Владимир Осинский - Что там
Речь идет о накопившихся на Грозной огромных запасах оружия чудовищной разрушительной силы.
К счастью, на планете нашлись люди, умевшие смотреть вперед и способные оценить размеры нависшей над планетой страшной опасности. Благодаря усилиям этих людей была обезврежена подавляющая часть оружия... Но его остатка оказалось достаточно для того, чтобы разразившаяся, наконец, мировая война превратила в дымящиеся развалины большую часть Грозной и уничтожила подавляющее количество ее обитателей. На планете осталось.не больше десяти миллионов населения - примерно одна тридцатая того, что было до войны.
Постепенно, борясь с голодной смертью, резко изменившимся посуровевшим климатом, преодолевая укоренившиеся за многие века в их сознании страх и взаимную подозрительность друг к другу, уцелевшие представители разных племен и народов собрались вместе, чтобы объединенными усилиями бороться за существование. Так было положено начало Городу и всему Безоблачному миру.
В первое время люди жили в жалких лачугах и пещерах, с неимоверными усилиями борясь за свою жизнь с беспощадной природой, которая словно мстила остаткам человечества за варварское вмешательство в ее дела, разрушившее гармоничность развития жизни на планете. Потом появился гениальный ученый и изобретатель. Он видел цель своей жизни в том, чтобы подарить людям счастье..."
- Это был мой отец,-тихо сказала Ни. - Он создал Безоблачный мир, потому что любил людей и верил в их разум. Он мечтал об обществе, где никто не будет нуждаться ни в чем... Об обществе, в котором небывало расцветут творческие силы человека, избавленного от необходимости каждый день и каждый час отстаивать Свое существование. И он подарил человечеству Великого Утешителя, предварительно позаботившись о том, чтобы его могущество никогда не могло служить делу уничтожения человека человеком. Отец ненавидел войны.
- Так о.н добился своего?-спросил напряженно слушавший Ронг.-Войн больше нет?
- Да, -прошептала Ни. - Войн нет. А остальное ты видел сам...
В этот вечер Ронг узнал больше, чем за все время, прошедшее со дня его высадки на Безоблачный мир.
Величайший из ученых, когда речь шла о замечательных открытиях в области техники, и безнадежный утопист во всем, что касалось социальных проблем, отец Ни тем не менее проявил достаточную предусмотрительность в отношении дочери. Каким-то шестым чувством предвидя возможность того, что его Изобретение будет извращено, он снабдил ее надежной защитой от любых воздействий извне. Разумеется, Ни могла сломать ногу или разбиться в лепешку, скажем, сорвавшись с каната, по которому она ходила, посылая вызов убогим обитателям серого мира, неосознанно стремясь разбудить в них хоть какие-нибудь чувства пусть гнев и ненависть к ней самой (как мы знаем, ей это удавалось, только очень ненадолго). Но серый мир был над нею не властен.
Отец умер вскоре после рождения Ни, и понадобилось совсем немного времени, чтобы произошло то, чего он интуитивно опасался.
Нашлись люди, которые -сочли нужным довести идею изобретателя до абсурда. Надо отдать им должное: это были крупные ученые. В результате их усилий Безоблачный мир превратился в мир Серый- каким мы его уже знаем. Те, кто исказил замысел отца Ни, тоже ненавидели войну, вернее-панически ее боялись... Но еще больше, чем за человечество, они боялись за себя. А кроме того, было еще одно обстрятельство- ведущая сила всех их действий, и, узнавая о нем из рассказа Ни, Ронг гневно сжимал кулаки.
- "Общество процветания!"- говорила Ни.-Ты заметил, что они очень удачно позаботились о том, чтобы не травмировать психику масс, в корне ломая устарелые рамки жизни? Да, каждый имеет свой кусок серого желе и безалкогольного вина, и бесцветного солнца над головой. Но "твой" Гладколицый остался при любезных его сердцу фантиках, женщины из простонародья-при своих нехитрых сплетнях, бывший каменотес - при тяжелом молотке, а истерикан-политик-при своей трибуне... Они обезличили людей, так что ты, да и я, хотя они мои соплеменники, просто не можем называть их людьми. "Так спокойнее"... Потому они ненавидят меня и боятся: одним своим появлением я бужу толпу от спячки... "Общество процветания", "покой и благополучие всех и каждого"! Видел бы ты, с каким равнодушием проходят они мимо умирающего от старости, мимо сшибленного с ног... "Сильные эмоции вредны!" "Излишнее знание мешает"! О, как я их ненавижу! А посмотрел бы ты на их детей! Даже трехлетние, они не играют, потому что думают своими крохотными головенками только об одном: надо прожить как можно дольше; их цель уже в детстве-пережить того, кто рядом... Да, они не ударят и не убьют. Но никто не протянет руки, чтобы помочь другому... Ах, как страшен Серый мир! Ты знаешь, они не едят ничего из того, что дает природа, хотя ведь наши леса полны дичи, а моря - рыбой, а земля томится по семени... Они без аппетита глотают свое проклятое синтетическое серое желе-и довольны, потому что в нем нет ничего лишнего и, значит, вредного!.. Они даже любят только по расписанию, да и то потому, что это необходимо для продолжения рода и, вместе с тем, этому сопутствуют приятные ощущения. А приятные ощущения - в меру, конечно, в меру!-полезны... И все-таки мы гибнем, нас становится все меньше, мне так больно, любимый, ведь это моя планета!
ПЕРВЫЙ ЗАКОН
Развязка наступила внезапно. Впрочем, так бывает всегда; чем более запутанны обстоятельства, тем неожиданнее исход.
В лесу была глубокая осень. Она обнажила деревья, усыпав тропинки сухими багряными листьями, и копыта коней уже не звенели на острых камнях. Ронг и Ни сократили свои прогулки, и причиной тому были прохладные вечера. Их острая свежесть могла вредно сказаться на здоровье Ни, и не одной только Ни. Это наполняло Ронга гордостью и мучительной нежностью к подруге. Теперь он был обязан беречь ее вдвойне.
Поленья трещали в камине, сложенном астролетчиком и служившем им источником тепла вместо хитрых нагревательных приборов, которыми отец Ни заботливо снабдил в свое время ее убежище. Звезды съежились в высоком прозрачном небе. За стеной всхрапывали во сне лошади. Одинокая ночная птица жаловалась в лесу на свою судьбу.
Ронг был по-прежнему счастлив. Тревоги и душевная неустойчивость ушли. Он вел простой и здоровый образ жизни: много ездил верхом, охотился, ловил руками верткую форель, впрок заготовлял дрова на зиму, пользуясь самыми примитивными орудиями-пилою и топором, долгими вечерами рассказывал Ни о Земле, товарищах, Старшем. Тоска по друзьям, погибшим в катастрофе, потеряла невыносимую прежде резкость. Он вспоминал о них торжественно и тихо, как вообще теперь думал о родной планете и обо всем, что было с ней связано, и Ни, всегда безошибочно угадывая его состояние, Тоже становилась тихой и молчаливой.
