Бернар Вербер - Третье человечество
В рамках проекта, названного Натальей «Воспитанием личинок», они переоборудовали в миниатюрные ясли большой зал на первом этаже в левом крыле здания.
Следуя инструкциям полковника Овиц, шестеро ученых распределили между собой круг задач.
Аврора учила их говорить и считать, Давид — читать и писать (используя «Энциклопедию относительного и абсолютного знания», позволявшую быстро изучать самые разные темы, превращая занятия в игру), Пентесилея — ходить и заниматься спортом, в первую очередь стрелять из лука и выполнять акробатические упражнения.
Нускс’ия прививала им навыки оптимального питания, дыхания и сна. По ее словам, «дышать, есть и спать всем кажется совершенно очевидным, однако мало кто из нас умеет делать это правильно, и если детей научить, они не забудут этого никогда». Чтобы вдолбить им эти истины в голову, она прибегала к самым разным упражнениям.
Полковник Овиц, учитывая, что в будущем им придется выполнять функции миниатюрных лазутчиков, обучала их тактике проникновения в стан врага и ведения боя. Лейтенант Жанико, со своей стороны, не прикасался к ним вообще, опасаясь причинить боль. Остальные подтрунивали над его неуклюжестью, но сам он был убежден в том, что это не его сфера деятельности и что женщины с детьми всегда управляются лучше мужчин. Поэтому он просто предоставил в их распоряжение свои таланты строителя и ремонтника.
Между тем запас консервов медленно таял, рацион казался неизменным, и члены команды со страхом следили за новостями. Журналисты больше не выходили из своих квартир, общаясь с помощью встроенных камер ноутбуков.
Смертельное наступление вируса стало постепенно сбавлять обороты. Число жертв стабилизировалось, превысив 500 миллионов человек.
Шестеро ученых почувствовали что спаслись, но отношения между ними стали напряженными. Началось все с мелких размолвок, которые Наталья тут же гасила, но пребывание в замкнутом пространстве действовало на нервы, и ссоры становились все крупнее.
Дни проходили согласно установившемуся распорядку. Завтрак в полном молчании, работа в инкубаторах, забота о новорожденных, воспитание малышей, обед, занятия, строительство домиков, соответствующих росту микролюдей, просмотр новостей, открывание банок с консервами и приготовление ужина.
Собираясь за столом, они уже не общались как раньше. Чтобы избежать столкновений, говорить о болезни и смерти было запрещено. А поскольку они придерживались разных мнений о том, как воспитывать микролюдей, то была достигнута договоренность, что в зоне своей ответственности каждый делает что хочет, и критиковать его никому не позволено. Дошло до того, что за ужином они не обменивались и парой фраз.
Как-то вечером Давид, чтобы разрядить атмосферу, обронил:
— Мой прадед как-то загадал мне загадку: как составить квадрат из трех спичек?
Все изумленно повернулись к нему. Предложить разгадать ребус в атмосфере такого напряжения казалось им сущим безумием. Наталья тут же поняла всю выгоду, которую сулил этот отвлекающий маневр.
— И каково же решение?
— Не знаю.
Она взяла три спички, положила их на стол и стала перемещать.
— Не ломая и не составляя из отдельных кусочков?
— Да, не жульничая.
— Это невозможно.
— Раз мой прадед это сделал, значит, способ есть.
Догадавшись, что Давид хочет разрядить обстановку, Аврора тоже взяла спички и стала составлять из них фигуры. Ее примеру последовали и остальные. Это позволило им забыть о голоде.
— Ты уверен, что есть решение без всякого надувательства?
— Более того, я уверен, что мы его найдем. Может, кто-то один, а может, все вместе.
Его слова заставили всех улыбнуться. Наталья понимала, что подчиненные мучились от чувства вины за то, что выжили, в то время как мир снаружи превратился в ад.
Выбившись из сил, спать легли они рано.
Однажды вечером, когда Нускс’ия, сжав кулаки, спала рядом, Давид встал, подошел к окну и задумался. Вдруг его внимание привлекла какая-то тень. Он надел защитный костюм, взял винтовку и направился к могиле матери. Подойдя к ней, он услышал, как позади него что-то хрустнуло, и обернулся.
Включив фонарь, он узнал Аврору, тоже в скафандре, вооруженную винтовкой.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Я не мог уснуть, подошел к окну и увидел рядом с могилой матери какого-то оборванца.
Он осветил могилу и увидел, что произошло.
— Этот бродяга выкопал тело. Вероятно, надеялся найти что-нибудь съедобное. Некоторые настолько страдают от голода, что становятся каннибалами, пожирателями мертвечины!
Давид, как смог, восстановил могилу.
— А что ты здесь делаешь?
— Я увидела тебя.
— И что?
— Я повздорила с Пентесилеей и не могла заснуть, — произнесла Аврора голосом, приглушенным плексигласом скафандра.
— Остальные увидят, что нас нет.
— Риска не избежать. Оказавшись за стенами научного центра, мы уже подвергли себя опасности. Мы так поглощены работой, за нами так пристально наблюдает эта чета, что у нас даже нет возможности поговорить друг с другом. Мне хотелось остаться с тобой наедине.
Аврора сняла шлем.
— Но на тебя могут попасть экскременты какой-нибудь ночной птицы или летучей мыши! — воскликнул Давид.
— Знаю. Но я готова рискнуть, чтобы поговорить с тобой по душам.
— А как же тело моей матери?
— Оно уже перестало быть заразным. Даже вирусы, чтобы выжить, нуждаются в тепле, влаге и жизни.
Давид тоже снял шлем. Они переглянулись, вдохнули ночной воздух и улыбнулись.
— Я все думаю о том, что ты сказал мне во время первой встречи в Сорбонне. Тебе казалось, что когда-то мы уже были одной семьей.
— Я сказал это, чтобы за тобой приударить.
— Не притворяйся большим циником, чем ты есть на самом деле. Я тоже тогда это почувствовала. До такой степени, что… — Она пожала плечами. — Пентесилея ревнует. Ей кажется, что мы с тобой состоим в каком-то тайном заговоре. Хм… вот невезение, мне постоянно попадаются женщины, устраивающие сцены ревности, а я ненавижу людей, предъявляющих на меня какие-то права. Я никому не принадлежу. Никто не может быть чьей-то собственностью. То, что люди занимаются любовью, не наделяет одного человека властью над другим.
— Этот спор идет уже давно, — признал Давид, забрасывая могилу матери землей.
— Я думала, что в однополой любви смогу избежать подобных неприятностей, но мне все время попадаются женщины, еще более ревнивые и властные, чем мужчины. Это какой-то злой рок.
