Павел Сормов - Летняя вьюга
Мыш вымыл руки и отправился в бытовку, где лежала пачка старых календарей, еще бабушкой в своё время зачем-то завёрнутая в миллиметровку, его разум вцепился в чудовищную догадку, как бульдог.
«Если спад в среду — простая диффузия после снятия некоего… внешнего воздействия… ладно. А считать-то сейчас на чём?»
Но история с ромиковыми часами вдруг напомнила, что есть на чём: те же годы, и тот же бренд. Программируемый калькулятор «Электроника МК-61» 1987 года выпуска, лежащий с прочим электронным хламом разных поколений в ящике под старой тахтой на летней веранде. Заскочив в два прыжка на террасу, Мыш засунул руку под тахту и вытянул ящик. Есть! Калькулятор в оранжевом кожзамовом чехле, и угловатый блок питания. Действуя на автомате, Дима продолжал напряжённо размышлять.
… Как выглядит молекула воды, теоретически Дарья могла знать. Хотя для объектов таких размеров слово «выглядит» вообще бессмысленно, конечно. Конфигурацию аниона, кислотного остатка, — видимо тоже, правда, с какого-то ракурса он действительно похож на головастую рыбёшку, в своё время как раз с выращиванием фильтр-каналов мучались, запомнилось. Но в открытых источниках, сети, этого не было, вообще. Узнала у сестры? Теоретически могла… но никогда ведь этим она не увлекалась. Про цианоаурат она в пятницу в первый раз и услышала. Так играть? Но зачем, а, главное, чудес в баке даже извратная и бессмысленная мистификация, задумай её рыжая на самом деле, никак не объясняет… кроме…
… Но тогда вопрос — что со вторником. В понедельник и пятницу глюков не было — и Дарьи вблизи установки тоже! В четверг установка не работала, остаётся вторник. Это нетрудно узнать, Светка была в лабе и проворонила чудо. Была ли рыжая на практике в этот день? Но прежде, чем пугать людей на ночь глядя… надо бы посчитать.
Мыш опасался, что калькулятор просто не включится, но Древний Имперский Вычислитель, как обрадовавшись, что кому-то еще нужен, приветливо показал зелёный нолик.
«Умели же делать…»
Вспомнив странные заклинания-операнды обратной польской логики, Дима составил программу, карандашом записав её на полях графика. Зная характеристики раствора, а их Мыш, после недели чудес, помнил наизусть, это было не биномом Ньютона. Так, Ф-прг, погнали, 18 шагов, Ф-авт, в-о, контрольный пример. Бьётся. Теперь пять точек по времени. Есть. Уже сейчас, без масштабирования, Мыш видел, что всё совпадает, но не поленился, и, воспользовавшись вместо лекала какой-то гибкой стяжкой, тщательно перенёс масштабированный график спада последнего глюка с распечатки на ту же миллиметровку. Расчитанные точки легли на график идеально, расхождение вписывалось в допустимою погрешность, которую Дима тоже педантично проверил. Как будто неведомая сила прижала плоской ладонью к фильтру «золотых рыбок», а потом разом исчезла… Неведомая?! Мыш выключил «шестьдесят первого», благодарно погладил пальцами чёрный корпус. Вернулась та странная мысль, выбитая бабкиной лопатой в электричке. Это была не догадка или ассоциация, а скорее картинка, навеянная полусонными размышлениями о Советском Союзе, аниме и зимнем споре с Неоновым: Дарья на фоне бака с золотым раствором, левая ладонь — на наклеенном фирменном полупрозрачном лейбле со схематически изображённой молекулой чего-то… всё в строку.
«Вторник. Если рыжая была во вторник… есть повод для разговора…»
Мыш глянул на часы. Все его действия, начиная с сумасшедшей догадки, заняли чуть больше получаса, но Диме показалось, что он заново прожил всю последнюю неделю.
«23.47, далеко за гранью для звонка в приличном обществе, ну так кто нас назвал приличным, ага. Но если подтвердится, то…»
Настроение у Мыша ухнуло вниз, как пресловутый график. Отец неприезды или удирания сыновей с дачи воспринимал как предательство, да и матери тоже это нож острый… ну да ладно. Секунду помедлив, Дима набрал светкин номер, отгоняя неуместные высокопарные мысли о конфликте долга и совести.
