Франк Шетцинг - Стая
— Спасибо, спасибо, но…
— Он прав, — горячо поддержал его брат. — Придётся тебе выпить.
— я…
— Детка, там, снаружи, конец света. Как же ты вернёшься без сугрева?
Лунд знала, что доставит им радость, если останется на стаканчик.
И почему бы нет?
— Ну, разве что маленькую, — сказала она.
Братья переглянулись так, будто только что взяли Константинополь.
* * *
Шетландские острова, Великобритания
Вертолёт пошёл на снижение.
Йохансон выглянул наружу. Утёсы мягко спускались к изогнутой бухте. Бескрайние пляжи тянулись вдоль моря, а за ними вились низенькие холмы, среди которых выделялись, словно процарапанные, дороги.
Вертолётная площадка принадлежала морской испытательной станции, дающей приют полудюжине учёных: кучка покосившихся бараков, вот и вся станция. Йохансон не увидел ни одной лодки. Рядом с бараками припаркованы два джипа и ржавый автобус «фольксваген». Уивер писала статью о морских собаках, поэтому приехала сюда. Она выходила с учёными в море, ныряла с ними и жила в одной из лачуг.
Последний порыв ветра сотряс вертолёт, и машина коснулись земли.
— Слава Богу, живы, — сказал пилот.
Йохансон заметил на краю площадки невысокую фигурку. Ветер трепал её волосы. Видимо, это и есть Карен Уивер. Ему понравилось, как она ждёт его тут в одиночестве, рядом с мотоциклом. Архаичный остров и одинокая фигурка очень подходили друг другу. Он потянулся и сунул томик стихов Уитмена в сумку.
— По мне, так и ещё могли полетать, — сказал он, — но я не люблю заставлять женщин ждать.
Пилот удивлённо повернулся:
— Вы притворяетесь таким крутым или вам действительно ничего? Обычно все стонут.
Йохансон пытался попасть в рукава пальто.
— Что, и Скауген?
— Скауген? — Пилот задумался, шлепки винта у них над головой постепенно замедлялись. — Нет, Скаугена ничем не проймёшь.
Правильно, подумал Йохансон.
— Не смогли бы вы забрать меня отсюда завтра днём? Скажем, в двенадцать.
— Разумеется.
Йохансон спустился на землю. Полы пальто раздувало ветром. Какой же он крутой? Еле дождался, когда ступит на твёрдую почву.
Карен Уивер шла ему навстречу. Джинсы облегали мускулистые ноги. Под кожаной курткой прорисовывались широкие плечи. Ветер трепал каштановую гриву.
— Сигур Йохансон, — утвердительно сказала она, с интересом его оглядев. — Как долетели?
— Паршиво. Но пилот сказал, что я крутой.
Она улыбнулась:
— Есть хотите?
Так сразу, подумал он, только успели поздороваться.
— С удовольствием. Но где?
Она кивнула головой в сторону мотоцикла.
— Поедем в ближайший городок. Раз уж вы выдержали вертолёт, то «харлей» как-нибудь перенесёте. Можно поесть и на станции, если вы любите консервы и гороховый суп. Это предел моего кулинарного искусства.
Йохансон посмотрел на неё и обнаружил, что глаза у неё необыкновенной синевы. Синие, как глубокое море.
— Почему нет? — сказал он. — А ваши учёные в море?
— Нет. Слишком штормит. Они уехали в городок по делам. Идёмте.
Они пешком направились к станции. Здесь, внизу, строения уже не казались такими ветхими, как с высоты птичьего полёта.
— А где же лодки? — спросил он.
— Бухта почти не защищена, поэтому мы их закатываем в сарай, который у моря.
У моря…
Где же море?
Йохансон осёкся и встал как вкопанный. Там, где только что бился о берег прибой, простиралась грязная равнина, усеянная камнями. Море ушло, но это случилось только что. Никакой отлив не мог состояться за такое короткое время.
Уивер сделала ещё несколько шагов и повернулась к нему.
— Что? Передумали насчёт горохового супа?
Он отрицательно покачал головой. До его слуха донёсся какой-то шум, он нарастал, становился громче. Как от раската грома, только слишком уж равномерный для грома, и не утихающий…
Внезапно он понял, что это.
Уивер проследила за направлением его взгляда.
— Чёрт, что это?
Йохансон собирался ответить, но в тот же миг увидел, как горизонт потемнел.
— К вертолёту! — крикнул он.
Они побежали. Йохансон увидел за стеклом кабины пилота, который проверял приборы перед тем, как улететь на заправку в Лервик. Пилот заметил две подбегающие фигурки. Йохансон подавал ему знаки спустить трап. Он знал, что пилот не может видеть то, что надвигается с моря: вертолёт смотрел в сторону суши.
Пилот кивнул. С шипением открылась дверь, и появился трап.
Гром приближался. Теперь звук был такой, как будто весь мир пришёл в движение.
Так оно и есть, подумал Йохансон.
Разрываясь между ужасом и заворожённостью, он застыл у подножия трапа, глядя, как море возвращается и грязная равнина снова затопляется водой. Бог мой, думал он, это же неправдоподобно! Это не из нашей эпохи, для цивилизованного человека такое не предусмотрено. Только для школьных учебников. Каждому известно, что метеориты, извержения вулканов и наводнения за миллионы лет изменили облик Земли, но казалось, что такого рода события навсегда закончились с началом века техники…
Он вышел из оцепенения и рванулся вверх по трапу, Уивер за ним.
— Взлетаем! Немедленно!
— Что это за шум? Что случилось?
— Поднимайте машину в воздух!
— Я же не волшебник. Что это значит, вообще? Куда лететь-то?
— Всё равно, набирайте высоту.
Винты с грохотом пришли в движение. Вертолёт, покачиваясь, отделился от земли и поднялся на один, на два метра. Потом любопытство пилота одержало верх над его страхом. Он развернул машину на сто восемьдесят градусов, так что они оказались лицом к морю. Черты его лица исказились.
— Ого!
— Смотрите! — Уивер показывала пальцем в сторону бараков.
Из основного здания в их сторону бежал мужчина в джинсах и майке. Рот его был широко раскрыт. Он бежал что есть мочи, загребая руками воздух.
Йохансон растерянно глянул на Уивер:
— А я думал…
— Я тоже думала. — Она в ужасе смотрела на приближавшуюся фигурку. — Надо спуститься. О боже, клянусь, я не знала, что Стивен остался здесь, я думала, они все…
Йохансон энергично замотал головой:
— Он не успеет.
— Мы не можем его бросить.
— Посмотрите же туда, чёрт побери. Мы не успеем.
Уивер оттолкнула его и бросилась к двери, но потеряла равновесие, потому что пилот направил машину боком навстречу бегущему человеку. Вертолёт задрожал от порывов ветра. Пилот изрыгал ругательства.
— Он успеет, — крикнула Уивер. — Надо спуститься!
— Нет, — прошептал Йохансон.
