Айзек Азимов - Мечты роботов
— «Высокая степень уверенности», — с горечью сказала Терция.
— На большее нельзя рассчитывать. Подумай сама, Терция. Я имею честь быть частью эксперимента. Я войду в историю как главный конструктор Майка, но это вторично. Моим важнейшим достижением будет благополучное излечение от болезни при помощи мини-робота, причем по моей собственной воле.
— Ты знаешь, как это опасно.
— Опасность грозит мне со всех сторон. Химикаты и радиация дают побочные эффекты. Они лишь замедляют процесс, не останавливая его. Даже в самом лучшем случае они не позволят мне вести полноценную жизнь. Если я ничего не буду предпринимать, то достаточно скоро умру. А если Майк сделает свою работу как следует, я стану совершенно здоровым, а при рецидиве, — Арнфелд радостно улыбнулся, — ничто не помешает Майку повторить все сначала.
Он сжал ее руку в своей ладони.
— Терция, мы с тобой знали, что этот момент приближается. Давай воспользуемся нашим шансом и поставим замечательный эксперимент. Даже если мы потерпим неудачу — а я уверен в успехе — попытка того стоит.
Луис Секандо из группы миниатюризации сказал:
— Нет, миссис Арнфелд. Мы не можем гарантировать успех. Миниатюризация тесно связана с квантовой механикой, а здесь непредсказуемость чрезвычайно высока. После того как МИК-27 уменьшится, он может неожиданно начать снова увеличиваться, что приведет к мгновенной гибели пациента. Чем сильнее уменьшается робот, тем выше вероятность его внезапного возвращения к своим прежним размерам. И стоит ему начать расширяться, скорость процесса резко возрастает. Именно с этой стороны нам грозит самая серьезная опасность.
Терция покачала головой:
— Вы думаете, такое возможно?
— Вероятность очень невелика, миссис Арнфелд. Но вы должны понимать, что она не нулевая.
— А мистер Арнфелд это понимает?
— Безусловно. Мы обсудили с ним все детали. Он считает, что обстоятельства оправдывают риск. — Секандо покачал головой. — Вся наша группа того же мнения. Я знаю, вы скажете, что риску приходится подвергаться не нам, однако мы считаем, что все складывается как нельзя лучше. И главное, мистер Арнфелд уверен, что все будет в порядке.
— А что, если Майк по ошибке слишком сильно уменьшится? Ведь тогда обратный рост станет неизбежным?
— Нет, здесь речь может идти только о статистической вероятности. Вероятность несколько увеличивается, если он будет слишком маленьким. Но чем он меньше, тем меньше его масса, а при переходе через критическую точку масса станет пренебрежимо малой, что позволит ему без заметных усилий достигнуть скорости, приближающейся к скорости света.
— Но разве это не убьет доктора?
— Нет. К этому моменту Майк будет таким маленьким, что с легкостью проскочит мимо атомов тела доктора, никак на них не влияя.
— Какова вероятность того, что он не начнет увеличиваться, став таким маленьким?
— Когда МИК-27 достигнет размера нейтрино, его, если можно так выразиться, полужизнь будет длиться несколько секунд. То есть мы получим вероятность пятьдесят на пятьдесят, но к тому моменту, когда робот вновь начнет расти, он окажется в сотнях тысяч миль от нас, в открытом космосе, что приведет к небольшому выбросу гамма-лучей — астрономам будет над чем поломать голову. Однако я уверен, что ничего этого не произойдет. МИК-27 получит исчерпывающие инструкции и уменьшит себя до таких размеров, которые необходимы для успешного выполнения миссии.
Миссис Арнфелд понимала, что ей придется иметь дело с прессой. Она категорически отказалась выступать по головидению, а постановление Мировой Хартии о невмешательстве в личную жизнь защищало ее. С другой стороны, она не могла отказаться отвечать на вопросы по звуковому каналу. Закон, защищающий право на свободное получение информации, не давал ей шансов полностью укрыться от прессы.
Она сидела в застывшей позе, когда молодая журналистка спросила:
— Кроме всего прочего, миссис Арнфелд, вам не кажется странным, что ваш муж, главный конструктор мини-робота Майка, станет его первым пациентом? Поразительное совпадение, не правда ли?
— Вовсе нет, мисс Рот, — устало ответила миссис Арнфелд. — Состояние доктора определяется его предрасположенностью к данной болезни, поскольку среди его родных были люди, которых она поразила. Он рассказал мне о состоянии своего здоровья перед нашей свадьбой, так что я прекрасно знала, на что иду, и вот почему у нас нет детей. Несомненно, предрасположенность моего мужа к раку во многом определила выбор его жизненного пути, и он приложил все силы, чтобы создать робота, способного к самоуменьшению. Он всегда знал, что рано или поздно станет его пациентом.
Миссис Арнфелд настояла на том, что она должна переговорить с Майком, и, учитывая все обстоятельства, ей не смогли отказать. Бен Йоганнес, который работал с ее мужем в течение пяти лет (она знала его достаточно хорошо, чтобы называть его просто по имени), привел ее в помещение, где находился робот.
Миссис Арнфелд видела Майка вскоре после его создания, когда он проходил базовые тесты, и робот ее не забыл. Он сказал своим абсолютно нейтральным голосом, который не отличался от голоса негромко говорящего человека:
— Я рад встрече с вами, миссис Арнфелд.
Выглядел робот не слишком симпатично: маленькая головка и массивное туловище. По форме Майк напоминал конус. Миссис Арнфелд знала, что сложный механизм миниатюризации и мозг робота находятся в нижней части его тела, что позволяло увеличить быстроту реакции. Муж объяснил ей, что не было никакой необходимости располагать мозг в черепе. В результате Майк выглядел смешным и даже слабоумным. Все-таки, с тревогой подумала миссис Арнфелд, в антропоморфизме есть психологические преимущества.
— Майк, а ты уверен, что до конца понимаешь свою задачу? — спросила миссис Арнфелд.
— Абсолютно, миссис Арнфелд, — ответил Майк. — Я позабочусь о том, чтобы уничтожить все следы рака.
В разговор вмешался Йоганнес:
— Не знаю, объяснил ли вам Грегори, но Майк способен моментально распознавать раковые клетки, когда он сам становится соответствующего размера. Разница между здоровой клеткой и пораженной раком очень велика, а Майк может моментально уничтожать ядра пораженных клеток.
— Я снабжен лазером, миссис Арнфелд, — заявил Майк, и ей показалось, что он говорит это с гордостью.
— Да, но там миллионы раковых клеток. На их уничтожение уйдет очень много времени, не так ли?
— Вовсе не обязательно уничтожать их последовательно, Терция, — пояснил Йоганнес. — Хотя рак успел распространиться, он существует сгустками. Майк способен загерметизировать капилляры, ведущие к сгустку, после чего миллионы раковых клеток мгновенно погибнут. Лишь изредка ему придется иметь дело с индивидуальными клетками.