— Да? — Света была несколько удивлена, вроде совсем недавно расстались, и обсуждать уже было нечего.
— Привет снова. Там Дашки рядом нет?
— Пошла к Могиле модуль гонять, — жутковато звучащая фраза Светланы объяснялась вполне невинно, Дарья была у соседки-ролевички. Аня Могила, дашкина подруга и ровесница, жила через два подъезда в их же доме в Курчатово, и, пользуясь отъездом родителей на дачу, устроила тур квартирной ролевой игры. — В час придет. Нафига она тебе сейчас, опять накосячила чего?
Мыш глубоко вздохнул. Сейчас он отрезал себе пути назад, после того, что он собирался сказать, его перестали бы считать нормальным все, включая ближайших друзей и коллег.
— Нее, я как раз чтобы она не слышала. Скажи, она во вторник у нас практиковала?
— Была, с десяти до часу, потом у неё пары были… так что натворила-то? — Уже всерьёз забеспокоилась старшая сестра.
— В общем, я тут такое нарыл… по нашим чудесам… ну, это с ней связано… но она не виновата. Ну, в общем, надо встретиться…
— Ну… мы завтра к одиннадцати в «лошан» едем, я, Джа и Рыжик. Хочешь, подходи. Я их отправлю шопиться, и поговорим у входа. Хоть чуть-чуть намекни, в чём дело, я ж тут кипятком описаюсь…
— Понимаешь, это не по телефону, совсем. Потерпи, и ей вида не подай, — До Мыша вдруг как-то разом дошло, что дело не просто серьёзное. Если есть хоть одно «нано» вероятности, что их услышат чужие люди…
«Если я прав, то самое серьёзное в человеческой истории. После мировой революции. Неолитической.»
— Ого! Ладно, жду, — Света тоже прониклась. «Пугать детей» было совершенно не в мышином характере, — До завтра.
Пока всё подтверждалось. Мышу оставалось самое неприятное — сообщить родителям о срочном отъезде. Мама уже заснула, отцу он приподнёс чистую правду в своё оправдание, просто сдвинутую на три недели — пожар в лаборатории, реально случившийся в конце апреля.
— Пап, я яму с утра выкопаю, и уеду, на восемь-двадцать. К вечеру вернусь, еще на шашлык успею, вы готовьте. — Мыш не очень сам верил в свои слова, это было «как пойдёт».
— Ну… ладно. Приезжай, — Отец явно ему не поверил: то ли в пожар, то ли в то, что сын вернётся, — Спокойной ночи.
Мыш вышел на дорожку к бытовке, чувствуя себя морально опущенным.
«Вот почему так, всегда… ну я инфантил, понятно. Старый, матёрый. Дух со стажем… Понятно, наврал. Нда, а как здесь правду-то скажешь, если сам этот бред придумал и людей пугаю… тьфу!»
Будильник в сотовом Дима, оценив трудозатраты на яму, поставил на 4.30, спать оставалось чуть больше четырёх часов, но заснуть после такого… тем не менее, вопреки его опасению, взбудораженное сознание достаточно легко отключилось, отомстив лишь под утро чудовищной эротической фантасмагорией, — почему-то со Светкой в главной роли. Вырубив мерзко попискивающий сотовый, Мыш, не отвлекаясь на сновиденческие психоанализы, вышел в сырой предрассветный туман, клочьями висящий вдоль дачных строений, по пояс облился ледяной водой, брутально хекнув, размялся и приступил. Монотонный физический труд интересен тем, что не занимает практически никакого «машинного времени» мозга, и не мешает думать об отвлечённых материях. Впрочем, за два с лишним часа работы без единого перерыва (Мыш вкалывал, как будто этим извиняясь перед родителями) никаких теорий на тему, каким образом… ну, в общем, понятно… без разрушения основ всей науки, начиная со школьных истин, не построилось. И только закончив свою работу, укрепив края ямы, вымывшись и переодевшись, Дима, прикрывая дверь бытовки, чтобы отправиться в получасовой поход до платформы, решился высказать свою догадку вслух, словно какую-то странную присягу.
