Тэд Уильямс - Город золотых теней
Пол потянул Гэлли назад; рыцарь снова приблизился. Деваться им было некуда — даже если бы они успели добежать до деревьев, рыцарь все равно бы их рано или поздно догнал. Тупик. Пол медленно опустился на колено.
— Так-так… Что здесь происходит? — Со стороны реки на поляну выехал другой рыцарь в белоснежных доспехах и шлеме в форме лошадиной головы с торчащим изо лба рогом — Пол должен был вспомнить, как называлось такое животное, но не смог. С седла белого рыцаря свисало всевозможное оружие, фляги, сумки и разная дребедень, поэтому его лошадь на каждом шагу громыхала, как фургон жестянщика. — Avaunt! — крикнул он. — Или надо говорить «aroint [24]»?
— А что ты здесь делаешь? — спросил красный рыцарь, не сумев скрыть удивления в голосе.
Рыцарь в белых доспехах некоторое время молчал, словно вопрос оказался для него слишком труден.
— Наверное, решил немного прогуляться. Так, захотелось. Думаю, нам сейчас придется сразиться.
— Они пленники королевы, — заявил Львиный шлем, — и мне с тобой возиться некогда. Я позволю тебе отступить, но если увижу снова, когда разберусь с этими… — он указал копьем на Пола и мальчика, — то мне придется тебя убить.
— Отступить? О, невозможно — нет, не могу. Понимаешь, она ведь не моя королева. — Белый рыцарь смолк, словно пытаясь вспомнить нечто важное. Потом стянул шлем, обнажив влажный венчик светлых волос, и яростно почесал макушку.
Пол уставился на него с изумлением.
— Джек? Джек Лесовик?
Рыцарь уставился на него, явно озадаченный:
— Джек? Я не Джек. Послушай, — он повернулся к красному рыцарю, — там у тебя пленники. Я забираю их себе. Никакого уважения, никакого понимания церемоний.
— Это не он, — громко прошептал Гэлли.
Пол покачал головой. Ситуация быстро становилась фарсовой.
— Но… но я тебя уже встречал прежде. Ночью, в лесу. Неужели не помнишь?
Белый рыцарь воззрился на Пола:
— В лесу? Человека, похожего на меня? — Он вновь повернулся к красному: — Полагаю, парень встретил моего брата. Он уже давно куда-то запропастился. Вечно ему не сиделось дома. — Он опять повернулся к Полу: — Ну, и как он — здоров?
Львиный шлем не удивился и интереса не проявил.
— Поворачивайся и уезжай, безмозглый Белый, или тебе придется скверно. — Он отъехал на несколько шагов, развернул лошадь и нацелил копье на белого рыцаря.
— Нет, так не пойдет. — Белый начал раздражаться. — Понимаешь, я должен заявить права на этот квадрат. Он теперь принадлежит ее Алебастровому величеству… в некотором роде. — Рыцарь натянул шлем. — Так что, похоже, поединка не избежать.
— Идиот! — заорал красный рыцарь. — Эй вы, пленники, стойте на месте, пока я не закончу!
Белый рыцарь тоже опустил копье и неторопливо поехал вперед, громыхая и позвякивая.
— Готовься! — крикнул он красному и тут же испортил весь эффект, осведомившись: — Ты точно готов?
— Бежим!
Гэлли промчался мимо красного рыцаря. Тот повернул голову, чтобы рявкнуть на мальчика, но получил удар копьем в грудь, зашатался, потерял равновесие и рухнул на землю.
Когда мимо него пробегал Пол, он уже поднялся и снимал привязанную к седлу огромную, зловещую на вид булаву.
— Хорошее оружие… очень хорошее, надо признать! — сказал белый рыцарь. Красный уже приближался к нему, но белый, похоже, и не собирался защищаться.
— Он же его убьет! — Пол остановился, потом неуверенно вернулся на поляну. Красный как раз размахнулся булавой и вышиб противника из седла на сырую землю.
Гэлли схватил Пола за рукав и резко дернул, едва не повалив.
— Пусть сами разбираются! Бежим!
Он бросился вниз по склону, не выпуская рукав Пола. Тому не осталось ничего другого, как, спотыкаясь, последовать за мальчиком. Вскоре поляну заслонили деревья, но еще некоторое время оттуда доносились пыхтение, ругань и лязг металла.
— Он нас спас! — выдохнул Пол, когда они ненадолго остановились, чтобы отдышаться. — Мы не имели права бросать его.
— Кого, рыцаря? Да кому до него дело? — Гэлли смахнул с лица влажную прядь волос. — Он не один из нас… и если погибнет, то оживет снова. В следующей партии.
— Оживет? В следующей партии?
Но Гэлли уже побежал дальше, и Пол последовал за ним.
Тени стали длинными и угловатыми. Быстро темнело, солнце уже отдыхало на вершинах холмов. Когда они остановились, Пол ухватился за плечо Гэлли, и оба едва не упали.
— Не могу… — выдохнул он. — Надо отдохнуть…
— Только недолго. — Гэлли тоже выглядел усталым, но гораздо меньше, чем Пол. — Река совсем рядом, за тем холмом, но нам придется еще немного пройти вдоль нее, пока не доберемся до границы.
Пол положил руки на колени, но не смог разогнуться и встать.
— Если те двое сражаются… то почему… мы… убегаем?
— Потому что есть и другие — ты их сам видел на холме. Красногрудые. Солдаты королевы. Когда надо, они могут передвигаться быстро и без устали, и им не надо останавливаться и переводить дух. — Гэлли прилег. — А ты отдышись, нам пора идти, и побыстрее.
— Что ты тогда сказал… насчет умершего рыцаря?
Гэлли потер лицо, оставив на нем полосы грязи.
— Они все сражаются снова и снова. Воюют, пока кто-то не побеждает, потом все начинается сначала. Это уже третья партия с тех пор, как мы сюда пришли.
— А люди разве не гибнут?
— Конечно, гибнут. Но лишь до окончания партии, как это тут называется. Потом начинается новая. А люди даже ничего и не помнят.
— А ты помнишь, потому что нездешний?
— Наверное. — Мальчик нахмурился, потом задумался. — Как думаешь, может, малыши тоже потом оживут, а?
— А такое уже случалось прежде? Никто из малышей не… погибал и потом не оживал?
Гэлли покачал головой.
— Ну, тогда не знаю, — пробормотал Пол, помолчав. Но ответ у него, пожалуй, имелся. Он сомневался, что любая магия, оберегающая местных жителей, защищала также и чужаков пришельцев.
Когда он смог подняться, Гэлли повел его дальше. После короткого перехода через густой лес они протолкались через рощицу корявых деревьев и увидели перед собой длинный травянистый склон, спускающийся к реке. Но наслаждаться видами у Пола возможности не оказалось. Гэлли повел его вниз по склону, но, не доходя до реки ярдов двухсот, свернул в направлении гряды холмов. Они шли, торопясь изо всех сил, по песчаному лугу, поросшему редкой травой; оранжевое солнце светило им в глаза, пока они не вошли в отбрасываемую холмами тень.
Пол рассматривал реку и ряд деревьев на другом берегу. Там, где у ближнего берега на воду падала тень, синяя вода казалась очень глубокой, а чуть дальше, за границей тени, переливалась в закатных лучах лентой расплавленного золота. Непонятно как, но река выглядела одновременно и более, и менее реальной, чем ландшафт, который пересекала, — словно фрагмент одной знаменитой картины оказался вставлен в другую.
