Александр Гейман - Завоевания Кхаммы
Граум взял ладонь Кхаммы в пасть и легонько потянул. Атри перевел:
- Он зовет тебя вон на тот утес.
- Я буду вон там, - показал Дабе Кхамма.
Он забрался на скалу и стал дожидаться рассвета. Когда солнце осветило долину внизу, она была сплошь покрыта ратью врага. Полки его уже были построены и быстрым шагом поднимались в горы к позициям Кхаммы. А впереди рысью двигались фигурки, - нет, ошибки не было, Кхамма отчетливо разглядел их - самых разных зверей: волков, львов, пантер, гиен и сеуров, и тигров, и ещё иных, огромных, как убитый Кхаммой поайский хищник. Их было много, и Кхамма омрачился при мысли о том, какой урон нанесут эти звери его войску.
Хищники рыча и воя уже карабкались по склону, когда Граум стал на краю утеса.
- Заткни уши, Кхамма, - посоветовал Глазок.
Кхамма не послушал, и зря, - он едва не оглох от громового рева, что издал его могучий зверь. А сеур проревел вновь, и Кхамма рукой ухватился за камень, чтобы не свалиться на землю, - может быть, он просто покачнулся, но Кхамме показалось, будто задрожала сама скала.
При звуке рева звери внизу замерли, как по команде, и подняли головы, вперившись в Граума, видимого далеко с вершины утеса. А затем - Кхамма вытаращил глаза - они все легли на землю и дружно заскулили и завизжали, как испуганные провинившиеся щенки.
Граум молчал, а они все визжали и выли. Так прошло минуты три, и сеур испустил новый рык. И звери, как ужаленные, подскочили на месте и вдруг - в один миг развернулись и ринулись обратно, атакуя подступающих снизу воинов Сильных. И Кхамме почудилось, что теперь в их рычании слышалась не только ярость, но и какая-то радость, - казалось, звери стряхнули наконец какую-то тяжесть или наваждение.
Нападение было столь стремительно и яростно, что смешало ряды передовых отрядов. План Кхаммы и Дабы был другим, но упускать момент было нельзя. Кхамма замахал рукой и закричал Дабе, чтобы он начинал атаку. Даба и сам знал дело - воины Тарремы уже выходили из укрытий и с боевым кличем устремились вниз.
А затем и сам Кхамма вместе с Граумом спустился с утеса и вступил в битву. К полудню все было кончено - свежие силы, брошенные в бой полководцами Сильных, ничего не поправили. Бегство врага стало неудержимым, и Даба вывел резерв на поле уже только для преследования бегущих. Повсюду валялись груды тел - и белых, и смуглых, и черных, а среди них разгуливали хищники, с рычанием лакая кровь из луж.
- Мы не можем уподобляться этим выродкам и травить на людей зверье, сказал Огин.
- Да, - согласился Кхамма. - Я попробую поговорить с Граумом - пусть он уведет свое войско.
На Кхамме была пара царапин, а вот у сеура было несколько серьезных ран. Кхамма огорчился:
- Какой я дурак, как же я не подумал. В другой раз надо будет намазать тебя своей мазью - у тебя-то нет лат. Скажи своему народу, Граум, - пусть они возвращаются домой.
- Он знает, - пискнуло зеркальце.
Вечером командиры держали совет и решили не углубляться на юг.
- Мы пошлем вестников к царям южных народов, - сказал Даба. - Они, вероятно, и сами теперь отпадут от Сильных. Хотя в других условиях стоило бы прибрать к рукам Юг.
- Сейчас важней Ань, - согласился князь У. - Сильные уже вторглись в северные пределы. Пора идти в Ко-Ань, к коакану.
ГОРА ВЛАДЫК И ДАР ФЕНОМОА
- Нет, - сказал Кхамма. - Сначала мы пойдем в Унь.
И Пань сдержанно улыбнулся.
Унь оказалась страной плоскогорий. Жители её были чуть смуглей аньцев и, к удивлению Кхаммы, гораздо сердечней. Они приветствовали его воинов, дарили плоды и вино.
- И Пань, не ты ли говорил, что вера Унь учит безразличию к земным делам? - напомнил Кхамма. - Или они радуются потому, что знают о моем обещании дать Унь свободу?
- Вера Ань пришла от нас, - объяснил звездочет, - но сама Унь держится иного учения. Ложность зримого преисполняет Ань безразличия, а Унь радости.
- Как это?
- Погоди, мы будем проходить пещеры Учителей, - отвечал И Пань. Возможно, ты побеседуешь с ними.
Они вошли в Унь-Тай, главный город Унь, и Кхамма разговаривал с наместником.
- Если воля народа Унь в этом, то Унь может назвать себя свободной, возвестил Кхамма. - Избирайте своего князя, коакан вам более не владыка.
- Унь считается уделом Зеленой Ань, - сказал наместник. - Князь Си-Ва не простит тебе, владыка Кхамма. Ты отдаешь Зеленую Ань в руки Сильных. Может быть, зятю коакана не следует торопиться с этим?
- Я обещал, - возразил вождь Тарремы. - Я - Кхамма!
Не задерживаясь в Унь-Тай, они повернули на север, торопясь достичь столицы Ань. За переход до пещер Учителей они проходили мимо какой-то горы любопытных очертаний. Она походила на руку с жезлом в сжатой ладони.
- Это гора Царей, - рассказал И Пань. - Есть предание - кто сумеет забраться на неё сам, без снаряжения и помощи, станет владыкой Фенамоа.
- И что, кто-то забирался? - поинтересовалась Айа.
- Говорят, Волод Великий.
- Огин, - предложил Кхамма, - давай попробуем!
- Я тоже хочу! - вдруг вызвался Гхимма.
Они с трех разных сторон устремились к вершине. Дело было нешуточным одна ошибка, и костей не соберешь. Конечно, Кхамма не принял легенду всерьез, в нем просто говорила удаль. Теперь он едва не пожалел: зачем было играть жизнью друзей и своей собственной? Но отступать было поздно, и он карабкался, в кровь обдирая руки. Неожиданно с другой стороны из-за скалы до него донеслись крики Гхиммы. Он звал на помощь. Кхамма выругался понесло же ещё одного дурака наверх! Он осторожно подобрался к Гхимме. Незадачливый верхолаз висел на руках, болтая ногами над пустотой. Его лицо перекосилось от ужаса.
- Кхамма, - прохрипел он.
Кхамме удалось вогнать меч в расселину. Он привязал себя за ногу поясом и осторожно спустился к Гхимме. Тот не мог отпустить руку, чтобы уцепиться за руку Кхаммы, и вождю тарремцев пришлось самому схватить Гхимму за шиворот. Кхамма подтянул его к себе, и Гхимма наконец сумел вскарабкаться наверх.
- Кхамма, - бормотал он, - ох, Кхамма...
И Кхамме ещё пришлось помочь Гхимме добраться до места, откуда можно было безопасно спуститься. А Кхамма вновь начал подъем вверх.
- Эй! - удивленно позвал Гхимма. - Ты что, ещё не передумал? Это ведь уже не считается!
Кхамма не отвечал ему. Он не торопился, зная, что Огин уже взошел на вершину, но и не хотел отступать. Однако, когда тарремец поднялся наверх, Огина на вершине не было. Кхамма вскинул вверх руки и испустил побеный клич:
- Таррема-о-Тарра!
Внизу его приветствовали воины.
- Посмотри-ка налево, великий витязь, - насмешливо произнесло зеркальце.
Кхамма сделал это - и оторопел: на небольшом уступе в считанных саженях от вершины преспокойно сидел Огин, прислонившись спиной к скале.
