Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Космический патруль
Разовьем этот вывод. Квазикуб нельзя передвинуть – порвутся провода, но пол под ним можно опустить чуть не на полметра, хотя на это и уйдет целый день.
Если бы эта проблема не была чисто теоретической, я бы посоветовал вооружиться зеркалом, фонарем на длинной ручке, инструментами, приспособленными для работы под углом, и, конечно, великим терпением.
Именно его тебе вечно не хватает, Подди, – ТЕРПЕНИЯ.
Надеюсь, оно поможет тебе решить чисто теоретический вопрос насчет «пыльцы блаженства». И сделай милость, не стесняйся обращаться ко мне со своими маленькими проблемами.
5
Первые три дня каюта Кларка была заперта – я точно знаю, потому что торкалась в дверь всякий раз, когда он выходил из номера.
На четвертый день он оставил ее незапертой, причем можно было сказать наверняка, что самого его в ближайший час не будет: он записался на экскурсию по тем отсекам, куда пассажиров обычно не пускают. Меня такие экскурсии мало трогали – к этому времени я успела укомплектовать из членов экипажа личную эскортную службу «Подди-спэшиал». С дядей Томом хлопот не было – он стакнулся с любителями пинокля и все время торчал в курительном салоне.
Замки на дверях кают – не проблема для девушки, у которой есть пилка для ногтей, кусочек того, кусочек сего и свободный доступ в контору казначея, словом, для меня.
И тут обнаружилось, что возиться с замком не надо – язычок не защелкнулся. Я прикинула, что выиграю на этом минут двадцать, и выдала положенный в таких случаях вздох облегчения.
Я не собираюсь подробно описывать обыск. Надеюсь, что даже Бюро Расследований не провернуло бы его быстрее и аккуратнее, если бы располагало только голыми руками. Предмет моих поисков наверняка числился в списке вещей, запрещенных к вывозу. На Деймосе нам всем выдали по копии; я свою сохранила и выучила чуть не наизусть. Весить он должен три кило с небольшим. Кларку пришлось прятать его в багаже – значит, он большой и жесткий, иначе бы братец спрятал его на себе и хладнокровно положился бы на свою молодость, невинный вид плюс покровительство дяди Тома. И, уж конечно, он не стал бы ничего совать в мой багаж – не было гарантии, что можно будет вызволить предмет без моего ведома.
Мог он рассчитывать, что я брошусь осматривать корабль, прежде чем распакую вещи? В принципе – да, хотя я сделала это под влиянием минуты. Приходится признать, что Кларк возмутительно точно и часто предугадывает мои действия. Как противника его нельзя недооценивать. Конечно, он рисковал, но немного.
Ладно. Большое, довольно массивное и запрещенное невесть что. И все, что отвечает первым двум требованиям, может быть лишь футляром.
Итак, я взялась за дело…
Минут через десять я установила, что ОНО может быть только в одном из трех чемоданов – их я нарочно оставила напоследок. В каюте полным-полно всяких лючков, ниш, подставок и прочего, но я знала, что чисто открыть их без специальных инструментов нельзя, я уже пробовала (в своей каюте). Я только осмотрела все это и поздравила Кларка с тем, что у него хватило ума не связываться с такими, с позволения сказать, тайниками.
Затем я проверила все явное по принципу «Похищенного письма» [имеется в виду знаменитый рассказ А.Конан Дойла] – одежду и прочее. Книга вполне могла оказаться лишь похожей на книгу, а пиджак – на пиджак.
В итоге – минус ноль, и я взялась за чемоданы, запоминая, как сложены вещи и в каком порядке.
Первый был пуст. Может, за подкладкой и было что-нибудь, но явно не то, что я искала, да и весил он не больше обычного.
Второй – то же самое, да и третий… но в нем я нашла конверт и сунулась в него, хотя он и не походил на искомое.
И тут меня взорвало.
На нем значилось:
"Мисс Подкейн Фрайз,
пассажиру К.К. «Трезубец».
Вручить на борту корабля".
Ах, мелкая сволочь!!! Перехватывать мою почту! Я еле открыла конверт, – так меня трясло от ярости – увидела, что его уже вскрывали, и совсем взбесилась. Слава богу, письмо было на месте. Я судорожно развернула его и прочла.
Всего пять слов:
«Привет, Подди. Опять ты шпионишь».
Естественно, написано это было почерком Кларка, Долго-долго я стояла столбом, красная как свекла и до меня доходило, что я – СНОВА – блистательно одурачена.
Три человека на всем белом свете способны заставить меня почувствовать себя дура-дурой, и двое из них – Кларк.
Позади меня кто-то кашлянул. Я резко обернулась. В дверном проеме (а ведь я защелкнула замок) стоял мой братец.
Он улыбнулся и сказал:
– Привет, сестренка. Ищешь что-то? Тебе помочь?
Я не стала оправдываться и просто спросила:
– Кларк Фрайз, что ты протащил на корабль в моем багаже?
Он мигом надел личину клинического идиота, которая может довести самого уравновешенного педагога до визита к психиатру.
– О чем ты, Подди?
– Ты знаешь, о чем! О контрабанде!
– А! – он просиял лицом. – Ты о тех двух кило «пыльцы блаженства»? Господи, Подди, мне бы твои заботы! Не было никакой пыльцы, я просто подшутил над этим индюком-таможенником. Я думал, до тебя дошло.
– Я говорю не о «двух кило пыльцы»! Я говорю о трех кило невесть чего, что ты спрятал в моем багаже.
Он скроил озабоченную рожу.
– Слушай, Подди, может, ты заболела?
– Удушу, ПЕРХОТЬ!!! Не ломай дурака, Кларк Фрайз! Ты все отлично понимаешь! Когда меня крутили на центрифуге, я и мой багаж потянули на три кило сверх положенного. Ну?!
Он задумчиво осмотрел меня.
– Мне не хотелось огорчать тебя, Подди, но ты, похоже, чуть пополнела. Наверное, здешняя еда слишком калорийна, а у тебя не хватает воли ограничить себя. Подумай над этим, Подди. Плохо, когда девушка не следит за фигурой.
Жаль, что в руке у меня был конверт, а не топор. Я услышала утробное рычание, поняла, что рычу это я, и тут же перестала.
– Где письмо из этого конверта?
– Да оно же у тебя в руке, – истово удивился Кларк.
– И это все? Больше там ничего не было?
– Ничего. Только пара слов от брата к своей сестричке. Я что-то не то написал? Мне казалось, они как раз подходят к такому случаю… Я же знал, что письмо вскоре попадет к тебе. – Он гадко улыбнулся. – В следующий раз, когда тебе захочется покопаться в моих вещах, скажи мне. Я помогу. Видишь ли, там могли быть сюрпризы, которые делают бо-бо. Для разных недоумков, что суются в воду, не зная броду. Я бы не хотел, чтобы на них напоролась моя сестричка.
Говорить было больше не о чем. Я рванула мимо него в свою каюту, заперла дверь и разревелась…
