Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой
Было около одиннадцати часов, когда Нед Ленд обратил мое внимание на сильное как бы кипение воды, происходившее между большими водорослями.
— Это настоящие пещеры осьминогов, — сказал я, — и я ничуть не удивлюсь, если увижу здесь этих чудовищ.
— Как, — воскликнул Консель, — кальмаров, простых кальмаров, из класса головоногих?
— Нет, — ответил я, — осьминогов больших размеров. Но друг Нед, должно быть, ошибается; я больше ничего не вижу.
— Сожалею, — заявил Консель. — Я бы также очень хотел увидеть вблизи одного из этих осьминогов, про которых говорят, что они могут утащить в морские бездны корабли. Эти животные называются крак…
— Крак… и достаточно, — заметил канадец.
— Кракенами, — продолжал Консель, не обращая внимания на своего друга.
— Никогда не поверю, чтобы могли существовать такие животные! — воскликнул Нед Ленд.
— Отчего же нет? — спросил Консель. — Ведь верили же мы в нарвала его милости.
— Мы ошиблись, Консель, — поспешил я оправдаться.
— Конечно, но, вероятно, другие продолжают верить.
— Весьма вероятно, но я, со своей стороны, решил не верить в существование таких чудовищ, пока не проанатомирую одного из них.
— Следовательно, — обратился ко мне Консель, — господин не верит в существование огромных осьминогов?
— Да кто же, черт возьми, когда-нибудь в них верил! — вскрикнул канадец.
— Очень многие люди, — стоял на своем Консель.
— Только не рыболовы. Ученые — это может быть!
— Извините, Нед, и ученые, и рыболовы!
— Но я, который вам это говорил, — продолжал Консель самым серьезным тоном, — я отлично помню, что видел большое судно, увлеченное в глубину таким головоногим.
— Вы… вы это видели? — спросил канадец.
— Да, Нед.
— Вашими собственными глазами?
— Собственными глазами.
— Где, не соблаговолите ли сказать?
— В Сен-Мало, — продолжал невозмутимо Консель.
— В гавани? — спросил иронично Нед Ленд.
— Нет, в церкви, — ответил Консель.
— В церкви? — воскликнул изумленный канадец.
— Да, друг Нед! Это была картина, представлявшая того самого осьминога, о котором идет речь.
— Отлично! — воскликнул Нед, разражаясь хохотом. — Господину Конселю желательно дурачить меня.
— Нет, он прав, — сказал я. — Я сам слышал об этой картине; ее сюжет заимствован из одной легенды, а вы знаете, какое имеют значение легенды в естественной истории. К тому же, когда говорят о чудовищах, то всегда поддаются игре воображения. И я вам скажу, что не только утверждали, что осьминог может утащить на дно моря корабль, но известный Олаф Великий говорил об одном головоногом длиною в милю, который скорее походил на остров, чем на животное. Рассказывают также, что епископ Нидросский поставил однажды алтарь на огромной скале. Когда обедня окончилась, скала двинулась и ушла в море: скалой оказался осьминог.
— И это все? — спросил канадец.
— Нет, — ответил я. — Другой епископ, Понтошгадам, из Бергена, говорил также об одном осьминоге, на котором мог маневрировать кавалерийский полк.
— Молодцы подчас ваши епископы! — заметил Нед Ленд.
— Наконец, — продолжал я, — натуралисты древних времен упоминают о чудовищах, пасть которых походила на залив и которые достигали таких размеров, что не могли проходить Гибралтарский пролив.
— В добрый час — и эти не хуже, — снова заметил Нед Ленд.
— Однако есть ли правда во всех этих рассказах? — спросил Консель.
— Ничуть, друзья мои, ни одного слова, и все, что переходит за пределы вероятного, становится уже басней или легендой. Но во всяком случае, такое воображение должно иметь причину или повод. Нельзя отрицать существование осьминогов или кальмаров огромных размеров, хотя, понятно, гораздо меньших, чем киты. Аристотель констатирует размер кальмара в пять локтей, иначе говоря, в три метра. Наши рыбаки иногда встречают этих чудовищ, величина которых достигает двух метров. В музеях Триеста и Монпелье хранятся скелеты осьминогов в два метра длиной. Причем, по вычислению натуралистов, головоногое животное с туловищем в шесть футов длиной должно быть снабжено щупальцами в двадцать семь футов длины. И уже одного этого вполне достаточно, чтобы оно явилось страшным чудовищем.
— И их ловят в настоящее время? — спросил канадец.
— Если и не ловят, то моряки иногда их видят. Один из моих друзей, капитан Голь Бос из Гавра, уверял меня, что ему пришлось встретить таких размеров чудовище в морях Индийского океана. Но самый изумительный факт, после которого уже не приходится сомневаться в существовании подобных чудовищ, наблюдался несколько лет назад.
— Какой факт? — спросил Нед Ленд.
— Следующий, — ответил я. — В 1861 году, к северо-востоку от Тенерифе, почти на той же высоте, на которой мы теперь находимся, экипаж судна «Алектон» увидел невдалеке плывшее чудовище. Капитан судна Буге пошел навстречу животному и напал на него, атакуя его метанием гарпунов и ружейными выстрелами. Нападение не имело успеха, так как гарпуны и пули проникали в мягкое тело животного, как в студенистую массу. После многих неудачных попыток наконец удалось экипажу накинуть на тело животного петлю. Затянутая петля съехала до хвостового плавника, где и задержалась. Тогда принялись затаскивать чудовище на борт, но тяжесть оказалась столь значительной, что задняя часть тела оторвалась, и, лишенный этого украшения, он исчез в волнах.
— Если это так, то это факт! — воскликнул Нед Ленд.
— Неоспоримый факт, мой храбрый Нед. И поэтому предложили назвать этого осьминога кальмаром Буге.
— А каких размеров был этот кальмар? — поинтересовался канадец.
— Не достигал ли он длины около шести метров? — спросил Консель, который, стоя у окна, внимательно всматривался в неровности и углубления скал.
— Как раз такой длины, — ответил я.
— Голова его, — продолжал Консель, — была снабжена восемью щупальцами, извивавшимися, как гнездо змей?
— Совершенно верно, Консель.
— Глаза его были очень больших размеров?
— Да, Консель.
— И его пасть походила скорее на клюв попугая, но ужасный клюв?
— Действительно так, Консель.
— Прекрасно! С позволения господина, — спокойно продолжал Консель, — если это не кальмар Буге, то вот один из его братьев.
Я изумленно взглянул на Конселя. Нед Ленд бросился к окну.
— Страшное животное! — воскликнул он.
Я взглянул, в свою очередь, и не мог освободиться от чувства отвращения. Перед моими глазами двигалось ужасное чудовище, достойное фигурировать в легендах.
