Грег Бир - Путь всех призраков
- Здесь никогда не открывались ни одни врата. Это все - подделка.
- Приманка возле капкана, - сказала Пласс.
- Хуже. Врата возле «Редута» искажают вероятности и изгибают мировые линии. Здесь отлагается осадок реальностей, которые никогда не существовали.
- Путь разговаривает во сне. Это ночные кошмары нашей не-истории, - сказала Карн. На этот раз близнецы, казалось, были подавлены, более того, испытывали полное отчаяние. - Не понимаю, как можно работать, оказавшись на такой изогнутой линии.
- Так что же это? - спросил Олми, указывая на остатки разрушенных магистралей, городов, дорог между призрачными вратами.
- Будущее, - ответила Карн. - Возможно, это то, что будет, если мы не сумеем сделать того, что должны.
- На человеческие строения не похоже, - высказала свое наблюдение Пласс. - Архитектор-человек никогда не проложил бы магистрали так, как здесь. И ярт, насколько мы можем судить, тоже.
Олми сосредоточенно нахмурился.
- Если бы Путь создал кто-нибудь другой, это могли бы быть их развалины, следы их гибели.
- Чудесно, - нервно засмеялась Карн. - Именно на это мы и надеялись! Если здесь открыть врата, к чему бы это могло привести?
Пласс схватила Олми за руку.
- Сообщите в Шестиединый, что эта часть Пути должна быть закрыта. Здесь нельзя открывать врата!
- Почему? - спросила Карн. - Подумайте, сколько нового мы могли бы узнать. Новые миры…
- Я согласна с сер Пласс, - сказала Расп. - Наверное, есть варианты и хуже, чем найти вселенную чистого порядка. - Она выпустила ключ и взялась за голову. - Здесь больно даже держать в руках инструменты. Мы бесполезны… если здесь открыть врата, они поглотят нас быстрее, чем те, что возле «Редута»! Согласись, сестра.
Но Карн была упряма.
- Не вижу причин. Думаю, это было бы очень интересно. Даже восхитительно.
Пласс вздохнула.
- Этот ящик открыл для нас Конрад Коженовский, - объяснила она Олми. - Испорченные дети-гении тянутся к злу, как насекомые - к трупу.
- Я думал, зло - это беспорядок.
- Теперь вы поняли, что это не так, - возразила Пласс, Расп посмотрела на нее и Олми. Ее глаза были прищурены, а мысли, судя по взгляду, самые неприятные.
Олми дотянулся до ее ключа и взял так, чтобы тот не ударился о переборки. Карн немедленно отобрала инструмент и сунула его сестре, процедив:
- Ты забываешь о своей ответственности. Можно либо бояться нашего задания, либо принимать его с отвагой и радостью. Если поджать хвост, ничего хорошего не получится.
- Да, сестричка, ты права - по меньшей мере в этом. - Расп засунула ключ в футляр, одернула одежду и отерла платком лицо. - В конце концов, мы все направляемся туда, куда всегда направлялись и всегда будем направляться.
- Вот что бывает, когда попадаешь туда, где все постоянно меняется, - сказала Карн.
Пласс побледнела.
- Мой муж всякий раз приходит не таким, как раньше. Сколько же адов вокруг него?
- Вокруг каждого лишь один, - сказала Расп. - К вам возвращаются разные мужья.
Столь далеко от «Пушинки» никогда такого не встречалось, но Олми разглядел обломки яртских укреплений - разрушенных, мертвых и пустых. Дальше Путь был затянут вихрями черного с красным песка - в нем висела и извивалась, словно клубок змей, целая пустыня. Ничего подобного раньше тоже никто не видел. Олми почувствовал если не желание жить, то по меньшей мере какую-то искру жизни, а потом - признательность судьбе за столь необычайное зрелище.
На Ламаркии он был свидетелем причудливейших капризов биологии. Здесь, возле «Редута», сама реальность изменялась и отрицала самое себя.
- Тот, кто окажется здесь после нас, увидит совсем другое, - сказала Пласс. - Нас занесло в изогнутую мировую линию Пути, может быть, вовсе и не нашу.
- Ни за что бы не поверила, что такое возможно, - промолвила Расп, и Карн нехотя согласилась. - Нас учили не такой физике.
- Оно может создавать любую физику, какую пожелает. Любую реальность. У него есть столько энергии, сколько угодно.
- Ему ведомо лишь единство. - Карн положила Пласс руку на плечо. Той, похоже, было все равно.
- Оно не знает никакой большей силы, чем его собственная. Но может разделять свою волю на иллюзорные части. - Пласс указала рукой на тысячи километров кружащегося в вихрях песка. - Это - момент спокойствия, прочного сосредоточения. Если я правильно помню, если личность моего мужа… личности моего мужа, возвращаясь, говорят правду, обычно оно неистовствует куда сильнее. Куда изобретательнее.
Карн состроила рожицу, потерла ладони друг о друга и взялась за рукояти ключа. От сосредоточения ее лицо сделалось как каменное.
- Я чувствую. Брешь все еще существует.
Расп взяла свой инструмент и тоже сосредоточилась.
- Да, - подтвердила она, - брешь существует. Плохо. Она парит над самым Путем. Должно быть, снизу она выглядит, как звезда злосчастья…
Они пролетели сквозь тонкий голубоватый туман, поднимавшийся с северного конца песчаной пустыни. Вихрелет слегка зазвенел.
- Вот она, - сказала Пласс. - Точно, ее ни с чем не спутаешь.
Врата, пробитые Исой Данной, расширились и поднялись над дном Пути - именно это Расп и Карн почувствовали при помощи своих инструментов. Теперь, когда до пункта назначения оставалась всего сотня километров, круглая брешь была хорошо видна. Вокруг нее плескался ореол цвета птичьей крови, рубинов и магии. Черная сердцевина была с этого расстояния не больше ногтя, но Олми казалось, что он видит только ее.
Его молодое тело решило, что двигаться дальше ему совершенно не хочется. Он сглотнул и поборол страх, до крови закусив губу.
Вихрелет накренился. Голос бортового компьютера произнес:
- Получено сообщение от инструкционного маяка. Менее чем в десяти километрах от нашего местонахождения находятся люди. Согласно сообщению, мы будем направлены к ним.
- Они по-прежнему там, - сказала Пласс.
Сквозь прозрачную носовую часть корабля, сквозь огненно-розовый цвет Пути и обвивавшие его слои голубого и зеленого тумана, в двадцати пяти километрах под ними среди грубых камней можно было разглядеть темный отблеск металла.
«Редут» лежал в сумеречном полумраке, который пронзали алые вспышки ауры-бреши.
- Я чувствую, как бьются чужие мировые линии, - одновременно сказали Карн и Расп.
Олми оглянулся и увидел, что их ключи касаются друг друга. Шары ключей трещали, как погремушки. Карн повернула свой инструмент так, чтобы Олми видел дисплей. По экрану бежали длинные столбцы мировых констант - число «пи», константа Планка… - искажавшиеся под влиянием обычного зашумления внутри вихрелета.
- Здесь нет ничего стабильного!
