Николай Дашкиев - Зубы дракона. «Властелин мира»
И Гарри ощутил: да, в самом деле мускулы отказываются служить, все тело охватывает сладостная расслабленность и безволие.
«Да что же это со мной?! Я на посту!» – он встряхнулся, подскочил к Харвуду, крикнул:
– Молчите! Буду стрелять!
Смотря ему прямо в глаза, Харвуд умолк на несколько секунд, а затем сказал негромко, твердо:
– Закройте глаза!.. Так!.. Спите!
Это было последнее, что помнил Гарри Блеквелл в своей жизни.
Покорный воле Харвуда, безразличный ко всему, кроме приказа гипнотизера, он, как сомнамбула, подошел к нему и развязал проволоку на его руках и ногах.
– Ляжьте!.. Спите!
Харвуд вскочил с места, расправил окаменевшие мускулы, подбежал к открытой шахте лифта, которым недавно спустились Щеглов и Петерсон.
– Встаньте!.. Идите сюда!.. Прямо!
С закрытыми глазами Гарри приблизился к отверстию, сделал еще шаг и упал вниз, на острые железные грани коробки лифта у основания колодца.
Глава XXI
На последнем рубеже
События развивались стремительно.
Зная все ходы и выходы, Харвуд юркнул в подземелье, а затем, выбирая путь, где двери имели цифровые замки, открывавшиеся без ключей, устремился в противоположный конец Гринхауза, в расположение взвода охраны.
В комнату Джонсона он влетел как вихрь, сбросил со стола бутылку с ромом, грохнул кулаком так, что зазвенели тарелки:
– Черт возьми!.. И это – начальник охраны?! И это – бывший офицер?!
– Что случилось? – кусок бифштекса застрял поперек горла, и Джонсон никак не мог его проглотить.
– Где ваши люди?!.. Немедленно к оружию! В Гринхауз проникли партизаны.
– Партизаны?? – Джонсон побледнел и сорвал с шеи салфетку. – Вот тебе и раз!.. Вчера Книппс… А сегодня…
– Да скорей же, остолоп! – Харвуд выхватил пистолет, повертел им перед носом у Джонсона. – Их только двое, да третий – Чен. Немедленно поймать всех. Живыми!.. Они, вероятно, во втором корпусе. Забросайте их газовыми гранатами.
Не ожидая ответа, он сразу же помчался к своему коттеджу. Надо спасать Паркера. Чихать на эту старую-развалину, но без его миллионов никуда не сунешься.
Как и ожидал Харвуд, Паркер лежал посреди своей комнаты связанный, с кляпом во рту, и стонал, закрыв глаза.
– Мистер Паркер?!.. Что?!.. Что такое?.. – Харвуд подбежал к нему, перерезал веревки, помог встать на ноги. – Скажите хотя бы, кто осмелился?
– Ох… ох… – Паркер шатался из стороны в сторону. – Китаец… Проклятый китаец…
– Какой китаец? – выкрикнул Харвуд, разыгрывая беспредельное возмущение. – Чен?! Этого мерзавца сейчас повесят! Обождите минутку, я сейчас прикажу…
– Нет, нет! – Паркер уцепился за его рукав, – Я не отпущу вас ни на миг! И немедленно, – вы слышите: немедленно! – едемте отсюда! Иначе я порываю с вами всякие отношения!.. Ох… ох… Дайте же мне воды, в конце концов!
– Пожалуйста, мистер Паркер. Я очень, очень виноват перед вами… Сейчас мы проведем опыт. Джонсон привез чернокожих.
Окна комнаты выходили в парк, но выстрелы, хотя и приглушенные, долетали и сюда, поэтому Харвуд говорил не умолкая:
– Да, привез чернокожих. Очень хорошая партия: свежие, не изнуренные. Надеюсь, вы будете удовлетворены результатом.
– Какой опыт?! Какие результаты?! – Паркер сердито грохнул кулаком по плексигласовому окну. – Через десять минут зайдет солнце!.. Мы выезжаем немедленно, и это будет испытанием вашего «излучателя». Если мы доберемся до Сингапура невредимыми, я тотчас же под пишу договор. В противном случае он вам не понадобится.
– Хорошо.
Харвуд подошел к телефону.
– Джонсона!.. Нет?.. Передайте, чтобы кончал дело и немедленно шел ко мне… Да.
Вскоре стрельба затихла. А через несколько минут в комнату вошел Джонсон. Уже по его сияющему потному лицу Харвуд понял: пойманы!
Тупой, мутной волной его грудь захлестнула злость: ну, погодите же! Вымотать жизнь из тела, растянуть мучения на неисчислимое количество секунд, сделать так, чтобы сама смерть показалась счастьем, – вот что мог бы сделать он!.. Жаль, мало времени. Но все равно, он не даст им быстрого конца. Пусть сознание станет для них наихудшим палачом, с неумолимой точностью отсчитывая, сколько еще осталось дышать свежим воздухом!
– Мистер Джонсон, прошу, займите мистера Паркера. Я вернусь через пять минут.
Не ожидая возражений миллионера, Харвуд выбежал во двор.
– Где они?
Часовой показал в сторону, на караульное помещение. Харвуд вбежал туда и остановился на пороге.
– А где китаец?
Китайца не было.
Нелегкое дело – искать путь в лабиринте переходов, подбирая ключ к каждой двери.
Почти час добирались Щеглов и Петерсон ко второму корпусу, а ведь им помогло то, что Джек узнал ту часть подземелья, по которой когда-то вел его Смит.
Щеглов уже начал беспокоиться: следовало бы наведаться к Блеквеллу. Но хотелось покончить с делом одним махом. Да и цель, казалось, была близкой.
Но где же та замаскированная дверь?.. Блеквелл сообщил лишь основные ориентиры: узкий коридор, большая мастерская, стена против фрезерного станка.
Станок есть. Однако нет ни малейшего намека на дверь. На всякий случай Щеглов перепробовал ультразвуковые свистки. Никакого действия. Значит, надо ощупать всю стену.
– Вот! – крикнул Петерсон. – Смотрите: диски с цифрами. Это…
Он не успел закончить. Раздалась звучная автоматная очередь. Совсем близко разорвалась граната, затем еще одна.
И сразу же в глаза Щеглову и Петерсону ударило что-то невыносимо едкое; в легкие ворвалось удушливое, царапающее, как вата, посыпанная стеклом. Они еще отстреливались, но уже не видели и не слышали ничего.
Их взяли голыми руками.
И вот теперь они стоят, привязанные к опорам главного интегратора, а Харвуд расхаживает, помахивая стеком.
– Итак, мистер Чеклофф, простимся. Вы проиграли игру. Ровно через… – Харвуд взглянул на часы, – ровно через пятьдесят три минуты, то есть в восемнадцать тридцать, этот интегратор взлетит на воздух вместе с вами. Вагнер не солгал: агрегат заминирован. Но я не сколько изменил схему включения фугасов. Они включаются очень просто, без всяких ультразвуковых игрушек… Вы, вероятно, мечтали стереть с лица земли мой Гринхауз. Сегодня ваша мечта осуществится… Итак, прощайте, и в считанные минуты вашей жизни думайте о чудесном «излучателе», которого вам, к сожалению, так и не удалось увидеть. Уверяю: теперь уже вас не спасет никто и ничто!
Он подошел к Петерсону, хлестнул его изо всех сил стеком по лицу, плюнул и вышел. Щелкнул замок. Щеглов выждал некоторое время, а затем прошептал:
