Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)
— Я прицеливаюсь выше, — парировал Хорошеев. — Вас погубила жадность, Думский. Придумав одну историю — о базах террористов и пиратов, которыми «нашпигован» ближайший космос, — вы пустили налево триста миллиардов кредитов под фальшивое строительство супероружия, последнего средства от волны разбоя, якобы захлестнувшей космические трассы. Бумажный суперкрейсер «Криптон» должен был избавить государство от картонных пиратов в два счета, но как после «победы» предъявить его общественности? Можно подкупить тысячу, десять тысяч человек, чтобы они поклялись, что видели «Криптон» своими глазами и даже ходили на нем в боевые походы. Средства позволяют. Но как подкупить всех жителей Планеты? Никак. Значит, крейсер следует «списать». В общем-то, если бы история закончилась в этом месте, все бы так и осталось шито-крыто. Но вас обуяла жадность. Вы решили извлечь из ситуации максимальную выгоду.
— Не я, а заговорщики, — покрываясь потом и багровея, напомнил Президент.
— Заговорщики, — Хорошеев сделал на слове заметный акцент, — решили, что списания трехсот миллиардов мало. Надо списать еще. Надо построить еще один крейсер. А лучше — два. Но как это сделать, пока не «амортизирован» первый «Криптон»? И — главное — хватит ли на это времени? Ведь заканчивается второй президентский срок, и переизбраться на третий у главного заговорщика шансов, скажем прямо, маловато… И вот тут коллектив высокопоставленных хапуг осеняет идея. Что может воодушевить народ настолько, что он плюнет на Конституцию и проголосует за Президента в третий раз, а заодно выдаст избраннику карт-бланш на «строительство» крейсера «Криптон-2», затем «3» и так далее? Только некое беспрецедентное событие. Какое? Атака пиратов, которые уничтожат «Криптон-1» и предъявят «беззащитной» Планете ультиматум? Слабо. И вовсе не на руку Президенту. Ведь получится, что он допустил потерю супероружия, а настоящий народный герой на такие ошибки права не имеет. Что же тогда? Что должно произойти такое грандиозное, чтобы и рейтинг поднялся до ста процентов, и аферу с виртуальным крейсером скрыть, и получить дополнительные кредиты под «строительство» еще одной бумажной посудины?
— Астероид, — увлекшись спектаклем, подсказал Щеткин.
— Верно. Угроза глобальной катастрофы. И рейтинговый подвиг обеспечен, и концы в воду. В этот момент на сцене и появляется незабвенный профессор Лебедянко, который обещает обставить все в лучшем виде. На самом деле, конечно, никакой он не профессор и не Лебедянко, а опытный авантюрист и «комбинатор»… Как его настоящая фамилия?
— Не знаю, — буркнул Думский. — Он, кстати, раньше на сцене появился. С идеей про астероид.
— А-а, так это идея «профессора»?
— Нет, у него был тайный помощник. Чтобы деньги со счетов снимать. Я его не знаю.
— Значит, навар делили на троих, — сделал вывод Хорошеев. — Учтем. Итак, Лебедянко. Его ввел в игру сам Президент, а потому никто и не интересовался, действительно он профессор или нет. Ну, а дальше игра пошла в открытую, и о печальном ее финале всем известно. Астероид, плохо мотивированный отказ расстрелять его ракетами, стопроцентная «идея» насчет «Криптона»… Вопрос о крейсере был бы поднят неизбежно, поскольку кулуарными усилиями господина Президента слухи о радикальном средстве против хорошо вооруженных космических пиратов с многочисленных космических поселений — вспомним макет базы на заброшенных верфях и улыбнемся — были самой модной тайной в правительстве на протяжении последних двух лет. И все бы сработало, не случись сбой в программе. В результате неполадок в главном игровом компьютере произошло непоправимое — крейсер «стартовал» на четыре минуты раньше срока, а виртуальный астероид исчез. Что оставалось заговорщикам? Только привести в действие запасной план. Первой его жертвой стал Лебедянко. Жертвой, надо заметить, не только президентских амбиций господина Думского, но и его жадности. Ведь с погибшим не пришлось делиться. Половина значительно лучше трети! Сколько вы потратили на спектакль, Думский? Миллиард, два, десять?
— Гораздо больше. Это же не фильм снять. Два года непрерывного функционирования компьютеров и работы персонала… Почти шестьдесят.
— Солидно. Значит, изначально вам причиталось восемьдесят, а после взрыва в ЦУПе перепали все сто двадцать? Неплохая цена за вагон аппаратуры и жизнь одного авантюриста.
— Я не отдавал приказа взорвать центр!
— К чему отпираться? Теперь это не сыграет решительно никакой роли. Одним преступлением больше, одним меньше… К тому же против вашей непричастности к взрыву свидетельствует такая весомая вещь, как мотив. У вас он был. Это несомненно. Кроме сорока миллиардов дополнительной прибыли, вы получали еще и козла отпущения. Старинное правило злодеев — не затевай преступление, если не на кого свалить вину. Навеки умолкший Лебедянко — прекрасный вариант!
— Еще Труба, — подсказал Щеткин.
— Верно. Потому адмирал никуда и не сбежал. Он ни при чем, и все его матюги справедливы. Ни он, ни флот ничего не знали ни о каких «Криптонах», пиратах и астероидах. Потому что занимались реальными делами. Они охраняли настоящий, фактический порядок в космосе, а не его виртуальный дубликат в недрах главного компьютера заговорщиков… Так что заговор раскрыт, господин Президент. Осталась самая малость: вернуть украденное в казну и отправить вас в отставку.
— У меня есть другое предложение, — Думский ослабил узел галстука и тяжело вздохнул. — Мы уничтожим макет пиратской базы и отправим всех арестованных охранников дослуживать свой контракт в самый дальний гарнизон. А все документы по теме «Криптона» и астероида сотрем самым тщательным образом. До последней буквы и цифры. Что касается третьего срока… Без весомых оснований мне его не видать, но у меня в руках остаются все нити и рычаги. Да и денег достаточно. Я готов потратить довольно крупную сумму на «продвижение» нужного кандидата. И, поверьте, он победит. Но прежде он должен дать мне гарантии, что этот разговор останется тайной, а все мои средства — собственностью Фонда.
— Сделка? — удовлетворенно спросил Хорошеев. — Ну что же, давайте обсудим.
Щеткин заметно подался вперед. Его ноздри щекотал сильный запах денег и власти. Такие запахи агенту были по душе. Пустотелов же к перспективе стать одним из первых лиц Планеты остался безучастным. Свое отношение к деньгам он высказал, еще когда его вербовали в пилоты. На власть ему, видимо, было наплевать «максимально».
— У вас есть кандидат? — тон Думского стал привычно деловым.
— Я, — не задумываясь, ответил Хорошеев.
