Юрий Греков - Слышишь, Кричит сова !
- Похоже,- сказал Иван, вспомнив игру в "рулетку", в которой он сам сыграл роль "монетки".
- Еще бы не похоже,- ухмыльнулся Алексей,- ты ведь сам -"след". Только живой, слава богу.
Иван хмыкнул, а Алексей уже серьезно сказал: - Антон такое сравнение привел: навстречу мчат две машины. Проскакивая мимо друг друга, они на мгновение касаются бортами и едут себе дальше своим путем. Но на борту одной - царапина, а на борту другой - пятнышко чужой краски... Вот оно, это "пятнышко",- показал Алексей на скалу.- А там, в "том" мире, или точнее временном пласте - вместо нее здоровенная яма. Но яма - ладно,- засмеялся Алексей,- наши датчики там. И смотришь, найдут когда-нибудь археологи в отложениях юрского периода наши машинки, вот шум поднимется: человека на земле еще не существовало, откуда же взялись эти приборы? Ясное дело: пришельцы со звезд в суматохе обронили!
- Да,- задумчиво сказал Иван,- Антону Давидовичу есть отчего радоваться.
- Еще бы! Собственными глазами увидеть, как твоя сумасшедшая гипотеза получает безусловное подтверждение, это не каждый день бывает...
Легкое облачко набежало на солнце и тут же истаяло.
А солнце этого даже не заметило, оно карабкалось вверх к одному ему видимой цели, с научным названием "зенит".
"Вроде нас,- Алексей тяжело навалился на струганый бок контейнера,вроде нас. Только оно-то докарабкается, и довольно скоро. А нам до зенита ой-ой... Если он вообще существует, этот зенит..." Мысль тянулась тягуче распаренно, плечи ломило. Контейнер медленно, судорожными рывками, то и дело норовя завалиться на бок, сползал по некрутому откосу. Еще десятка два шагов и встанет рядышком с двуми другими, уже чинно пристроившимися под боком торчащей из воды скалы. Два десятка шагов - пять секунд вприпрыжку. Только с этой штукой и Василий Алексеев не распрыгается, даром что мировой рекодсмен, контейнер не штанга...
- Аккуратней, аккуратней,- бормотнул Иван, пытаясь подсунуть слегу под контейнер.
Алексей чертыхнулся, навалился, чертов ящик чуть накренился. Иван, крякнув, вогнал слегу, нажал, контейнер медленно сполз на целый метр, пропахав углом, и снова встал. И снова наваливайся, и снова, а до скалы все еще, пусть не двадцать, а какой-нибудь десяток шагов, вприпрыжку все равно не проскочишь, бурлачить надо.
"Хорошо еще, что последний",- мелькнула полуутешительная мысль. Алексей покосился на Антона Давыдовича, тот сопел с другой стороны ящика.
- Давай не зевай, граждане,- проворчал Иван снова.
И контейнер снова, судорожно дернувшись, перевалился еще на шаг...
Солнце, растолкав набежавшие облака, наконец влезло на невидимую вершину. "Теперь сползать начнет. Стоило лезть..."-Алексей, привалясь к струганному боку контейнера, смирно вставшего рядом с двумя другими, щурился на солнце.
- Приморились, ваше благородие?- поинтересовался Иван, потягиваясь всем телом.
Не получив ответа, Иван хмыкнул и спросил Антона Давыдовича, присевшего на обломок скалы: - Тут загорать будем или в избу пойдем?
Антон Давыдович встряхнул платок, еще раз отер побагровевшее лицо, сложил платок, тяжело выпрямился, сказал: - Пойдем, пожалуй... Обедать пора...
Обедали молча. Иван быстро выхлебал свою миску, покосился на Алексея. Тот лениво ковырялся ложкой. Антон Давыдович тоже ел с явной неохотой. "Умаялись,сочувственно подумал Иван,- надо бы их расшевелить".
Встал, спросил: - Кому добавки?- и сам ответил:- Ивану Петровичу, ударнику труда.
