Джон Мини - Фактор жизни
Однако Судьба распорядилась по-иному.
Всего лишь год спустя очередной урок оказался прерванным, потому что в класс, влетел запыхавшийся ученик.
– Сэр!.. Сэр!..
– Что случилось, Филгрэйв?
– Там… – Мальчик никак не мог восстановить дыхание. – Солдаты, сэр…
– Покажи где!
Возле кафе Вози стояла охрана из четырех тяжеловооруженных солдат с зеркальными визорами на лицах. Они не предприняли никакой попытки задержать Тома, когда тот прошествовал вовнутрь.
– У тебя все в порядке, Вози?
– Со мной все нормально, – сказала она, перебирая пальцами белый передник.
За одним из столов в глубине зала сидел офицер. Перед ним стоял стакан теплого дейстраля, а шлем лежал на скамье рядом.
– Я – местный учитель, – сказал ему Том. – Могу я вас спросить, что здесь происходит?
– А-а, магистр? – Брови незваного гостя приподнялись, и последовал приглашающий жест. – Пожалуйста, садитесь.
Том сел за стол напротив офицера.
– Я – полковник Рэшидорн, – сказал офицер. – И должен вам признаться, что слышал о вас много хорошего… Дело в школе «Павильон».
Том похолодел:
– А что со школой?
– Она приобрела какую-то… странную репутацию. Разумеется, блестящую. – Полковник неторопливо потягивал свой дейстраль. – Настолько блестящую, что последнее время сюда, вниз, посылают детей с двух более высоких страт.
– Мы стараемся, как можем. – Том следил за тем, чтобы голос его звучал безучастно, внимательно наблюдая за выражением лица полковника, однако при этом лихорадочно обдумывал, как выбраться из ловушки.
«И снова моя вина», – подумал он обреченно.
Полковник сделал какое-то движение, и Том мгновенно вспотел, но оказалось, что Рэшидорн всего лишь полез за чем-то в карман.
– И результат ваших стараний впечатляет. – Если полковник и заметил реакцию Тома, он не подал вида. – Это касается прежде всего обширности программы. В нее включены предметы, весьма неожиданные для столь глубокой страты. – Он вытащил руку из кармана. – Это для вас. Своего рода опознавательный знак. – Он разжал кулак и положил «опознавательный знак» на стол между ними.
Однако Том не шелохнулся: он думал о том, что на этот раз у него перед глазами не появились алые стрелы-целеуказатели. Похоже, за прошедшие годы он утратил свою способность к сверхчувствительности…
– Вы знаете, где находится зал общины, мистер Коркориган?
«Для тебя лорд Коркориган», – подумал Том.
– Конечно!.. В конце концов, я здесь живу.
– Генерал встретится там с вами утром в восемь ноль-ноль.
«Который из генералов?» – мог бы спросить Том. Но не спросил.
Рэшидорн встал и молча вышел из кафе.
Вслед за ним, строем, потопали солдаты. С прибрежного бульвара эхо еще долго доносило звук их удаляющихся шагов.
– Том? – спросила Вози испуганно. – Что случилось? А Том смотрел на «опознавательный знак». Перед ним на столе лежал жеребенок на черном шнурке. Послать ему в качестве опознавательного знака талисман мог только один человек.
«Вот ты и нашел меня, Кордувен», – подумал Том и поднял глаза на Вози.
Глава 62
За окном были заснеженные серо-голубые склоны Альп с вершинами такой белизны, что захватывало дыхание.
А в покрытом голубыми татами додзе летали человеческие тела.
Спонтанные атаки производились из любого мыслимого положения. Хорошо сложенные мужчины и женщины в белом производили удары руками и ногами, пытались делать захваты, сталкивались друг с другом, проводили подсечки или взлетали высоко в воздух.
В центре этого вихря двигалась стройная женщина.
Нападающие еще раз возобновили атаку, но их тела опять перемешались друг с другом, а она словно танцевала среди них. Длинные седые волосы развевались у нее за спиной, и солнечный луч отражался от залитых серебром глазниц, где не было глаз.
Наконец, все завершилось.
– Mokosu, – произнесла она.
Класс стройными рядами опустился на колени, и все погрузились в медитацию.
* * *
С унылыми, бескровными лицами, прихрамывая, ученики направлялись в душевые. Никто не произнес ни слова. Всего их было двадцать один человек. Приняв душ, они надели белые комбинезоны УНСА и, до предела уставшие, направились в сторону серебристого автобуса.
– Ну и крута! – сказала молодая женщина.
– Из меня, к черту, все нутро вышибла! – отозвался крупный, широкоплечий наголо стриженный мужчина. – Боже мой! А ведь такая кроха…
Под чьими-то шагами захрустел гравий, и появилась монахиня в черном одеянии. Рядом с нею шел маленький мальчик.
Ученики напряженно застыли.
– Будьте благодарны Богу, – монахиня вознесла перст к небу, – за то, что у вас такой учитель.
– Простите, сестра, – сказал широкоплечий.
– Может быть, вам никто раньше и не говорил, но все выпускники Карин имеют наивысшие шансы стать кандидатами в Пилоты.
Ученики переглянулись: это было для них новостью.
– А теперь можно посмотреть, как тренируется Ро? – Лицо малыша светилось от радостного ожидания.
– Одну минуту. Дело вот в чем, – монахиня чуть улыбнулась. – Когда по вашим задницам бьет слепая седоволосая женщина, это неплохой путь, избранный Господом для того, чтобы внушить вам смирение. Бог благословляет вас!
Она взяла мальчика за руку и повела к зданию.
– Видели? – шепнул один из мужчин. – Крутые!.. Даже самая последняя из них.
Гуськом они погрузились в автобус УНСА и поехали в сторону Летной школы.
* * *
Отполированный деревянный кинжал, который держала в правой руке черноволосая девушка, тускло отсвечивал.
Девушка атаковала.
Безо всяких усилий седая женщина двинулась вперед, примерилась и пригвоздила руку девушки к земле. Затем они снова заняли свои начальные позиции, встав на колени, лицом друг к другу.
Девушке было девятнадцать лет. Обе были одеты в белые хаори и черные широкие хакама.
Они снова и снова отрабатывали формальный ритуал: вставание на колени и с колен, со свободными руками и с оружием в руках, а монахиня и мальчик наблюдали за ними с балкона. Затем двое зрителей ушли.
– Твое шиго наге становится лучше, – сказала седая женщина.
От сенсея такая похвала была большой редкостью.
– Спасибо, мамочка! – Черноволосая девушка улыбнулась. – Я никогда не стану таким мастером, как ты.
Карин коротко кивнула, признавая это. Ее дочь, видимо, права: девятого дана, как Карин Макнамара, ей никогда не достичь. Ну и что? У нее свои сильные стороны!
– До встречи, Дороти! – сказала она. Дочь поклонилась и вышла из зала.
После медитации Карин прошла через боковую дверь, ведущую в монастырь. Она никогда не видела простиравшийся внизу сад, но очень хорошо знала его на ощупь и по запахам; она улыбнулась, вдыхая холодный альпийский воздух, и с наслаждением почувствовала на лице теплые солнечные лучи.
