Тимур Литовченко - Повесть о четырех цветках
Ничего, с Лилией все будет по-другому. ПРАВИЛЬНО будет.
Дверь настороженно приоткрылась.
- Боже, наконец-то! Я просто не нахожу себе места. Наконец-то ты пришел!
Лилия начертила в воздухе символический ромб, страдальчески закатила черные звездочки глаз и бросилась Анжеру на грудь.
- Не надо, Лилия. Ну подумай хорошенько, что может со мной случиться?
- Мало ли. Ты же неверующий, прости, Боже! - Лилия повторила процедуру ромбования и закатывания глаз. - Вдруг тебя словили и выставили к Столбу? Боже, и это в такой день! Я б лучше вниз головой со стыда...
У юноши кружилась от счастья голова. Как Лилия переживает за него! .. Анжер запечатал чувственные черные губы таким крепким поцелуем, какой только может быть в день свадьбы. Лилия сжалась и тут же оттаяла, безвольно повиснув в кольце его рук. Анжер осмелел, провел ладонью по ее спине и начал потихоньку сминать тяжелую ткань свадебного наряда. Но едва подол платья приподнялся на три пальца выше щиколотки, Лилия нырнула вниз и отскочила.
- Ты что, Анжер! А иррорги?.. Кроме того, у нас мало времени. И вообще пойдем в комнату.
Он последовал за невестой, наслаждаясь прекрасной гибкой фигуркой. Казалось, каждая частичка Лилии: и фата, и умело завитые волосы, и платье, и туфельки - все соткано из блестящей антрацитовой пыли и теперь ожило. Изгибается, переливается, вспыхивает... Лилия закрыла дверь.
- Вот в этой комнате мы посидим. Я помолюсь и кое-что тебе расскажу.
Анжер встрепенулся. Сюрприз! При одном-единственном взгляде на невесту он готов забыть обо всем на свете.
- Подойди поближе.
Став так, чтобы отгородиться спиной от задней Стены и (на всякий случай) также от икон с Белым Кардиналом, Анжер развернул платок. Букетик колокольчиков перешел в руки Лилии, сорванная с неба звездочка заблестела на груди.
- Вот что я тебе принес. Нравится?
Лилино лицо почернело от румянца смущения. Она явно растерялась.
- Но... но это... Боже! Это же противозаконно! - наконец вымолвила невеста и с мольбой взглянула на изображение Белого Кардинала в Галерее Размышлений.
- Тебе не нравится, - уныло сказал Анжер.
- Что ты, что ты! Конечно нравится! - тут же замахала руками Лилия. - Просто я перепугалась. Тебя вполне могли задержать и засудить с этими игрушками. А я? Как тогда буду я?! Головой по земле - и все?..
- Я думал, что серенькая звездочка очень пойдет к черному свадебному платью.
- Звезд с неба нельзя рвать, дорогой, - возразила Лилия, чертя в воздухе перед лбом канонический знак смирения.
- А колокольчики такие милые, нежные, - сказал Анжер и добавил шепотом: - Может, последние в Городе...
- По закону Бога и Белого Кардинала невесте надо дарить черные лилии как символ чистоты и непорочности. Остальное нельзя. Остальное ненравственно, так говорят в церкви.
- Ты сама у меня Черная Лилия, - в восхищении прошептал Анжер. Так что другие лилии просто вянут перед тобой. Они ничто, ты - ВСЕ. А правда цветы красивые?
- Ага, красивые, - Лилия кивнула. - Такое бывает, когда наколешься хорошенечко и смотришь перед собой на свет. И тогда в глазах делается такой же точно туман. С такими вот жилками, как на этих твоих колокольчиках. А хорошенько наколоться, эт-то... М-м-м!..
Невеста сладостно зажмурилась и помотала головой, но неожиданно спохватилась и сурово закончила:
- Однако зазря нечего рисковать!
Анжер вздохнул. Лилия моментально смягчилась.
