Кирилл Якимец - Отряд "Омега"
Князь взял микрофон.
— Кого требуете, стрельцы? — загремел над площадью голос Князя, пронесшись от одних мощных динамиков и отразившись в других электронным эхом.
— Приз-рак! Приз-рак! — дружно гаркнули стрельцы, а потом заорали вразнобой:
— Призрака давай! На пики призрака! На пики его! На-пи-ки! На-пи-ки! На-пи-ки!
Стрельцы повторяли это, пока толпа не догадалась, чего от нее ждут и не начала повторять за стрельцами:
— На-пи-ки! На-пи-ки!
Голос праздничной толпы сотрясал Новгород, девицы визжали, медовуха лилась рекой.
Двое опричников появились на балконе возле князя и подали ему тело — не чучело, а самое настоящее мертвое человеческое тело, в серой тунике, серебристых сапогах и в черном стальном шлеме, пристегнутом ремешком к болтающейся голове.
Князь поднял тело над головой и швырнул вперед. Описав дугу, тело рухнуло на пики, повисло на них, словно осенний листок, застрявший среди жестких сухих травинок.
Грянула новая порция фейерверков. Толпа радостно взвыла.
Радовались, конечно, гости. А новгородцы не могли понять, чего же тут веселого? Слишком уж жестоко — человека на пики, даже мертвого. Впрочем, князю, конечно, лучше знать.
Князь Волх Третий постоял еще несколько секунд на балконе, потом вернулся в зал. Скинул тяжелый кафтан и шапку на руки опричникам и остался в синем комбинезоне, в котором всегда ходил.
В глубине зала стояли два мягких кожаных кресла, между креслами — низкий резной столик восточнотурецкой работы. Одно из кресел занимал высокий негр в черной форме опричного тысяцкого. В другое плюхнулся Князь.
Тут же подскочил десятник из личной охраны и поставил на столик два жбана с медовухой.
— Спасибо, Славик. Ступай.
Десятник вышел, притворив дверь. Князь отхлебнул медовухи. Негр к своему жбану не притронулся.
— Вы бы повременили пить, государь. Голову потеряете, а она вам в ближайшие полчаса очень нужна — дело-то серьезное.
— Да.
Князь вернул жбан на столик.
— Ты всегда прав, Лопушка, всегда. Но тяжелый же был, гад…
— Зато народу понравилось. Славное я действо придумал.
— Славное, Лопушка. Но ты пришел не медовуху со мной пить — вон, ты и не пьешь. Ты говорить пришел.
Лопу Мвари привычно подергал себя за рукава.
— Да, государь. О Византии.
— Ох! Премерзкая тема, — Князь нервно почесал бородку, — премерзкая. Там сейчас такое творится… Ты представляешь, какая скоро оттуда попрет зараза — бывшие тайные, бывшая Гвардия, все бывшие. Хорошо, если к Гедиминасу попрут.
— Скорее, просто в разбой, — хмыкнул Мвари.
— Да. Это мне населения не хватит, из всех прийдется стрельцов делать, даже из психов…
— А также детей, вольных девок и старушек, — закончил Мвари невеселую мысль.
Князь, все-таки, взял свой жбан и сделал большой глоток.
— Извини, Лопушка. Тут только и делать, что спиться.
Мвари пристально посмотрел Князю в глаза. И произнес, чеканя слова:
— Или стать Императором.
Князь не поперхнулся медовухой, не вздрогнул. Он медленно кивнул.
— Да, тысяцкий, это дешевле.
— Я не шучу.
— И я не шучу. Я уже прикинул, как с Гедиминасом расплачиваться…
Мвари всплеснул руками.
— Не надо. Чтобы Новгород присоединил Империю… Да вас просто народ не поймет, ни чей, ваш собственный, в том числе.
Князь молчал. Он держал жбан в обеих руках, но глядел сквозь него — и сквозь толстый персидский ковер на полу, сквозь бетон и декоративные бревна Приемных Палат, сквозь все свое маленькое уютное княжество. Он пытался увидеть Землю и всю обитаемую Вселенную — но не мог. Отдельные кусочки не складывались в общую картину, отталкивались друг от друга острыми краями, а то и вовсе исчезали.
— Как же поступить? — угрюмо спросил Князь.
— Наоборот! Вы просите Императрицу о присоединении — Княжества к Империи.
— Да зачем?! — удивился Князь, — к чему я там буду присоединяться?
— Подождите. Это только первый шаг. Потом Императрица отрекается от престола в вашу пользу. А вы переносите на Империю свои структуры. Не надо Гвардии, Госстражи, Тайной Службы — их все равно больше нет. Значит, будет Тайный Приказ, Стрелецкий Приказ…
— М-да, после того, как у всего руководства Тайной Службы взорвались головы… Авторитет их резко упал.
Князь усмехнулся. Потом снова помрачнел.
— А что армия? Гедиминаса нанимать?
— Хороший вопрос. Где найти таких козлов, чтобы служили почти бесплатно, за одну честь. Но ответ содержится в самом вопросе. У нас полный Приап этих козлов.
— Сатиры?
Князь еще глотнул медовухи. Мвари не выдержал и тоже сделал маленький глоток из своего жбана. Медовуха чем-то напоминала Цир-Цир — только, к сожалению, не делала человека богом.
Князь размышлял.
— Сатиры… Они честны. Во всех отношениях. Но они не умеют, леший их задери, воевать строем! Что за армия без дисциплины?
— Идеальная дисциплина была у «призраков». Кто их бил? Сатиры. Да, экспедиция удалась, все «призраки» вдруг разом подохли. А если бы нет? Короче, тут и выбирать не приходится.
— Ладно, не приходится, — согласился Князь, — но дело за малым. Осталось уговорить принцессу… То есть, разумеется, Императрицу.
— Читайте, государь.
Мвари вытянул из рукава документ, свернутый в трубочку, и развернул его перед глазами Князя.
В этом документе, подписанном Императрицей Ольгой и заверенном тремя Высшими Печатями Византийской Империи, значилось, что Ольга отрекается от престола в пользу Волха из рода Всеславичей, наместника византийской провинции Новгород. Место для даты было свободным.
Князь перечитал документ несколько раз. И вдруг рассмеялся. Смеялся он неприятно — Мвари вспомнил похожий смех. Так смеялся перед смертью сошедший с ума Комнин.
Но смех Князя быстро прекратился. Осталась только улыбка.
— Ну, Лопушка… Теперь мне только и осталось, что гадать, кто же кого перехитрил — я Ольгу, Ольга меня, или ты нас обоих.
Мвари кинул на столик еще два документа.
— Вот, государь, разрешение Ольги на присоединение Новгородского Княжества к Империи, а вот — ваше прошение. Подпишите прошение, а потом можете думать, сколько влезет.
Мвари вел себя почти грубо. Он уже давно опаздывал на встречу, которая была для него куда важнее, чем беседа с новгородским Князем.
Князю, впрочем, было плевать на этикет. Он развернул оба документа, пробежал глазами.
— Хорошо, Лопушка. Вот прошение, вот у меня вечное перо. И вот я подписываю.
Князь поставил на прошении свою мелкую подпись. Спрятал перо в карман комбинезона, из другого кармана вытащил маленький ларчик. В ларчике хранилась Новгородская Печать — кругляшок с фигурной золотой ручкой, украшенной изумрудом.
