак руку.
- Я не пособник, - героически сказал А.Я.Померанц. - Но я разделяю его взгляды.
- Разделяете юношеские бредни? - удивленно спросил вице-президент Союза налогоплательщиков.
- Да, Лев Васильевич, - мужественно ответил тот.
Глава крестьянского профсоюза оглядел зал, не заметив ни одной стройной девки. Наверное, не сюда попал, догадался он. Он еще раз посмотрел на делегата Валентину Мохнюкову. Она не баба, а выхухоль, догадался он.
Довольный словом, он резко всхрюкнул. Наверное, он дурак, догадался Лисицын. Мужчина! - умиленно подумала Валентина Мохнюкова, с горечью вспоминая косорылого мужа.
Загибин легко отодвинул А.Я.Померанца в сторону. Тот подчинился не столько правилам, сколько силе. Мог ведь и уронить, с горечью подумал он.
Загибин шел к трибуне с неумолимостью ледокола. Миша безмолвно покачивался и моргал. "Мальчик мой", - с нежностью подумала Валентина Мохнюкова.
- Не к добру, - сказал делегат Краснобучинского района. - "Панарама" нас в среду предупреждала. А мы что?
Лисицын улыбнулся девятый раз в жизни.
Очнулась носатая дама из президиума.
- Покиньте помещение, молодой человек! - твердо сказала она.
- Но вам будет хуже, - едва не плача сказал Михаил Шаунов.
Загибин стоял напротив.
- Разберемся без сопляков, - весомо произнес он. - Всегда жили и сейчас проживем. Понял?
Делегаты застыли в робкой надежде на мордобой. Лисицын забыл, чему улыбался. На его коленях лежал план подъема экономики в трех частях, с ссылками и запутанным комментарием. Документ был подписан доктором Миллером из Института Европы.
- Вот гонит, чмо, - с удовольствием нашептывал Гутэнтак. - Но мы этой петушине покажем. Пацан сказал - пацан сделал. Я отвечаю. Держи выкидуху. Загонишь ему нож под ребро?
Сосед не выдержал, поднялся и рванул к выходу. В проходе наступил на ярко-оранжевый фантик.
Гутэнтак с сожалением посмотрел ему вслед, вполшепота насвистывая Бетховена. Наконец-то получилось.
Валентина Мохнюкова разревелась.
- Не трогайте его, - просила она. - Мальчик не виноват.
Она многое переосмыслила, всерьез хотела приласкать: бедный мальчик, пятое-тридевятое...
- Вот именно, - подтвердил А.Я.Померанц, продолжая совершать поступок.
- Он исправится, - зевнул глава крестьянского профсоюза, старательно извлекая из волос перхоть. - Пожалейте соплю зеленую, чего уж там.
По рядам пронесся сбивчивый говорок. В дальнем углу поднялся усатый Фальк.
- Не устраивайте здесь политическую Голгофу! - призвал этот по-своему замечательный человек.
- А я что говорю? - встрепенулся краснобучинский Серохвост. - Я как все, я против насилия.
