Александр Ян - Выстрелы с той стороны
«Он, конечно, порулит… Но она ж его за варка примет…» — вяло подумал Эней.
Хлопнула входная дверь. На лестнице — каменной — лежал ковер, так что цоканье пропало, а потом стало слышно снова, по каменному же полу. Восемь секунд — от калитки до кабинета — и вот на пороге стоит женщина, чуть повыше Энея, очень всё-таки… большая, с прямой спиной, маленьким твердым чуть вздёрнутым вверх подбородком, резко очерченным ртом — уделяй немножко больше времени прическе и проводи немножко меньше времени на солнце, была бы вылитая императрикс Екатерина. Ну, очки вот эти ещё стоило бы снять. Из-за них царственно-гневные черные глаза кажутся совсем уж… пушечными портами.
— У вас есть две минуты, — сказала женщина. — На то, чтобы убраться отсюда. Если есть ко мне дело, пишите.
— Сударыня, — сказал Цумэ. — Мы вам писали. Мы вам писали четырежды. По тому каналу, который был оставлен вам для связи. Но вы, видимо, перестали просматривать раздел объявлений…
Он едва не пропустил момент — и ему очень повезло. Книжная полка, на которую он опирался, вдруг резко поехала вбок. Игорь не потерял равновесия, но все же откинулся назад. И шарик кийоги (оружие одного удара — а второго и не требуется) прошел мимо его лица — и едва не снес макушку вскочившему Антону.
Снести-то не снес, но Антошка вскрикнул, схватился руками за голову, сделал два неловких шага в сторону и упал сначала на колени, а потом на бок.
У фурии с кийогой сработал, как видно, материнский инстинкт. Уже готовая бить Игоря второй раз, она увидела раненого подростка — и остановилась высочайшая длань, а из уст фелицы вырвалось совсем человеческое: «Ой!». Тут наконец-то — аллилуйя! — включился Эней.
— Алекто… — тихо сказал он.
Женщина обернулась. Вжикнула пружина, щёлкнул, ныряя в рукоятку, шарик. Кошмарный кистень обрел вид безобидного… не пойми чего. Вроде зонтика, состоящего из одной только массивной ручки.
— Вы Андрей, — сказала, не спросила, женщина. — Вы Андрей, а Виктор и в самом деле мёртв. Так. Почему вы явились ко мне всей оравой?
А действительно, почему? Был же какой-то резон… Андрей ворочал в голове неподъёмные мысли, пока не отыскал нужную:
— Вы должны были увидеть нас всех сразу. Мы… команда. Мы… почти один человек.
— Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин. Четыре разных человека. Юноша…
Сейчас, без бороды, Кен и вправду выглядел очень молодо.
— Костя.
— Константин, лед в холщовом мешочке в морозилке. Обезболивающее — в верхнем правом ящике кухонного стола. Вы хотите, чтобы я работала с вами, Андрей? Вы поэтому пришли вчетвером?
— Мне сказали… то есть, написали… Дядя Миша… Виктор написал, что у вас есть идеи по реорганизации подполья. У вас и у Саши Винтера… Можно, мы положим Антошку на диван?
— Да, конечно. Извините. Располагайтесь. Я оставлю вас на минуту, мне нужно забрать газету.
Они, возможно, будут нервничать, но хозяин магазинчика тоже, наверное, начал нервничать, а учитывая, что его внук — начальник местного розыскного отдела…
Она забежала в магазин, прихватила пакет, извинилась за рассеянность, прикупила ещё плитку шоколада — и вернулась в дом. Во второй раз в кабинет вошла уже не Эмилия Льютенс, а Елизавета Бенуа, тридцать три года, псевдо Алекто.
Мальчик на диване пришел в себя, сам держал на макушке пакет со льдом и при виде Елизаветы улыбнулся виновато. У Андрея в руках была планшетка, которую он молча передал Алекто.
«Привет…» Она прочитала, перечитала, прикрыла глаза. Всё-таки. Всё-таки погиб. Следовало ожидать. Рано или поздно. Следовало. При его образе жизни это случилось скорее поздно. Сброс.
Крысы, рекомендации. Где? Так, понятно, кто у нас новый серийный маньяк. Партия нового типа. Что ж, давно пора. «Любимая жена». Сброс.
— Вы пьёте чай или кофе? — спросила Алекто. — Я рекомендую чай, потому что банка с кофе стоит уже года три.
— Он пьёт всё, — сказал Игорь. — Мы все тут пьем всё, кроме Антохи. Ему пока нельзя водки.
— Кухня там, — распорядилась Алекто. — Чашки всего четыре, к сожалению — гостей в большем количестве у меня раньше не было. Кто из вас будет джентльменом — решайте сами.
— Джентльменом буду я, — сказал Антон с дивана. — Мне всё равно не хочется.
Костя ушел на кухню.
— Начнем с яйца. То есть со смерти кощеевой. Кто был втычкой и остались ли они там ещё?
— Если кратко, — вздохнул Эней, — то мы не знаем, кто там не втычка. Мы отследили наш провал и провал Пеликана… Каспера — вы его знали…
— Знала о нем.
…И получается, что штаб проеден информаторами напрочь. И даже те, кто не связан с СБ — решение сдать Виктора было принято почти единогласно.
— А я же ему… Он не верил, что все, — сказала Алекто. — Он отказался мне верить. Он думал, их там пара-другая и их можно напугать и выманить на видное место. Отсюда и «Крысолов».
— Выходит, он перестарался. То есть… мы перестарались.
— Теперь, пожалуйста… — она посмотрела на Игоря, который все ещё изучал предательскую книжную полку. — Она может выпускать колеса и двигаться. Домашний пульт у меня в кармане. Это не ловушка для гостей, просто я ленива. А теперь скажите, мне ведь не померещилось. Вы — сравнительно недавно инициированный старший?
— Я, э, недавно вылеченный вампир, — Игорь развернулся к ней. Медленно, стараясь не делать резких движений, подошел, протянул руку. — Вот, можете сами убедиться. Теплокровный. Здравствуйте. Теплокровный живородящий млекопитающий. Честно говоря, не знаю, насколько живородящий. Главное, теплокровный.
— Моторику сохранили, силу и реакцию тоже, способность проецировать эмоции — нет, а видеть — видите?
— Да, — сказал несколько оглушенный Игорь. — Только я и вампиром не очень-то умел проецировать эмоции. Не успел научиться.
— Умел, когда подпирало, — сказал Антон. — Не прибедняйся.
— Как я понимаю, исцеления нельзя поставить на поток — иначе бы вы начали с этого, а не с крыс. Так что за нестабильный и невоспроизводимый фактор их обеспечивает?
— Вы будете смеяться, но это святая вода, — с серьезным видом сказал Игорь.
Женщина моргнула. Игорь почти видел, как где-то там провернулись прозрачные шестеренки.
— Вы хотите сказать — благодать? — спросила Алекто. — Потому что иначе Ирландия кишела бы исцелёнными.
Бывший вампир переглянулся с заторможенным боевиком, потом с мальчиком.
— Ну вот, не вышло сюрприза, — развел он руками. — Совершенно точно. Благодать на меня снизошла в лице вон того деятеля, который сейчас шурует на кухне. От его, можно сказать, тяжелой руки.
— То есть это в буквальном смысле слова нечистая сила, — она прикрыла глаза. — Очень плохо.
