Дмитрий Громов - Сборник "Один плюс один"
— Тогда для начала открой эту дверь и выпусти свою дочь. А потом ты отведешь меня к тому телефону, который работает, и я вызову вашу полицию, ИНТЕРПОЛ и похоронную команду.
— А зачем — похоронную команду? — Рахатлукум явно что–то заподозрил.
— Ну надо же будет кому–то трупы убрать, — пояснил Фухе. — А вот будет ли среди этих трупов твой — зависит только от тебя самого. Понял?
— Понял, — хмуро кивнул магараджа.
— Тогда для начала выпусти дочь.
Фухе вынул ствол «Магнума» изо рта Рахатлукума и приставил его к затылку магараджи.
— Не волнуйся, теперь твои мозги, в случае чего, вылетят через рот, успокоил Рахатлукума комиссар.
Магараджа тут же успокоился и достал ключ.
— Извините, комиссар, у вас закурить не найдется? — послышался сзади чей–то голос.
— Найдется, — ответил Фухе и машинально полез в карман за сигаретами.
В следующую секунду на голову Фухе обрушился страшный удар, и свет в глазах комиссара померк.
— …И до часу ночи чтобы этот легавый стал жмуриком, — это были первые слова, которые Фухе услышал, очнувшись.
— А что делать с вашей дочерью? — поинтересовался другой голос, который, как понял комиссар, принадлежал Мумак Сингху.
«Замумачу!» — со злостью подумал Фухе, ощупывая большую шишку на затылке.
— Облом, в натуре, но прийдется и ее тоже кончить, — узнал комиссар голос магараджи. — Слишком много знает.
— Я понял, господин.
— И хорошо, что усек. В час клиенты приваливают. Все должно быть чики–чики.
— Яволь! — ответил Мумак Сингх почему–то по–немецки.
По коридору затопали удаляющиеся шаги, и все смолкло.
Фухе с трудом сел и огляделся по сторонам. Он находился в крохотной сырой камере без окон; под потолком горела в полнакала засиженная мухами лампочка без абажура. Дверь была окована толстыми листами железа и, как тут же убедился комиссар, заперта.
«Ну почему они никогда не забывают запереть дверь?» — с тоской подумал Фухе. Он исследовал содержимое своих карманов и убедился, что и пресс–папье, и «Магнум» бесследно исчезли. На сигареты и спички бандиты, правда, не позарились, и Фухе тут же закурил. Тут комиссар догадался посмотреть на уцелевшие часы. Было около половины одиннадцатого вечера. Времени оставалось совсем мало.
Не успел Фухе докурить сигарету, как в коридоре снова послышались шаги, и в двери открылось маленькое зарешетченное окошечко.
— Ну что, господин комиссар, очнулись? — в окошке появилось расплывшееся в довольной ухмылке лицо Мумак Сингха.
— Это ты меня треснул? — поинтересовался в ответ Фухе.
— Разумеется! — еще больше расплылся в улыбке Мумак Сингх.
— Неплохо, — оценил комиссар. — Но слабовато. После моих ударов обычно не выживают. И ты не выживешь.
Мумак Сингх весь затрясся от смеха, но тут же взвыл, схватившись за левый глаз, в который угодил метко пущенный комиссаром окурок «Синей птицы».
— Первый раз сижу в вашей тюрьме, — сообщил Фухе. — Но должен заметить, что окошки в дверях у вас хреновые: решетка слишком крупная. Ты сам только что убедился.
— Спасибо, что подсказали, — ехидно ответил Мумак Сингх, обнаруживший, что глаз его, как ни странно, цел. — Только вам это уже без разницы. Сегодня у Кали будет в два раза больше пищи, чем обычно.
Фухе невольно вздрогнул, но постарался не показать, насколько его заинтересовали слова Мумака.
— Ага, дрожишь! — по–своему истолковал тюремщик движение комиссара. Ты будешь дрожать еще не так, когда тебя введут в зал Посвященных. Магараджа, этот жалкий торговец наркотиками, приказал просто убить тебя и его дочь — но мы поступим лучше. Сегодня — ночь Кали. Скоро, скоро наша богиня вновь вкусит жертвенной крови — и благодать снизойдет на верных сыновей и дочерей Кали!
Но сначала ты у меня съешь этот «бычок».
Мумак Сингх подобрал с пола угодивший ему в глаз окурок и начал звенеть ключами в поисках нужного. Но тут, видимо, какая–то мысль пришла в голову тюремщику, и он на мгновение застыл.
— Что, испугался? — подзадорил его Фухе.
— А пусть даже и испугался, — неожиданно легко согласился Мумак Сингх. — Я понял, чего ты хотел! Чтобы я разозлился и открыл дверь — вот тут–то ты бы на меня и бросился. Да, у тебя был шанс. Но теперь его нет! Я не клюну на эту удочку! Все равно меньше, чем через полтора часа, ты отправишься на встречу с Кали.
Тут Мумак Сингха неожиданно заинтересовал окурок Фухе, который он все еще брезгливо держал двумя пальцами. Тюремщик осторожно поднес окурок к своему толстому носу, шумно втянул ноздрями воздух…
— Э–э–э, да вы еще и наркоман, комиссар! — снова расплылся в улыбке служитель Кали. — Попросту говоря, торчок! Не ожидал, вот уж от кого — от кого, а от вас не ожидал. О, да у вас еще есть! — Фухе как раз извлек из кармана пачку «Синей птицы».
— А может, и мне дадите сигаретку? — вдруг перешел на заискивающе–просительный тон Мумак Сингх. — А я тогда вас совсем не больно зарежу!
— А может, выпустишь? — без особой надежды осведомился Фухе.
— Ну что вы, комиссар, как можно?! Всего за одну сигаретку с гашишем… Нет, не пойдет!
— Ладно, на, травись, — сдался Фухе, передавая через решетку Мумаку сигарету. — Только чтоб не больно резал!
— Да что вы, комиссар, — заулыбался Мумак, закуривая. — Вы даже не заметите ничего! Раз — и перед вами уже Кали.
— Ладно, там видно будет, — мрачно пробормотал комиссар, прикуривая в свою очередь.
— Правильно, правильно, покурите, комиссар, да побольше, — захихикал Мумак Сингх. — Тогда и вообще ничего не почувствуете! Ну ладно, пора мне, а то главная жрица ждать не любит. До скорого, комиссар! — и по коридору забухали удаляющиеся шаги.
Фухе остался один. Докурив одну сигарету, он, немного поразмыслив, последовал совету своего тюремщика и достал следующую.
Из камеры Фухе в совершенно бессознательном состоянии вынесли Мумак Сингх и Рамакришна. Комиссар лишь вяло шевелился и бормотал что–то невразумительное, вроде: «Мама мыла Раму, мама мыла Кришну, Кришна в харю Раме, Рама в харю Кришне!..» Это было отнюдь неудивительно, потому что явившиеся за Фухе тюремщики насчитали на полу его камеры более десятка окурков, а в самой камере стоял характерный запах гашиша, смешанный с запахом табака «Синяя птица».
— Ну вот, и вязать не надо, — заключил пребывавший в благодушном настроении после выкуренной сигареты с гашишем Мумак Сингх.
— Зато тащить всю дорогу прийдется, — мрачно возразил Рамакришна, которому гашиша не досталось.
— Харя Кришны! — подал голос Фухе. — Ну и харя!..