По Иванову расчету Алексей должен был обязательно съехидничать, но тот продолжал молча возить ложкой по миске. Антон Давыдович вежливо сказал: На здоровье, товарищ ударник.
Иван звякнул половником и сделал последнюю попытку зацепить Алексея: А я, между прочим, читал, что в Америке есть музей летающих тарелок. Пятнадцать тысяч экспонатов.
Алексей лениво отозвался: - А в Англии есть общество сторонников того, что Земля плоская...
- Ну и что?
- А ничего...
Обед, как пишут в иных романах, закончился в полном молчании.
Иван сполоснул алюминиевые миски, неодобрительно посмотрел на Алексея - тот от каши отказался, повернулся к Антону Давыдовичу: - Ну вот, поработали, пообедали. Дальше что?
- Вот и ладно,- сказал Антон Давыдович,- Кончил дело, гуляй смело. Перекур, в общем.
Последнее прямо относилось только к Алексею, поскольку ни сам шеф, ни Иван табаком не баловались.
Перекур так перекур. Алексей присел на ящик у порога. Антон Давыдович сказал: - Пойду подышу,- и побрел вниз к берегу.
"Устал",- подумал Алексей, глядя вслед. Устали всеза последние три дня навкалывались по самые ноздри.
Иван постоял, потоптался. Потом махнул рукой и шагнул к двери.
- Опять паять-починять?- спросил в спину Алексей.
Иван, не оборачиваясь, буркнул что-то невнятно и исчез в избушке.
Алексей раскурил сигарету, дымок в неподвижном воздухе невесомым столбиком потянулся вверх.
В первый день, когда, разгрузив оборудование и кое-как обустроившись в избе, они присели на топчаны, Алексей достал сигарету, но прикурить не успел - Иван угрюмо уставился на него и ткнул рукой в сторону двери.
- Курить - здоровью вредить?- язвительно спросил Алексей.
Иван молча кивнул.
- Ну и не вреди,- сказал Алексей и чиркнул спичкой.
- А где у тебя курево?- неожиданно спросил Иван.
- Зачем тебе?-поперхнулся дымом Алексей, Иван до сих пор не курил, неужели попробовать решил?
Алексей молча потащил из-под топчана рюкзак, покопался, вынул полиэтиленовый мешочек, насмешливо протянул Ивану: - Прошу.
Тот взял, спросил: - Сколько здесь?
- Десять блоков,- ответил Алексей.- По десять пачек в каждом. Хватит тебе?
Иван взвесил мешочек на ладони и, не отвечая, шагнул к двери.
- Э, ты куда?-вскочил Алексей.
Обернувшись, Иван сказал непонятно: - Из воспитательных соображений.
- Что?- поразился Алексей.
- Вот что: или в избе коптить не будешь, или я это добро утоплю.
Алексей онемел, потом плюнул, выдернул у Ивана свой мешок, сунул в рюкзак, пнул рюкзак ногой под лавку и, хлопнув дверью, выскочил наружу. Пару раз еще он пытался взбунтоваться, но Иван угрюмо бурчал: "Утоплю..."и, наконец, Алексеи сдался. А Иван, чтоб окончательно и, как заметил Антон Давыдович, законодательно оформить положение, накарябал фломастером на дощечке от ящика "МЕСТО ДЛЯ-ОТРАВЛЕНИЯ" и приколотил к замшелому пеньку, торчавшему слева от двери...
Алексей дунул, столбик расплылся, истаял. Аккуратно погасив окурок, Алексей было собрался встать, но усталость будто ждала этого мгновения, навалилась и он снова.
привалился к стенке, чувствуя как тяжелая истома разливается по всему телу.
Со-лнце стояло еще высоко, глядясь в голубое зеркало у самой кромки. И, подсвеченная отражением снизу, зубчатая стена леса на том берегу казалась вырезанной из темной бумаги. Алексей медленно разглядывал такой знакомый и уже привычный пейзаж. Даже эта темно-ржавая громадина, выползшая из ниоткуда месяц назад, придавив берег тысячетонной тушей, тоже стала уже привычной, хотя, казалось, как можно привыкнуть к невероятному?
