Чарлз Шеффилд - Холоднее льда
— Ты хочешь, чтобы я дважды в одну и ту же лужу сел? Мне казалось, одного такого позора на всю жизнь более чем достаточно. — Тем не менее Джон Перри встал, подошел к станции обработки данных и внимательно ее изучил. — Ладно. Кто-нибудь знает, как эта штука работает?
— Я знаю. — Тристан Морган уже встал со стула. — Дай мне. — Он взял у Джона блок хранения данных. — Который сегмент?
— Он там всего один. Звук не ищи — это чистое видео. — Джон повернулся лицом к остальным, пока Тристан вставлял блок. — Страшно неохота снова шею подставлять. Поэтому я только скажу, что эта запись была сделана менее трех суток тому назад, что вы будете наблюдать за глубоким океанским ложем Европы — сто восемнадцать километров подо льдом — и что температура окружающей среды составляет там девять градусов выше нуля.
Свет в маленькой комнате помутнел. Экран станции обработки данных вспыхнул и сразу же перешел к черно-белому, низкоконтрастному показу типичного ультразвукового изображения. Датчик сканировал все океанское дно начиная от далекого горизонта. Поначалу не было видно ничего, кроме обычного ложа, сглаженного и смягченного за миллиарды лет слабым приливным движением.
Тристан открыл было рот — но прежде чем он успел сказать хоть слово, в поле зрения вдруг возник целый ряд пилообразных структур, прямых, как проведенная по линейке черта. По мере равномерного спуска погружаемого аппарата появились дальнейшие детали; каждая борозда меняла свои острогранные очертания, оказываясь составным набором наподобие многослойных вафель.
— А вот здесь мы добавили к ультразвуку видимые длины волн. — Джон Перри, сам того не желая, все-таки комментировал.
Стал виден плывун, движущийся впереди «Данаи». Картинка на экране стала резче и засияла ложными красками. Вдоль края одной из «вафель» появился сверкающий ряд фасеточных бусинок.
— Просто кремниевые и ферритовые кристаллы, сказало бы большинство. Но я хотел приглядеться получше. Теперь смотрите внимательнее, пока мы посылаем туда плывун.
Свободноплавающий источник света оказался менее чем в полуметре от одного из ребристых гребней. Когда он подобрался еще ближе, а луч набрал интенсивность, гребень пришел в движение. Он стал сплющиваться, уходя вниз, лениво отстраняясь от назойливого света.
— Либо фотофобные, либо чувствительные к теплу. Это мы узнаем, когда у нас появится шанс исследовать содержимое трюма «Данаи». У нас там была куча времени, и я положил на хранение парочку образцов. Но даже без вдумчивого анализа несколько догадок сделать несложно. Перед вами стабильная структура, которая и чинит себя, и воспроизводит. Если вы еще немного понаблюдаете, вы увидите, что происходит на краях этих вафель. Данные структуры также действуют при более высоких температурах, чем температура окружающего морского дна, и для этого они используют химическую энергию. Вы уже видели, как они избегают раздражителей, которые могут причинить им вред.
Тристан оставался рядом с блоком данных, а потому чуть ли не втыкался носом в экран.
— Эти существа живые.
— Если соглашаться с большинством определений живого. Эти борозды действуют как живые существа, которым вообще предполагается иметь способность действовать. Похоже, они даже эволюционируют по мере распространения. Но меня уже один раз надули. Хорошенького понемножку. На сей раз я не скажу ничего лишнего, пока не буду абсолютно уверен.
«Но Джон уверен, — подумала Нелл. — Он просто не хочет публично об этом заявлять. — Она взглянула на Сайруса Мобилиуса. — И он тоже уверен. Люди добрые, вы только на его лицо посмотрите! Победители и проигравшие. Солнечный Король снова взял себя под жесткий контроль и точно знает, что он не победил. Это настоящие аборигенные формы жизни. С ними Европа надежно защищена. Она еще долгое время не будет развиваться».
— Откуда ты знаешь, что эти существа тоже не были привезены с Земли и не помещены туда? — Тристан по-прежнему, отчаянно щурясь, вглядывался в экран.
— Потому что, в отличие от всех живых существ на Земле, они не основаны на ДНК. Это непериодические кристаллические структуры из различных глин — и тем не менее они способны к воспроизводству. Мы долгое время задумывались о возможности существования такой разновидности живых существ. Кейрнс-Смит предложил эту идею более столетия назад, но теперь мы впервые с такими существами столкнулись.
— Но все же не могли они быть сделаны искусственно, подобно тем первым, которых ты обнаружил и объявил аборигенными для Европы?
Джон скорчил гримасу.
— Лучше не напоминай. Но я уверен, что это не конструкции. Даже если подобный фокус можно было бы провернуть — а я не сомневаюсь, что это невозможно, — это не имело бы никакого смысла. Мы с Вильсой навестили такое место на дне Европейского океана, где раньше никто не бывал. Туда пока что никто и не собирался отправляться. Так какой смысл помещать этих существ в такое место, где шансов на их обнаружение не будет еще многие десятилетия?
Сайрус Мобилиус внезапно встал.
— Полностью переигран — самой Природой. Победители и проигравшие, говорите? Будь оно все проклято. Кажется, это Маргарет Фуллер сказала: «Я мирюсь со Вселенной»? Ну что ж, я тоже мирюсь.
Нелл взглянула на него и подивилась жизнеспособности этого человека. Легко верилось, что Сайрус Мобилиус от природы был наделен той потрясающей нервной системой, над созданием которой работала Хильда Брандт. За прошедший час он увидел, как годы кропотливого планирования наконец-то дают свои плоды, а потом, за какие-то несколько минут, все его планы были разрушены — причем тем самым человеком, которого он привлек на Европу, чтобы помочь ему победить.
И все-таки Мобилиус уже восстанавливался. На его лице не было заметно никаких признаков поражения или смирения. Подобно Хильде Брандт, он мог пройти бесконечные потрясения и опять выйти на очередной круг.
— Полагаю, нам следует заключить, что Европейскому термоядерному проекту теперь придется подождать, — бодро продолжил Мобилиус. — Это прежде всего касается тебя, Камилла. И тебя, Дэвид, тоже. Разумеется, я надеюсь, что вы оба будете продолжать работать со мной. Но если вы хотите занять другие позиции…
— Я хочу вернуться обратно в центр РСН, — выпалила Камилла. — Хочу, чтобы вы это организовали и предоставили мне время для наблюдений.
Она тут же заметила, что Мобилиус удивился, а Дэвиду стало больно. Вообще-то Камилла тоже была к этому не готова, но Мобилиус сам сказал, что настало время для откровений. Если Джон Перри все-таки решил высунуться, она вполне могла от него не отставать.
