Сергей Синякин - Третье нашествие марсиан
Была информация, что марсиане имеют огромные склады в ледниках Антарктиды, где сублимированную кровь хранят. А сами они вели деятельность сразу в двух направлениях: развивали земную ракетную технику и монтировали орудие в жерле вулкана на острове Калимантан, чтобы свои цилиндры на Марс отправлять. Там на них люди работали, так у марсиан к занятым на строительстве людям отношение было самое уважительное: кровь у них ежемесячно не брали, зарплату через соответствующие комитеты ООН платили достойную, четырехчасовой рабочий день установили, построили для рабочих классные развлекательные комплексы, рядом с которыми Лас-Вегас и Монте-Карло городскими помойками кажутся. Все для человека, все во имя человека, мать его в медном тазу с молотком и зубилом, если только он работает на марсиан.
Со строительством пушки марсиане торопились. Понятное дело, мы то и дело перехватывали радиограммы, которые шли с Марса на Землю. Расшифровать их никак не получалось, но я полагал, что адресуются они командующему силами вторжения и те, кто остался на Марсе, требуют от него одного - крови! В противном случае, зачем все это вторжение затевалось? Чтобы высадившиеся на Землю марсианские спецназовцы кровью упивались? Начальство, пославшее их на Землю, рассчитывало на свои дивиденды!
Впрочем, сейчас мне было не до размышлений о марсианской политике. Все равно, что-то изменить в ней я в одиночку не в силах. Пока. В одном я был уверен твердо - рано или поздно мы от них освободимся. В этом генерал не ошибался: рабство не может продолжаться вечно.
У Веры Петровны имелась неплохая библиотека, я почитал Чехова, в свое удовольствие почитал, давненько мне томик его рассказов в руки брать не приходилось. И кресло было уютным, и торшер светил, как надо. Хозяйка мне не мешала, она, забравшись с ногами на диван, смотрела очередной сериал, кажется, показывали давно забытый фильм "Бандитский Петербург" в рубрике "Старое кино". Вера Петровна переживала за героя, не забывая отхлебывать чай из изящной фарфоровой чашечки. Сейчас она казалась мне такой домашней, вроде у меня дома все происходит, в квартире, которая, наконец, обрела хозяйку. Генерал мне не раз советовал жениться, приводя слова какого-то остряка: "Женись, Валентин, в любом случае ты ничего не потеряешь. Попадется хорошая жена - будешь приятным исключением из общего ряда, попадется плохая - станешь, как и все остальные, философом". Похоже, мой генерал тоже тяготел к философии. Поэтому я не торопился связать себя брачными узами. Но сейчас мне было просто хорошо.
Время близилось к ночи, я уже прикидывал, как бы деликатнее сказать хозяйке, что буду отсутствовать. По-моему, она уже настроилась совершенно на другое. Я это всегда чувствую. А она и за столом старалась наклониться, чтобы ее грудки из халата просматривались. И надо сказать, вполне, вполне. Аппетитная бабенка меня приютила. Надо думать, директор не случайно меня к ней на постой определил. Мысленно я поставил Анатолию Сергеевичу еще один плюс - за сообразительность и заботу о досуге начальства - и вымарал прежде поставленный минус.
Но грешные мысли надо было гнать от себя, работы предстояло много, еще неизвестно, куда меня это расследование заведет. Нет, я ни минуты не сомневался, что к исчезновению марсиан Вера Петровна абсолютно непричастна. Но у нее могли быть причастные к этому родственники, в таком случае флирт с хозяйкой ничего хорошего не сулил. К тому же, не мог я поддаваться гипнозу ее очарования, мне сегодня предстояло осмотреть марсианские машины и баню, которую они, как мне уже рассказали, превратили в казарму. И только после этого решить, подключать к своему расследованию начальника криминальной милиции или лучше оставить его в неведении относительно целей моего пребывания в городе. Милиционеры тоже всякие бывают, время оборотней в погонах еще не прошло, иной раз и у нас такие сволочные экземпляры случаются!
По телевизору показывали авторский концерт Аллахвердиева. Его музыку я любил. Под нее хорошо думалось. Чистые такие мелодии, печальные.
- Валентин Мокеевич, - сказала Вера Петровна, - о чем задумались?
Лицо у нее было лукавое, в еле заметных конопушках, которые женщину совсем не портили, наоборот, пикантности ей придавали. Хороший завхоз был у Суховской средней школы!
- Прикидываю, с чего мне завтра начать, - неопределенно сказал я.
- До завтра еще дожить надо, - сказала Вера Петровна, поглядывая уже откровенно нетерпеливо. - Я вам не нравлюсь?
Ну вот…
- Почему же, нравитесь, конечно. Разве может такая женщина не понравиться?
- Слава Богу! - просияла она, легко поднялась и ловко скользнула мне на колени. Руки у нее были прохладные, и пахло от Веры Петровны хорошей косметикой. - А то я смотрю, какой же вы нерешительный!
Ну, не было мне в эту ночь никакого дела до пропавших марсиан, мать их всех в медном тазу с долотом и зубилом!
Ближе к утру я вышел во двор.
Еще стояла прохладная и прозрачная звездная ночь, я быстренько пробежался до нужника, а обратно уже шел, не торопясь, даже на звезды поглядывал. Марс виделся небольшой красной звездочкой. В высоте, оставляя легкие белесые и длинные следы, пронеслись две падучие звезды, уходя на запад.
Марсианские цилиндры, догадался я, кого-то еще по наши вены с Марса принесло.
Глава шестая
В школе было непривычно тихо и прохладно.
Двухэтажное здание, выполненное в виде буквы "П" из красного кирпича, сопровождало мои шаги по пустому коридору гулким эхом. До занятий еще оставалось время, поэтому учителей в школе не было, отдыхали они перед новым учебным годом. Перед дверью в кабинет директора я остановился и постучал. Анатолий Сергеевич оказался на месте, сидел за своим столом. Справа от него громоздилась стопка бумаг, слева от него стопа бумаг казалась еще выше, а сам он с раздраженным видом читал какое-то официальное письмо - не иначе из Облоно какое-то новое руководящее указание прислали. Вполне вероятно, что указание это обязывало проводить в школе специальные марсианские часы с обязательным приглашением "гостей с другой планеты", как деликатно именовали в документах агрессоров и оккупантов.
- Доброе утро, Анатолий Сергеевич, - поздоровался я от входа.
Директор школы устало потер лоб и сказал:
- А оно и в самом деле доброе?
Не знаю, что он имел в виду, но я едва не покраснел, хорошо, что выучка у меня хорошая.
- А что плохого? - я сел на стул для посетителей. - Солнышко, птички поют, небо голубое. Человеку ведь для счастья иной раз самой малости хватает.
- Как вам спалось? - не поднимая глаз от бумаги, поинтересовался директор.