- Впрочем, мне очень даже льстит, что любимый жених рискует из-за меня жизнью. Скажу спасибо Богу, раз Он помог тебе, - Лилия четырежды переромбовалась.
- Скажи спасибо гайке, которая расколола Стену.
Лилия пришла в ФЕЙЕРВЕРКОВЫЙ восторг.
- Боже, какое замечательное безумие! Из-за меня кокнул Стенку, подумать только! - невеста аж затряслась от восхищения.
- Он еще и не на такое способен, - произнес незнакомый голос. В дверях стояла давешняя старуха-дворничка в черном плаще и прищурившись рассматривала Анжера и Лилию.
- Вы как сюда попали... - начал было изумленный юноша, однако Лилия шлепнулась на колени, покорно склонила голову и шепнула:
- Замолчи, это Смерть.
- Да, Смерть, - подтвердила старуха и хромая подошла к Лилии. - Ты правильно сказала. Ты меня знаешь, а потому отдай прежде всего цветы и звездочку.
- Это ей! Она невеста, это ей! - запротестовал Анжер. Смерть с жалостью посмотрела на него, вздохнула и сказала:
- Если ты ничего не понимаешь, так молчи и слушайся. Без цветов невесте никак нельзя, верно. Однако верно и то, что с твоими подарками не миновать помоста и Столба Позора.
- Не спорь, ни за что не спорь, - шепнула Лилия Анжеру и тут же заворковала, смиренно ромбуясь и очень мило моргая черными веерами ресниц: - Простите его, это он не понимает, ду... То есть не знает. Конечно, конечно, берите цветы. Все до одного берите. Не хватало, чтоб меня еще позорили. И звездочку туда же. Настоящие цветы! Где сейчас такие есть?
- БЫЛИ, - мрачно процедил Анжер и отвернулся. Не мог он видеть, как Смерть нежно гладит чашечки колокольчиков и наслаждается их ароматом! Для юноши эти цветы по-прежнему оставались цветами ЕГО Лилии. Анжер крепко зажмурился и вспомнил...
...Гортензия сидела спиной к нему, нервно насвистывая "Красноглазку". Скучающее небо забавы ради посыпало Город то коричневатым снежком, то липкими дождевыми капельками.
"Ох, мои ножки", - раздался рядом рыдающий голос. Гибкая фигурка в девственно-черном платье вынырнула из мутно-коричневой дымки.
"Как устали бедные мои ноженьки!" - "Садитесь, пожалуйста".
Гортензия с ненавистью взглянула на ту, которой Анжер уступил место...
Юношу привели в себя слова Смерти:
- Да, этим подарком ты возвысил свою невесту почти до небес. Не знаю, может быть у вас и получится...
- Что получится?
Лилия с благоговением ждала ответа. Казалось, многочисленные лики Белого Кардинала на иконах тоже жадно ловили мгновения неприятной тишины, пока Смерть перебирала лиловые чашечки серыми иссушенными пальцами.
В ушах Анжера вновь зазвучали воспоминания: "Ах, ты ей место уступил?! Так и целуйся тут с ней!.." - "Я слушала запись последней проповеди Кардинала. Три часа на ногах... Боже, почему Ты не внушил мне, что в церковь нельзя надевать высокие каблуки?!" И - дробное тарахтенье шагов Гортензии где-то за стеной широкого тумана, а потом ее противный слезливый крик: "Год! Лучший год жизни - на тебя, недотепа! Почему я такая несчастная? Можешь хоть жениться на этой, хоть не жениться, а я с тобой развожусь!" И последний ножевой вопль: "Развожу-у-усь!!!" Кажется, больше они не встречались...
- Прежде всего получи цветы, - с расстановкой произнесла Смерть, подавая невесте букет из семи традиционных черных лилий. Лилия принялась усиленно ромбоваться, бормоча соответствующие слова и стреляя глазами на изображение Кардинала Благодарного.
