Эрик Рассел - Алтарь страха
Риардон проницательным взором оглядел комнату, а затем обратился к своим людям в штатском:
— Так, парни, тут надо хорошенько порыться. Заодно пройдите по всем квартирам. Если какой-нибудь любитель законности разинет пасть на предмет санкции на обыск, задерживайте его по подозрению. Все обыскать. Если надо, разбирайте стены. Найдете что-нибудь стоящее, тут же звоните мне в штаб-квартиру. — Он вздохнул и повернулся к Брэнсому: — Пойдем со мной, Шерлок.
Брэнсом, все еще ошеломленный и испытывающий боль во всем теле, покорно поплелся следом. Забираясь на заднее сиденье автомобиля, он хрюкнул от боли, задев какое-то пораненное место на теле, и осторожно потрогал лицо. Челюсть горела и болезненно пульсировала, один глаз заплыл, ухо распухло, губа кровоточила. В желудке было такое ощущение, словно его набили незрелыми яблоками. «Да, видела бы меня сейчас Дороти», — подумал он.
Усевшись на переднее сиденье, Риардон перекинулся несколькими словами с водителем и, прежде чем машина тронулась, что-то сказал по рации. Рядом с серым домом выстроились три патрульные машины, вокруг которых собрались зеваки. Некоторые из них красовались в ночных пижамах. Автомобиль двинулся по улице. Закинув руки на спинку сиденья, Риардон обратился к пассажиру:
— Послушайте, если бы мне понадобилось узнать характеристики какого-нибудь сплава, я бы обратился к вам. И предполагается, что если вы хотите узнать, кто подсматривает в замочную скважину вашей спальни, то вы должны обратиться ко мне.
Брэнсом ничего не ответил.
— Я нисколько не сомневаюсь в вашей высочайшей компетентности как ученого, — продолжил Риардон. — Но вот как мошенник вы тупой болван. А уж как детектив — так просто дерьмо.
— Спасибо! — мрачно отозвался Брэнсом.
— Ведь, когда вы прыгали из того поезда, вы могли разбиться насмерть. Ну глупо же! Да и смысла в вашем поступке никакого не было, насколько я понимаю. Все равно вы не смогли от нас отделаться!
— Разве нет?
— Нет! В тот же момент мы установили ваше местонахождение с помощью теоретических построений прогрессирующей окружности, расширяющейся с каждым часом. Мы знали, в каком из сегментов этого круга ваше нахождение более вероятно, учитывая транспортные возможности. — Он замолчал, крепко вцепившись в сиденье на крутом повороте. — Начальника Паско заранее предупредили сообщать нам обо всем подозрительном, что хотя бы отдаленно касается Бэльстоуна. Так что, когда он позвонил нам и рассказал, что некто расспрашивает о неизвестном убийстве, и мы выяснили, что запрос этот поступил из точки, расположенной на линии самого вероятного маршрута...
— Вы просто к двум прибавили два, да?
— И получили четыре. Кто же еще помимо вас мог позвонить из определенного места в определенное время и болтать о каких-то мифических костях, вырытых вблизи Бэльстоуна? Не было необходимости заглядывать в лицо человеку, представившемуся как Роберт Лафарж, он же Люций Картер. Фактически вы косвенно признались, что имеете на совести — или считаете, что имеете, — убийство.
Брэнсом мрачно поглаживал ушибы и от комментариев воздерживался.
— Мы начали постигать суть этого дела, — продолжал Риардон, — тем более что такого преступления не совершалось. Паско ручался в этом. Более того, он и вам об этом сообщил. И ваши последующие действия стали очевидными. Избавившись от этого тяжелого груза, вы пришли или в дикий восторг, или в холодную ярость — в зависимости от характера. В любом случае вы должны были вернуться. В восторженном состоянии вы бы вернулись в лоно семьи и обо всем позабыли. Если же у вас закипела кровь, то вы должны были вернуться и попытаться кое-кому кое-что оторвать. Но мы не могли ничего предпринять, поскольку не могли установить личность этого «кое-кого». Но могли вы, и вы же могли вывести нас на него. Мы взяли под наблюдение прибывающие поезда, автобусы и автомобили. И нам не составило труда сесть вам на хвост на вокзале и дальше просто двигаться за вами.
— Но я не видел никого, кто бы следил за мной! — Брэнсом осторожно облизал губу, ставшую толстой, как автомобильная шина, и продолжавшую стремительно раздуваться.
— И не должны были. В такой работе мы оплошностей не допускаем. — Риардон самодовольно ухмыльнулся. — А вы домой не направились. Вы возжаждали крови! И это прекрасно совпало с нашими интересами. Вы заполучили след сначала от того ходячего кофейника в баре, затем от замухрышки из парикмахерской, затем от промасленного малого в гараже. И когда наконец вы вросли корнями в землю напротив бильярдной, мы поняли, что вы кого-то вычислили. Так и получилось!
— Двое из них смылись, — сказал Брэнсом, пытаясь хоть в чем-то получить удовлетворение. — Я не мог одновременно выслеживать троих.
— Зато мы могли — и выследили. Их взяли после того, как они привели нас в свою берлогу.
Автомобиль остановился возле какого-то официального здания; окна второго этажа были освещены. Риардон вышел из машины, за ним и Брэнсом. Войдя в здание, они не стали пользоваться лифтом, а поднялись по лестнице, миновали несколько освещенных кабинетов и оказались возле двери, помеченной лишь номером; На всем этаже царила такая активность, словно она не стихала двадцать четыре часа в сутки все семь дней в неделю.
Усевшись в кресло, Брэнсом огляделся одним зрячим глазом:
— Тут у вас не как в полицейском участке.
— Потому что это не полицейский участок. Полицию мы вызываем только в случае необходимости, поскольку шпионаж, саботаж и другие преступления против конституции являются нашей заботой, а не их. — Усевшись за письменный стол, Риардон ткнул в кнопку интеркома: — Пришлите Казасолу.
Через минуту в кабинет вошел мужчина. Молодой, с оливкового цвета кожей, он производил впечатление весьма занятого доктора.
Риардон кивком указал на потрепанного Брэнсома:
— Этого человека заслуженно вздули. Залатайте его и придайте ему человеческий вид.
Казасола улыбнулся и отвел Брэнсома в медпункт. Там он принялся за работу, гримируя радугу вокруг глаза Брэнсома, заклеивая разбитую губу и смазывая распухшие ухо и щеку ледяной жидкостью. Работал он споро и молча, должно быть привыкнув ухаживать за пострадавшими в любое время дня и ночи. Когда он закончил и отвел Брэнсома в кабинет, Риардон уже нетерпеливо ерзал в своем кресле.
— Вы по-прежнему выглядите так, как будто вас драли кошки, — приветствовал он их появление. — Два часа ночи — время не самое подходящее, но тем не менее работа есть работа. И, судя по всему, покоя у нас не будет до утра.
— Почему? Еще что-то случилось?
